Радий Погодин - Ожидание (три повести об одном и том же)

– А кто он та­кой? – спро­сил Слав­ка.

Маль­чиш­ка не от­ве­тил.

Ста­рик ме­ж­ду тем про­тис­нул­ся в са­мый нос, где лю­ди в бре­зен­то­вых штор­мо­вых пла­щах ре­за­лись в до­ми­но.

– Ка­пи­та­ньё! – за­кри­чал он. – До­пус­ти­те ж ме­ня… Ме­ня вам ни­как в до­ми­но не оси­лить. Ме­ня толь­ко по­жар­ни­ки оси­лить мо­гут. У них вре­ме­ни бо­га­то на тре­ни­ров­ку.

Лю­ди в штор­мо­вых пла­щах по­тес­ни­лись, ус­ту­пая ста­ри­ку ме­сто. Ста­рик гля­нул в ок­но и ус­та­ло про­бор­мо­тал:

– Уже, ка­пи­та­ньё. При­бы­ли.

Ка­тер по­до­шёл к се­ро­му де­бар­ка­де­ру, на ко­то­ром ви­сел боль­шой щит в крас­но-бе­лую клет­ку, что на мор­ском язы­ке оз­на­ча­ет бу­к­ву «м», или «ти­хий ход».

Слав­ка по­вер­нул­ся, что­бы ид­ти на па­лу­бу к ма­ме. На­встре­чу спус­ка­лись лю­ди. Слав­ка ед­ва про­бил­ся на­верх.

Ма­ма хва­та­ла тя­жё­лые че­мо­да­ны, сум­ки, ба­ул, ста­ра­ясь под­нять их все сра­зу. Она за­кри­ча­ла на Слав­ку:

– Где ты бол­тал­ся?

Слав­ка сто­ял пе­ред ней с цел­ло­фа­но­вым па­ке­том, мял его и не пла­кал толь­ко по­то­му, на­вер­но, что дав­но ра­зу­чил­ся пла­кать. Ма­ма вы­рва­ла у не­го гос­ти­нец.

– А эту га­дость за­чем ку­пил?

Слав­ка пред­ста­вил, как бле­стя­щий па­ке­тик по­ле­тит сей­час за борт. Хо­тел за­кри­чать «не смей!», но оро­бел под ма­ми­ным взгля­дом и от­вер­нул­ся. Он уви­дел маль­чиш­ку с рюк­за­ком за пле­ча­ми. Маль­чиш­ка по­до­шёл к не­му.

– В гос­ти или на да­чу? – спро­сил он.

– К от­цу, – ти­хо от­ве­тил Слав­ка.

Маль­чиш­ка под­нял два са­мых боль­ших че­мо­да­на, по­та­щил к сход­ням.

С ка­те­ра ва­лом ва­лил на­род. Над го­ло­ва­ми плы­ли кор­зи­ны, меш­ки с по­ро­ся­та­ми и очу­мев­шие в ящи­ках пе­ту­хи. Ко­гда маль­чиш­ка опус­тил че­мо­да­ны на зем­лю, паль­цы у не­го не смог­ли сжать­ся в ку­лак. Ко­жа на ла­до­нях как буд­то сдви­ну­лась.

По­дос­пе­ла ма­ма. Ска­за­ла:

– Спа­си­бо.

Ма­ма смот­ре­ла по сто­ро­нам, нерв­но дёр­га­ла ре­ме­шок сум­ки, слов­но то­ро­пи­ла свою судь­бу. Она по­гля­ды­ва­ла на маль­чиш­ку с бес­по­мощ­ной не­при­яз­нью, по­ни­мая, что для неё бу­дет луч­ше, ес­ли маль­чиш­ка ос­та­нет­ся.

Маль­чиш­ка не ухо­дил.

Ко­гда пло­щадь пе­ред де­бар­ка­де­ром опус­те­ла, ма­ма ска­за­ла Слав­ке:

– Ра­дуй­ся… – По­том глу­хо, слов­но в по­душ­ку, рас­по­ря­ди­лась: – Хва­тит. По­едем в гос­ти­ни­цу. – Она ста­ла под­ни­мать и опус­кать ве­щи, пы­та­ясь сно­ва взять их все сра­зу.

– За­чем же так над­ры­вать­ся, – ска­зал маль­чиш­ка. – Сдай­те ба­рах­ло в ка­ме­ру хра­не­ния и ша­гай­те се­бе с кви­тан­ци­ей. Ехать здесь не на чем.

ПОД ГО­ЛУ­БОЙ КРЫ­ШЕЙ

Глав­ная ули­ца в го­род­ке чис­тая. Вы­мо­ще­на ро­зо­вым кам­не­м-бу­лыж­ни­ком. Тро­туа­ры из кир­пи­ча. Про­ка­лён­ный кир­пич рас­по­ло­жен в ёлоч­ку. Тень от до­мов, как жид­кие чер­ни­ла, про­зрач­ная.

И по все­му го­ро­ду за­пах мо­ря.

Свер­ну­ли к церк­ви, кра­шен­ной от фун­да­мен­та до кре­стов се­реб­ря­ной крас­кой.

Во­круг церк­ви, за же­лез­ной ог­ра­дой, раз­ло­же­ны на про­суш­ку ры­бац­кие се­ти.

Ма­ма мол­чит. Ли­цо у ма­мы та­кое, слов­но её обо­кра­ли в са­мый труд­ный час жиз­ни.

Маль­чиш­ка в спор­тив­ной курт­ке идёт впе­ре­ди.

«Мне бы та­ко­го бра­та», – ду­ма­ет Слав­ка. У Слав­ки ред­кий ха­рак­тер: чу­жое пре­иму­ще­ст­во не ро­ж­да­ет в нём за­вис­ти. Он гла­зе­ет по сто­ро­нам. Ему нра­вит­ся бе­ло-ро­зо­вый го­род. Слав­ка хо­чет спро­сить, как зо­вут маль­чиш­ку, но сме­ло­сти у Слав­ки не хва­та­ет; он толь­ко ше­ве­лит гу­ба­ми. Ма­ма смот­рит на не­го по­доз­ри­тель­но.

В ма­лень­кой гос­ти­ни­це мест не бы­ло.

– Та ж по­на­еха­ло ко­ман­ди­ро­воч­ных, – пе­ла де­жур­ная. – Че­го лю­дям до­ма не мо­жет­ся, так скрозь и едут, и едут…

Ма­ма за­пла­ка­ла.

– Маль­чон­ку-то я бы мог­ла по­мес­тить, – из­ви­ня­ясь, про­бор­мо­та­ла де­жур­ная. – Я бы его к это­му ху­день­ко­му под­ло­жи­ла… – Она ткну­ла паль­цем в то­ще­го бли­зо­ру­ко­го пар­ня. – А те­бя же ж мне не­ку­да деть. Жен­ское по­ме­ще­ние скрозь му­жи­ка­ми за­би­то…

Ма­ма пла­ка­ла, уро­нив го­ло­ву на ру­ки. Во­круг неё сму­щен­но стоя­ли ко­ман­ди­ро­воч­ные в по­ло­са­тых пи­жа­мах. Они уте­ша­ли ма­му со­ве­та­ми. Они ей со­чув­ст­во­ва­ли. Толь­ко маль­чиш­ка в го­лу­бой курт­ке ска­зал пря­мо:

– Глу­по­сти. Бы­ло бы из-за че­го слё­зы тра­тить. Си­ди­те и ни­ку­да не тро­гай­тесь. Я най­ду вам жи­ли­ще.

Ма­ма по­слуш­но кив­ну­ла.

Маль­чиш­ка под­толк­нул Слав­ку к две­ри.

– Пой­дём к мо­ему дя­дюш­ке. Он вас при­ютит.

Слав­ка об­ра­до­вал­ся, по­ду­мал, что вот и пред­ста­вил­ся за­ме­ча­тель­ный слу­чай.

– Пой­дём, – ска­зал он.

В про­ул­ке ша­гал ста­рик, ко­то­рый по­да­рил Слав­ке гос­ти­нец. Он вы­тя­ги­вал шею, слов­но хо­тел вы­лез­ти из сво­ей, но­вой оде­ж­ды. Слов­но она скор­лу­па. Ста­рик пел:

За­ду­ла фур­ту­на на мо­ре.

Ой, лю­то за­ду­ла!

По­след­ние сло­ва он про­пел так гром­ко, что из-за цер­ков­ной ог­ра­ды вы­ско­чи­ла ста­ру­ха в чёр­ной клет­ча­той ша­ли.

– Ку­да те­бя чёрт та­щит?! – за­кри­ча­ла она. Ста­рик ос­та­но­вил­ся, по­дёр­гал уса­ми.

– От­скочь с мое­го пу­ти! – ска­зал он во­ин­ст­вен­но. – Слышь, от­скочь в сто­ро­ну!

Ста­ру­ха за­шлась от зло­сти.

– По­вёр­ты­вай на­зад! – бу­ше­ва­ла она. – Тут храм, а ты сво­им ви­ни­щем весь воз­дух по­за­ра­жал!

Ста­рик при­крыл рот ру­кой.

– Слу­шай ты, ста­рая пти­ца, – ска­зал он вдруг дру­же­люб­но, – да­вай мне три руб­ля, я то­гда обой­ду цер­ковь хоть во­круг рыб­за­во­да. А не дашь, – он дви­нул­ся на ста­ру­ху, – я пря­мо в цер­ковь вой­ду и ста­ну там мо­ряц­кие пес­ни шу­меть.

Ста­ру­ха су­ну­ла ему под нос ко­ст­ля­вый ку­киш.

– На-кось! – за­го­ло­си­ла она. – Ум­ный! За три-то руб­ля я те­бе са­ма где хо­чешь спою. Спля­шу да­же.

– То­гда от­скочь, – мрач­но зая­вил ста­рик. – Геть! Не за­сло­няй мою пря­мую до­ро­гу!.. – Он от­стра­нил ста­ру­ху и по­шёл вдоль ог­ра­ды, вы­во­дя сло­ва сво­ей пес­ни:

За­ду­ла фур­ту­на на мо­ре —

Рва­ные па­ру­са…

– Ста­рое ты бу­ды­льё! – крик­ну­ла ста­ру­ха. – Ры­бий ты ка­ра­уль­щик!

Слав­ка за­ме­тил, как из­ме­ни­лось ли­цо маль­чиш­ки, дрог­ну­ли твёр­дые маль­чиш­ки­ны гу­бы. «Да что с ним?» – по­ду­мал Слав­ка.

Маль­чиш­ка ска­зал:

– Бе­ги, зо­ви свою ма­ма­шу.

Ко­гда Слав­ка с ма­мой при­бе­жа­ли, маль­чиш­ка в спор­тив­ной курт­ке по­до­шёл к ста­ри­ку. Он поч­ти­тель­но по­здо­ро­вал­ся. Ска­зал, по­го­дя:

– Дед Вла­сен­ко, возь­ми­те хо­ро­ших лю­дей, – им но­че­вать не­где.

Ста­рик да­же не обер­нул­ся. Мах­нул ру­кой, чуть не сбив с го­ло­вы фу­раж­ку.

– Пус­кай идут… У ме­ня же ж ха­та об­шир­ная. Ха­та моя под го­лу­бой кры­шей. Весь мир моя ха­та. Где хо­чу, там и при­ля­гу.

Ма­ма ос­та­но­ви­лась, по­вер­ну­ла к маль­чиш­ке осу­нув­шее­ся ли­цо.

– Иди­те, – ска­зал маль­чиш­ка. – Ну, иди­те же! Вас че­ло­век к се­бе в дом ве­дёт.

Слав­ка взял ма­му за ру­ку, и они по­шли за ста­ри­ком.

БАБ­КА МА­РИЯ

Ста­рик ша­гал по шат­ким де­ре­вян­ным мос­ткам, ми­мо са­дов. Он гром­ко шу­мел свои пес­ни.

Толк­нув лок­тем ка­лит­ку, он во­шёл в не­боль­шой сад. Под де­ревь­я­ми зем­ля чёр­но-си­няя. Толь­ко воз­ле за­бо­ров рас­тёт тра­ва. За де­ревь­я­ми ха­та. Че­ре­пич­ная кры­ша у неё на­бек­рень. Во­круг на­сы­па­на до­рож­ка из мел­ких чис­тых ра­ку­шек. У две­рей вме­сто по­ло­ви­ка ста­рая сеть. Ха­та по­хо­жа на ста­ри­ка – ве­сё­лая ха­та.

Ста­рик ос­та­но­вил­ся в са­доч­ке и вдруг за­орал ис­пу­ган­ным го­ло­сом:

– Баб­ка Ма­рия! Че­го ж вы си­ди­те? Ха­та го­рит!

Низ­кая кра­ше­ная дверь рас­пах­ну­лась. На по­рог вы­ско­чи­ла ста­руш­ка в пе­ред­ни­ке. Гла­за ис­пу­ган­ные. Щу­рят­ся. Ста­рик спря­тал­ся за две­рью и за­хи­хи­кал:

– Шу­тю…

– Чтоб вас, ста­рый ко­зёл, – без­злоб­но про­вор­ча­ла ста­руш­ка.

Уви­де­ла Слав­ку с ма­мой и всплес­ну­ла ру­ка­ми.

– Ни­как Ан­на?

– Хи­ба ж Ан­на та­кая? – воз­ра­зил ста­рик. – Ан­на по­креп­че бу­дет. – По­том от­каш­лял­ся, объ­яс­нил со­лид­но: – Это мои зна­ком­цы. Им, Ма­рия, но­че­вать не­где.

Ста­руш­ка ог­ля­де­ла гос­тей.

– Здрав­ст­вуй­те, – ска­за­ла она. – Про­хо­ди­те, по­жа­луй­ста.

Она про­ве­ла ма­му и Слав­ку в боль­шую про­хлад­ную ком­на­ту с кра­ше­ным по­лом.

– Мы вас в за­ле по­ло­жим, – го­во­ри­ла она. – Вот тут. Тут воз­дух све­жий. Кро­вать мяг­кая, и ди­ван но­вый…

Дед Вла­сен­ко про­су­нул­ся в ком­на­ту, по­хва­стал:

– Ан­на мне та­кой ди­ван бар­хат­ный спра­ви­ла, доч­ка моя.

Ста­руш­ка на­хму­ри­лась.