Мария Халаши - И вдруг раздался звонок

ЕЩЕ ОДНА КНИЖКА МАРИИ ХАЛАШИ О ДЕВОЧКЕ НЕ ТАКОЙ, КАК ВСЕ

Мария Халаши, известная венгерская журналистка и писательница, впервые переступила порог редакции, еще когда училась в школе. Она вошла в кабинет главного редактора журнала "Кино и театр" и сказала, что хочет здесь работать. Главный редактор удивленно посмотрел на нее и спросил:

— А сколько тебе лет?

— Шестнадцать.

— Как раз столько, сколько моему зимнему пальто, — пошутил он.

С того дня прошло тридцать лет. М. Халаши окончила университет, получила диплом преподавателя венгерской литературы, но журналистика снова властно захватила ее, и после окончания университета М. Халаши стала работать в газете. Охрана здоровья, воспитание подрастающего поколения, венгерская театральная жизнь — вот темы репортажей и статей М. Халаши. Скоро молодая журналистка пробует свои силы в другом жанре — она пишет рассказы и повести для детей. И ее книги о детях и для детей стали пользоваться не меньшей популярностью, чем ее репортажи.

В повести "Слева от лестницы" Мария Халаши рассказывает о том, как старая прачечная стала для ребят сказочным королевством. Здесь хозяева они, а не взрослые, здесь можно бегать, прыгать, кричать, рисовать на стенах и к тому же не надо каждый день убирать за собой игрушки. В этом королевстве происходит много интересных, увлекательнейших событий, но вот однажды большой ржавый замок, повешенный на дверь прачечной, навсегда отрезал от ребят мир детских игр и детских мечтаний.

Героиня повести "Каждый день сенсация", совсем юная, приходит работать в газету — так же, как и сама писательница когда-то. Ее первым шагам на нелегком журналистском пути, формированию характера и профессиональных качеств газетчика и посвящена эта книга.

Несколько лет назад М. Халаши написала и «взрослый» роман — "Мальчик, живущий в столице", и он был хорошо встречен венгерской критикой.

В августе семьдесят седьмого года мне довелось побывать у Халаши. Ее уютный, гостеприимный дом находится в Буде, гористой части венгерской столицы, и с балкона открывается прекрасный вид на Дунай, на Цепной мост и мост Маргит, на величественное здание парламента на пештской стороне. 20 августа — необычный для Венгрии день, День конституции. В это утро жители Будапешта и его гости — все устремляются к Дунаю, к обоим его берегам, потому что в одиннадцать часов здесь начинается традиционный водный и воздушный парад, который смотрят тысячи людей на набережных Дуная, а с помощью телевидения — и вся страна. Впечатляющее, красочное зрелище.

В квартире М. Халаши в то солнечное утро было много народу. Приходили близкие, друзья, чтобы с большого, просторного балкона полюбоваться праздником.

Мария Халаши радовалась гостям, радовалась тому, что на русском языке скоро появится ее книга — та, что вы держите сейчас в руках, — рассказывала о себе, показывала коллекцию русских деревянных игрушек, которой очень гордилась. М. Халаши уже тогда была серьезно больна, но много и напряженно работала — над новой повестью для ребят и в газете "Пешти мюшор", где она была заместителем главного редактора. Эта газета освещает новости культурной жизни Будапешта.

Я впервые встретилась с Марией Халаши, но не прошло и пятнадцати минут после нашего знакомства, как она сказала:

— Вы не обидитесь, если я буду говорить вам «ты»? У нас это признак расположения.

А 1 мая 1978 года радушной хозяйки дома, известной журналистки и детской писательницы, не стало. Ей было всего сорок семь лет.

"И вдруг раздался звонок…" — вторая повесть М. Халаши, выходящая на русском языке; первая — "На последней парте" — была опубликована в Советском Союзе в 1968 году. Эта повесть занимает особое место в творчестве писательницы, на ее долю выпал наибольший успех, и о ней, возможно, стоит поговорить подробнее. Тема ее — одна из актуальных тем современной венгерской литературы: преодоление расовой и национальной предвзятости, а героиня — представительница цыганского народа, самобытного и даровитого, народа, у которого такое любопытное прошлое.

Цыгане пришли из Индии. Очень давно, еще в X веке, племена, живущие в северо-западной Индии, оставили родные пределы и отправились по белу свету искать страну, где бы жизнь не была к ним так сурова и безжалостна. Их путь продолжался столетия, но они так и не обрели земли, где бы можно было спокойно и мирно жить. Страны Цыгании никогда не было.

В Европу цыгане приходят в XV веке и очень скоро попадают в положение преследуемого народа, их обвиняют в колдовстве, воровстве детей, людоедстве. Во Франции и Испании их истребляют "огнем и мечом", охотятся на них как на диких зверей. Немало цыган и цыганок погибло на кострах святейшей инквизиции.

В Венгрии и других странах Центральной Европы против цыган тоже были приняты жесткие, хотя и менее суровые меры. Но, применяя к гонимому племени всякого рода запреты, власти ничего не делали, чтобы облегчить переход цыган к оседлому образу жизни, распространить среди них образование. Людей, «потворствующих» цыганам, наказывали.

Мор Йокаи, замечательный венгерский писатель конца XIX — начала XX века, писал:

"Цыган!" — никому не нравится, чтобы его так называли. Никому не хочется принадлежать к этой нации. На цыгана смотрят сверху вниз даже крестьяне. Если работа настолько отвратительна, что никто не хочет ее делать, ее поручают цыгану, а к другой работе и близко не подпускают, говоря: "Цыган пахать не любит". Гоняют с одного конца деревни на другой, так как думают, что цыган только ворует, обманывает, колдует. Если его побьют, он не может пожаловаться, потому что, если пожалуется, его еще и засмеют".

После 1945 года, после освобождения, многие цыгане в Венгрии покончили с кочевьем, освоили десятки профессий, честно трудятся. Очень много было сделано и делается для распространения среди цыган образования, для поднятия их культурного уровня. Но в сознании, психологии людей все же осталась известная предубежденность, недоверие к цыганам. Теме преодоления расовых и национальных предрассудков и посвящена повесть М. Халаши "На последней парте".

Кати Лакатош, выросшая в провинции, приезжает со своей семьей в Будапешт. Ей очень нелегко на первых порах. Кати не такая, как все. Черноволосая, черноглазая, в длинной пестрой юбке, она и внешне отличается от ребят, да и весь уклад ее прежней цыганской жизни воздвигает невидимый барьер между ней и ее сверстниками из венгерской столицы. В классе на Кати смотрят как на дикарку, с ней даже никто не хочет сидеть на одной парте (отсюда и название — "На последней парте"). Девочка-цыганка нелегко расстается со своими привычками, прежними взглядами, с ней случится много грустных и смешных историй, прежде чем она найдет свое место в коллективе, прежде чем у нее появятся в классе друзья.

Повесть М. Халаши имела большой успех в Венгрии. Венгерские ребята, как потом и советские, обращались к писательнице с просьбой рассказать, что было дальше с Кати Лакатош, как сложилась ее судьба. И история девочки-цыганки выросла в трилогию. Во второй части, в повести "Родители, взятые взаймы", Кати едет в пионерский лагерь на озере Балатон, третья часть — она должна была называться "Щепотка соли" — осталась незаконченной.

По повести "На последней парте" был снят телевизионный фильм (в 1978 году он завоевал первый приз на фестивале телевизионных фильмов в Братиславе) и поставлена пьеса в будапештском детском театре имени Бартока и в других театрах страны. История Кати Лакатош взволновала ребят, заставила их над многим задуматься.

Несколько лет назад в связи с постановкой пьесы "На последней парте" в театре имени Бартока венгерские ученые, занимающиеся детской психологией, даже провели специальное исследование. Они решили изучить, как относятся дети к представителям других национальностей и национальных меньшинств и как воздействует театральная постановка на формирование взглядов девяти — четырнадцатилетних детей, помогает ли спектакль юному зрителю преодолеть предвзятость, необъективность. Среди будапештских школьников, пришедших в театр, были распространены анкеты, в которых дети отвечали на многие и многие вопросы: понравилась ли им пьеса и исполнители главных ролей, что они думают о цыганах и как они отнеслись бы к тому, если бы их товарищами по классу, соседями, членами семьи оказались представители различных национальностей — французы, русские, англичане, немцы, поляки, румыны, цыгане.

Ребята заполняли анкеты до спектакля и — вторично — через день-два после посещения театра. Анкеты, заполненные до просмотра пьесы, показали, что многие школьники еще придерживаются старых представлений, в их ответах слышны отголоски тех взглядов на цыган, о которых писал Мор Йокаи.

"…Цыгане такие же, как мы все, так же живут, думают, чувствуют, работают. Такие же люди, как венгры, французы, русские, негры, кубинцы. Разве что кожа у них чуть темнее нашей, но все мы одинаково смеемся, когда приходит радость, и плачем одинаково, если случится беда" — эти слова учительницы Дёрди были откровением для многих ребят в классе, где училась Кати Лакатош, и для многих юных зрителей, пришедших в театр имени Бартока посмотреть эту пьесу. История Кати была пережита ребятами в зрительном зале, заставила по-иному взглянуть на "цыганский вопрос". И изучение анкет, заполненных после просмотра спектакля, убедительно это подтвердило.