Коллектив авторов - Литература 8 класс. Учебник-хрестоматия для школ с углубленным изучением литературы

Любимая тема Державина-философа – тема бренности земной жизни, хрупкости человеческого существования, ненадежности земного бытия. Не случайно последним стихотворением поэта стала глубоко пессимистическая миниатюра «Река времен в своем стремленьи…». В этом поэтическом шедевре идея неизбежной смерти, бессилия человека перед законами вечности выразилась с необычайной силой, и прежде всего именно потому, что это стихотворение относится к жанру миниатюры: в восьми коротких строчках Державину удается с исключительной силой, практически без использования художественных средств выразить свою главную философскую мысль.

Еще одна любимая мысль Державина-философа – мысль о неизбежном коловращении жизни, о непрочности всего земного: «Где стол был яств, там гроб стоит». Непрочность человеческого существования, противоречивость положения человека в мире выразились в знаменитом державинском афоризме «Я царь – я раб – я червь – я Бог».

Но при всем этом поэта Державина вряд ли можно безоговорочно назвать пессимистом в философии. Из трагического положения человека в мире он видит два выхода: один состоит в обращении к Богу и тем самым в приобщении к вечности (ода «Бог»), другой выражен простой мыслью: да, человек смертен, но, осознавая краткость своего пребывания на земле, человек может и должен наслаждаться жизнью и не думать о смерти, которая все равно неизбежна («Ода на смерть князя Мещерского»).

Властителям и судиям

Восстал всевышний Бог, да судитЗемных богов во сонме их;Доколе, рек, доколь вам будетЩадить неправедных и злых?

Ваш долг есть: сохранять законы,На лица сильных не взирать,Без помощи, без обороныСирот и вдов не оставлять.

Ваш долг: спасать от бед невинных,Несчастливым подать покров;От сильных защищать бессильных,Исторгнуть бедных из оков.

Не внемлют! видят – и не знают!Покрыты мздою очеса:Злодействы землю потрясают,Неправда зыблет небеса.

Цари! Я мнил, вы боги властны,Никто над вами не судья:Но вы, как я подобно, страстны,И так же смертны, как и я.

И вы подобно так падете,Как с древ увядший лист падет!И вы подобно так умрете,Как ваш последний раб умрет!

Воскресни, Боже! Боже правых!И их молению внемли:Приди, суди, карай лукавых,И будь един царем земли!

1. Объясните смысл названия стихотворения.

2. Сформулируйте идею этого произведения.

3. Охарактеризуйте образ лирического героя.

4. Определите пафос и стиль стихотворения.

5. Назовите художественный прием, положенный в основу этого стихотворения.

6. Какие изобразительно-выразительные средства используются Державиным и для чего?

7. Охарактеризуйте жанр произведения и укажите его признаки.

8. Определите творческий метод этого стихотворения и укажите его признаки.

9. Составьте схему ритмического рисунка оды.

10. Подготовьте выразительное чтение поэтического текста.

Бог

Измерить океан глубокий,Сочесть пески, лучи планетХотя и мог бы ум высокий, —Тебе числа и меры нет!Не могут духи просвещенны,От света твоего рожденны,Исследовать судеб твоих:Лишь мысль к тебе взнестись дерзает,В твоем величьи исчезает,Как в вечности прошедший миг.

Хаоса бытность довременнуИз бездн ты вечности воззвал,А вечность, прежде век рожденну,В себе самом ты основал:Себя собою составляя,Собою из себя сияя,Ты свет, откуда свет истек.Создавший все единым словом,В твореньи простираясь новом,Ты был, ты есть, ты будешь ввек!

Ты цепь существ в себе вмещаешь,Ее содержишь и живишь;Конец с началом сопрягаешьИ смертию живот даришь.Как искры сыплются, стремятся,Так солнцы от тебя родятся;Как в мразный, ясный день зимойПылинки инея сверкают,Вратятся, зыблются, сияют,Так звезды в безднах под тобой.

Светил возженных миллионыВ неизмеримости текут,Твои они творят законы,Лучи животворящи льют.Но огненны сии лампады,Иль рдяных кристалей громады,Иль волн златых кипящий сонм,Или горящие эфиры,Иль вкупе все светящи миры —Перед тобой – как нощь пред днем.Как капля, в море опущенна,Вся твердь перед тобой сия.Но что мной зримая вселенна?И что перед тобою я?В воздушном океане оном,Миры умножа миллиономСтократ других миров, – и то,Когда дерзну сравнить с тобою,Лишь будет точкою одною;А я перед тобой – ничто.

Ничто! – Но ты во мне сияешьВеличеством твоих доброт;Во мне себя изображаешь,Как солнце в малой капле вод.Ничто! – Но жизнь я ощущаю,Несытым некаким летаюВсегда пареньем в высоты;Тебя душа моя быть чает,Вникает, мыслит, рассуждает:Я есмь – конечно, есть и ты!

Ты есть! – природы чин вещает,Гласит мое мне сердце то,Меня мой разум уверяет,Ты есть – и я уж не ничто!Частица целой я вселенной,Поставлен, мнится мне, в почтеннойСредине естества я той,Где кончил тварей ты телесных,Где начал ты духов небесныхИ цепь существ связал всех мной.Я связь миров, повсюду сущих,

Я крайня степень вещества;Я средоточие живущих,Черта начальна божества;Я телом в прахе истлеваю,Умом громам повелеваю,Я царь – я раб – я червь – я Бог!Но, будучи я столь чудесен,Отколе происшел? – безвестен;А сам собой я быть не мог.

Твое созданье я, Создатель!Твоей премудрости я тварь,Источник жизни, благ податель,Душа души моей и царь!Твоей то правде нужно было,Чтоб смертну бездну преходилоМое бессмертно бытие;Чтоб дух мой в смертность облачилсяИ чтоб чрез смерть я возвратился,Отец! – в бессмертие твое.

Неизъяснимый, непостижный!Я знаю, что души моейВоображении бессильныИ тени начертать твоей;Но если славословить должно,То слабым смертным невозможноТебя ничем иным почтить,Как им к тебе лишь возвышаться,В безмерной разности терятьсяИ благодарны слезы лить.

1. Как проявляется христианская позиция Державина в этом произведении?

2. Охарактеризуйте концепцию мира и человека, утверждаемую автором.

3. Каков, на ваш взгляд, образ лирического героя произведения?

4. Определите жанр произведения и назовите его признаки.

5. Какой художественный прием использует автор в девятой строфе стихотворения?

Водопад

Алмазна сыплется гора[320]С высот четыремя скалами,Жемчугу бездна и сребраКипит внизу, бьет вверх буграми,От брызгов синий холм стоит,Далече рев в лесу гремит.

Шумит и средь густого бораТеряется в глуши потом;Луч чрез поток сверкает скоро;Под зыбким сводом древ, как сномПокрыты, волны тихо льются,Рекою млечною влекутся.

Седая пена по брегамЛежит буграми в дебрях темных;Стук слышен млатов по ветрам,Визг пил и стон мехов подъемных:О водопад! в твоем жерлеВсе утопает в бездне, в мгле!

Ветрами ль сосны пораженны? —Ломаются в тебе в куски;Громами ль камни отторженны? —Стираются тобой в пески;Сковать ли воду льды дерзают? —Как пыль стеклянна ниспадают.

Волк рыщет вкруг тебя и, страхВ ничто вменяя, становится;Огонь горит в его глазах,И шерсть на нем щетиной зрится;Рожденный на кровавый бой,Он воет, согласясь с тобой.

Лань идет робко, чуть ступает,Вняв вод твоих падущих рев,Рога на спину приклоняетИ быстро мчится меж дерев;Ее страшит вкруг глум, бурь свистИ хрупкий под ногами лист.

Ретивый конь, осанку гордуХраня, к тебе порой идет;Крутую гриву, жарку мордуПодняв, храпит, ушми прядет,И, подстрекаем быв, бодрится,Отважно в хлябь твою стремится.

Под наклоненным кедром вниз,При страшной сей красе Природы,На утлом пне, который свисС утеса гор на яры воды,Я вижу, некий муж седойСклонился на руку главой.

Копье и меч, и щит великой,Стена отечества всего,И шлем, обвитый повиликой,Лежат во мху у ног его.В броне блистая златордяной,Как вечер во заре румяной,

Сидит – и, взор вперя к водам,В глубокой думе рассуждает:«Не жизнь ли человеков намСей водопад изображает? —Он так же блеском струй своихПоит надменных, кротких, злых,

Не так ли с неба время льется,Кипит стремление страстей,Честь блещет, слава раздается,Мелькает счастье наших дней,Которых красоту и радостьМрачат печали, скорби, старость?

Не зрим ли всякой день гробов,Седин дряхлеющей вселенной?Не слышим ли в бою часовГлас смерти, двери скрып подземной?Не упадает ли в сей зевС престола царь и друг царев?

Падут, – и вождь непобедимый,В сенате Цезарь[321] средь похвал,В тот миг, желал как диадимы,Закрыв лице плащом, упал;Исчезли замыслы, надежды,Сомкнулись алчны к трону вежды.

Падут, – и несравненный мужТоржеств несметных с колесницы,Пример великих в свете душПрезревший прелесть багряницы,Пленивший Велизар[322] царейВ темнице пал, лишен очей.

Падут. – И не мечты прельщали,Когда меня, в цветущий век,Давно ли города встречали,Как в лаврах я, в оливах тек?Давно ль? – Но, ах! теперь во браниМои не мещут молний длани!

Ослабли силы, буря вдругКопье из рук моих схватила;Хотя и бодр еще мой дух,Судьба побед меня лишила».Он рек – и тихим позабылся сном,Морфей[323] покрыл его крылом.

Сошла октябрьска нощь на землю,На лоно мрачной тишины;Нигде я ничего не внемлю,Кроме ревущия волны,О камни с высоты дробимойИ снежною горою зримой.

Пустыня, взор насупя свой,Утесы и скалы дремали;Волнистой облака грядойТихонько мимо пробегали,Из коих, трепетна, бледна,Проглядывала вниз луна.

Глядела и едва блистала,Пред старцем преклонив рога,Как бы с почтеньем познавалаВ нем своего того врага,Которого она страшилась,Кому вселенная дивилась.

Он спал – и чудотворный сонМечты ему являл геройски:Казалося ему, что онНепобедимы водит войски;Что вкруг его перун молчит,Его лишь мановенья зрит.

Что огнедышащи за перстомОграды вслед его идут;Что в поле гладком, вкруг отверстом,По слову одному растутПолки его из скрытых станов,Как холмы в море из туманов.

Что только по траве росистойНочные знать его шаги;Что утром пыль, под твердью чистой,Уж поздно зрят его враги;Что остротой своих зеницБлюдет он их, как ястреб птиц.

Что, положа чертеж и меры,Как волхв невидимый, в шатре,Тем кажет он в долу химеры,Тем – в тиграх агнцов на горе,И вдруг решительным умомНа тысячи бросает гром.

Что орлю дерзость, гордость лунну,У черных и янтарных волн,Смирил Колхиду златорунну,И белого царя уронРая вечерня пред границейОтмстил победами сторицей.

Что, как румяной луч зари,Страну его покрыла слава;Чужие вожди и цари,Своя владычица, держава,И все везде его почли,Триумфами превознесли.

Что образ, имя и делаЦветут его средь разных глянцев;Что верх сребристого челаВ венце из молненных румянцевБлистает в будущих родах,Отсвечивался в сердцах.

Что зависть, от его сияньяСвой бледный потупляя взор,Среди безмолвного стенаньяПолзет и ищет токмо нор,Куда бы от него сокрыться,И что никто с ним не сравнится.

Он спит – ив сих мечтах веселыхВнимает завыванье псов,Рев ветров, скрып дерев дебелых,Стенанье филинов и сов,И вещих глас вдали животных,И тихий шорох вкруг бесплотных.

Он слышит: сокрушилась ель,Станица вранов встрепетала,Кремнистый холм дал страшну щель,Гора с богатствами упала;Грохочет эхо по горам,Как гром гремящий по громам.

Он зрит одету в ризы черныКрылату некую жену,Власы имевшу распущенны,Как смертну весть, или войну,С косой в руках, с трубой стоящу,И слышит он – проснись! – гласящу.

На шлеме у нее орел.Сидел с Перуном помраченным,В нем герб отечества он зрел;И, быв мечтой сей возбужденным,Вздохнул и, испустя слез дождь,Вещал: «Знать, умер некий вождь!Блажен, когда, стремясь за славой,Он пользу общую хранил,Был милосерд в войне кровавойИ самых жизнь врагов щадил:Благословен средь поздних вековДа будет друг сей человеков!

Благословенна похвалаНадгробная его да будет,Когда всяк жизнь его, делаПо пользам только помнить будет;Когда не блеск его прельщалИ славы ложной не искал!

О! слава, слава в свете сильных!Ты точно есть сей водопад.Он вод стремлением обильныхИ шумом льющихся прохладВеликолепен, светл, прекрасен,Чудесен, силен, громок, ясен;

Дивиться вкруг себя людейВсегда толпами собирает;Но если он водой своейУдобно всех не напояет,Коль рвет брега и в быстротахЕго нет выгод смертным – ах!

Не лучше ль менее известным,А более полезным быть;Подобясь ручейкам прелестным,Поля, луга, сады кропить,И тихим вдалеке журчаньемПотомство привлекать с вниманьем?

Пусть на обросший дерном холмПриидет путник и воссядет,И, наклонясь своим челомНа подписанье гроба, скажет:«Не только славный лишь войной,Здесь скрыт великий муж душой.

О! будь бессмертен, витязь бранный,Когда ты весь соблюл свой долг!»Вещал сединой муж венчанныйИ, в небеса воззрев, умолк.Умолк, – и глас его промчался,Глас мудрый всюду раздавался.

Но кто там идет по холмам,Глядясь, как месяц, в воды черны?Чья тень спешит по облакамВ воздушные жилища горны?На темном взоре и челеСидит глубока дума в мгле!

Какой чудесный дух крыламиОт севера парит на юг?Ветр медлен течь его стезями,Обозревает царствы вдруг;Шумит, и как звезда блистает,И искры в след свой рассыпает.

Чей труп, как на распутьи мгла,Лежит на темном лоне нощи?Простое рубище чресла,Две лепте покрывают очи,Прижаты к хладной груди персты,Уста безмолвствуют отверсты!

Чей одр – земля; кров – воздух синь;Чертоги – вкруг пустынны виды?Не ты ли счастья, славы сын,Великолепный князь Тавриды[324]?Не ты ли с высоты честейНезапно пал среди степей?

Не ты ль наперсником близ тронаУ северной Минервы[325] был;Во храме муз друг Аполлона;На поле Марса вождем слыл;Решитель дум в войне и мире,Могущ – хотя и не в порфире?

Не ты ль, который взвесить смелМощь росса, дух Екатерины,И, опершись на них, хотелВознесть твой гром на те стремнины,На коих древний Рим стоялИ всей вселенной колебал?

Не ты ль, который орды сильныСоседей хищных истребил,Пространны области пустынныВо грады, в нивы обратил,Покрыл понт Черный кораблями,Потряс среду земли громами?

Не ты ль, который знал избратьДостойный подвиг росской силе,Стихии самые попратьВ Очакове и в Измаиле,И твердой дерзостью такойБыть дивом храбрости самой?

Се ты, отважнейший из смертных!Парящий замыслами ум!Не шел ты средь путей известных,Но проложил их сам – и шумОставил по себе в потомки;Се ты, о чудный вождь Потемкин!

Се ты, которому вратаТоржественные созидали;Искусство, разум, красотаНедавно лавр и мирт сплетали;Забавы, роскошь вкруг цвели,И счастье с славой следом пели.

Се ты, небесного плод дараКому едва я посвятил,В созвучность громкого ПиндараМою настроить лиру мнил,Воспел победу Измаила,Воспел, – но смерть тебя скосила!

Увы! и хоров сладкий звукМоих в стенанье превратился;Свалилась лира с слабых рук,И я там в слезы погрузился,Где бездна разноцветных звездЧертог являли райских мест.

Увы! – и громы онемели,Ревущие тебя вокруг;Полки твои осиротели,Наполнили рыданьем слух;И все, что близ тебя блистало,Уныло и печально стало.

Потух лавровый твой венок,Гранена булава упала,Меч в полножны войти чуть мог,Екатерина возрыдала!Полсвета потряслось за нейНезапной смертию твоей!

Оливы свежи и зеленыПринес и бросил Мир из рук;Родства и дружбы вопли, стоныИ муз ахейских[326] жалкий звукВокруг Перикла раздается:Марон по Меценате рвется[327],

Который почестей в лучах,Как некий царь, как бы на троне,На сребро-розовых конях,На златозарном фаэтоне,Во сонме всадников блисталИ в смертный черный одр упал!

Где слава? Где великолепье?Где ты, о сильный человек?Мафусаила[328] долголетьеЛишь было б сон, лишь тень наш век;Вся наша жизнь не что иное,Как лишь мечтание пустое.

Иль нет! – тяжелый некий шар,На нежном волоске висящий,В который бурь, громов ударИ молнии небес ярящиОтвсюду беспрестанно бьютИ, ах! зефиры легки рвут.

Единый час, одно мгновеньеУдобны царствы поразить,Одно стихиев дуновеньеГигантов в прах преобразить;Их ищут места – и не знают:В пыли героев попирают.

Героев? – Нет! – но их делаИз мрака и веков блистают;Нетленна память, похвалаИ из развалин вылетают;Как холмы, гробы их цветут;Напишется Потемкин труд.

Театр его – был край Эвксина;Сердца обязанные – храм;Рука с венцом – Екатерина;Гремяща слава – фимиам;Жизнь – жертвенник торжеств и крови,Гробница ужаса, любови.

Когда багровая лунаСквозь мглу блистает темной нощи,Дуная мрачная волнаСверкает кровью и сквозь рощиВкруг Измаила ветр глумит,И слышен стон, – что турок мнит?

Дрожит, – и во очах сокрытыхЕще ему штыки блестят,Где сорок тысяч вдруг убитыхВкруг гроба Вейсмана лежат.Мечтаются ему их тениИ росс в крови их по колени!

Дрожит, – и обращает взглядОн робко на окрестны виды;Столпы на небесах горятПо суше, по морям Тавриды!И мнит, в Очакове что вновьТечет его и мерзнет кровь.

Но в ясный день, средь светлой влаги,Как ходят рыбы в небесахИ вьются полосаты флаги,Наш флот на вздутых парусахВдали белеет на лиманах,Какое чувство в россиянах?

Восторг, восторг – они, а страхИ ужас турки ощущают;Им мох и терны во очах,Нам лавр и розы расцветаютНа мавзолеях у вождей,Властителей земель, морей.

Под древом, при заре вечерней,Задумчиво любовь сидит,От цитры ветерок весеннийЕе повсюду голос мчит;Перлова грудь ее вздыхает,Геройский образ оживляет.

Поутру солнечным лучомКак монумент златый зажжется,Лежат объяты серны сномИ пар вокруг холмов виется,Пришедши, старец надпись зрит:«Здесь труп Потемкина сокрыт!»

Алцибиадов прах! – И смеетЧервь ползать вкруг его главы?Взять шлем Ахиллов не робеет,Нашедши в поле, Фирс? – увы!И плоть и труд коль истлевает,Что ж нашу славу составляет?

Лишь истина дает венцыЗаслугам, кои не увянут;Лишь истину поют певцы,Которых вечно не престанутГреметь Перуны сладких лир;Лишь праведника свят кумир.

Услышьте ж, водопады мира!О славой шумные главы!Ваш светел меч, цветна порфира,Коль правду возлюбили вы,Когда имели только мету,Чтоб счастие доставить свету.

Шуми, глуми, о водопад!Касаяся странам воздушным,Увеселяй и слух и взглядТвоим стремленьем, светлым, звучным,И в поздней памяти людейЖиви лишь красотой твоей!

Живи – и тучи пробегалиЧтоб редко по водам твоим,В умах тебя не затмевалиРазжженный гром и черный дым;Чтоб был вблизи, вдали любезенТы всем; сколь дивен, столь полезен.

И ты, о водопадов мать!Река на севере гремяща,О Суна! коль с высот блистатьТы можешь – и, от зарь горяща,Кипишь и сеешься дождемСафирным, пурпурным огнем,—

То тихое твое теченье,Где ты сама себе равна,Мила, быстра и не в стремленье,И в глубине твоей ясна,Важна без пены, без порыву,Полна, велика без разливу,

И без примеса чуждых водПоит златые в нивах бреги.Великолепный свой ты ходВливаешь в светлый сонм Онеги;Какое зрелище очам!Ты тут подобна небесам.

1. Назовите тему и идею произведения.