Альфред Шклярский - Томек ищет Снежного Человека
– Не думай об этом, папа! Я очень счастлив и даже горд тем, что ты позволил мне заняться этой профессией.
– И все же, если сокровище существует и в самом деле, ты завтра станешь богатым человеком. Что ты сделаешь со своим богатством?
Томек задумался, потом сказал;
– Я как-то не думал об этом. Поехал с вами, потому что стремился помочь Смуге. Кроме того, я очень люблю приключения. Однако, если бы мы и в самом деле обнаружили золото... Ах, я бы пожертвовал свою часть на основание зоологического сада в Варшаве.
– Я вижу, что ты не забыл того обещания, которое дал в Австралии! А что на это сказала бы Салли?
– Салли?! Она бы обрадовалась. Ты только не смейся, папа, потому что хотя она еще совсем ребенок, но уже стремится поступить на зоологический факультет, чтобы потом вместе с нами ездить ловить диких животных.
– Эта профессия не для женщины...
– Я тоже так думаю, но Салли не трусиха! Это храбрая девушка! Ты ее любишь... хоть немножко?
– Почти так же, как и тебя, мой сын. Я очень рад, что тебя не искушают легко доступные деньги. Любой честный человек обязан личным трудом зарабатывать себе на жизнь.
– Это уж твоя заслуга, папа! Я многому научился у тебя! Ведь и ты не прельщаешься этим золотом. Почему же ты принял участие в экспедиции, если с самого начала считал ее совершенно сумасбродной?
– Видишь ли, мой дорогой, это не так легко объяснить. Золотая лихорадка не раз высвобождала у людей самые низменные инстинкты. Именно поэтому я хотел быть рядом с тобой во время этого путешествия по золотое руно. Теперь я уверен, что мне можно было за тебя не бояться.
– Что это за тайные сговоры среди экипажа? – прервал их беседу боцман. – Мы как раз решили выставить двойную охрану, а завтра, когда направимся к пещере, Удаджалак с одним из солдат будут присматривать за пастухами, которые, похоже, за нами следят.
– Очень хорошо, боцман, осторожность не повредит, – согласился Вильмовский.
* * *Смуга и Пандит Давасарман ехали впереди каравана. Его замыкали индийцы, которые вели вьючных лошадей. По разработанному плану, Удаджалак и один из солдат, остановились вблизи кочевья пастухов, чтобы предупредить любые сюрпризы с их стороны.
Время от времени Смуга справлялся с картой, на которой отмечено было место, в котором его брат спрятал сокровище. До оврага, то есть окончательной цели экспедиции оставалось совсем недалеко. Томек с нетерпением привставал на стременах, пытаясь увидеть остроконечную, каменную скалу. Ведь нельзя было пропустить столь характерный и приметный знак.
Наконец Смуга повернулся в седле к своим товарищам и заявил:
– Если судить по карте, мы находимся уже у цели. За тем поворотом должна быть остроконечная скала!
– Чем скорее мы достанем золото и уйдем в горы, тем лучше будет для нас, – заметил Пандит Давасарман. – Мне очень не нравится поведение пастухов. У меня создалось впечатление, что они кого-то поджидают.
– Черт возьми, если они вызвали солдат, то без битвы тут не обойдется, – встревожился Вильмовский, противник всякого кровопролития.
– Я опасаюсь, благородный сагиб, что битвы нам не избежать, – сказал Пандит Давасарман.
«Эти двое похожи друг на друга, словно пара сапог! – буркнул себе под нос боцман, потому что он сам охотно принимал участие в любой схватке. – Счастье еще, что Смуга не трус. Вот и сейчас, он все время изучает местность, а как только обернется назад – крепче сжимает винтовку в руке. Вот это товарищ, лучше не надо!»
Боцман прервал размышления. Путешественники как раз увидели стройную, остроконечную скалу у входа в овраг, в котором находилась пещера с сокровищем. Смуга пришпорил коня; его примеру последовали остальные всадники. Эхо в ущелье многократно усилило топот лошадиных копыт.
Смуга резко осадил коня рядом с каменной скалой. Горящим взором смотрел в узкий, мрачный проход в овраг, откуда выбивался вспененный ручей. Волнение Смуги невольно передалось остальным путешественникам. Они в молчании сошли с лошадей и пешком углубились в овраг. Шли, непрерывно ускоряя шаг.
Моряк и Томек несколько опередили своих товарищей и первыми вошли в мрачный овраг. Но, заглянув в глубину оврага, остановились, как вкопанные. Через минуту все участники экспедиции, как пораженные громом, заглядывали в овраг, доверху заваленный тысячами тонн камней. Вместо каменной стены, в которой должна была находится замаскированная водопадом пещера, овраг замыкался огромным каменным завалом. По странному стечению обстоятельств, каменная стена завалилась и совершенно засыпала пещеру вместе со спрятанным в ней золотом. Даже ручей изменил свое направление. Теперь он мягким каскадом вытекал из-под каменного выступа и пробил себе новое русло в стороне от оврага, между камнями.
Долгое время никто не отважился прервать молчания. Друзья совершили длительное и изнурительнее путешествие, рисковали своей жизнью только затем, чтобы убедиться в исчезновении сокровища, погребенного под обломками скалы. Что за страшная неудача!
Первым очнулся боцман. Уселся на камень, достал из кармана трубку, набил ее табаком и закурил. Волнение уже исчезло с его лица. Он спокойно выпускал изо рта клубы дыма и с интересом наблюдал за товарищами. Вильмовский и Томек, после первых минут удивления, с тревогой смотрели на Смугу. Что ни говори, а ведь это ему приходится переносить самое тяжелое испытание. Они же не знали, какие надежды рушились из-за потери спрятанного братом золота. Только Пандит Давасарман и его верные солдаты сохраняли философское спокойствие людей востока, верящих в предначертания судьбы.
Ужасная бледность медленно сходила с лица Смуги. Наконец он сел на камень рядом с боцманом и тоже закурил трубку. Ян Смуга молча глядел на каменную осыпь, под которой были погребены его призрачные надежды. Выкурив трубку, он очистил ее от пепла, слегка ударяя о камень, после чего совершенно спокойно обратился к товарищам:
– Надеюсь вы уже поняли, что произошло здесь в овраге? Как я вам говорил, мой брат, желая изменить течение ручья, взорвал часть скалы. По-видимому, это и было причиной постигшей нас неудачи. Выветрившаяся скала получила значительные повреждения, и достаточно было небольшого тектонического сдвига, чтобы она распалась, как карточный домик. Ну, что ж, дорогой боцман, видно, вам не придется пока быть капитаном собственной яхты...
– Невелика потеря. У меня ничего не было вчера и ничего нет сегодня. Значит, я ничего не потерял, – беззаботно ответил боцман.
Вильмовский с облегчением вздохнул. Теперь он не жалел, что, вопреки собственному убеждению, принял участие в этой необыкновенной экспедиции. Его друзья счастливо выдержали испытание «огнем».
Пандит Давасарман, долгое время глядевший с тревогой в сторону входа в овраг, воскликнул:
– Мне кажется, я слышу топот коней. Может быть, это Удаджалак везет нам новости?
– Больше нам делать здесь нечего. Давайте возвратимся к лошадям и подумаем об отступлении, – решительно сказал Смуга, вставая с камня, на котором сидел.
– Совершенно верно, нам пора. А раз на всякое горе лучше всего помогает ямайский ром, то думаю, надо поискать где-нибудь во вьюках бутылочку, – добавил боцман и отправился вслед за Смугой.
Однако ему не удалось достать ром, потому что, как только они подошли к лошадям, увидели спешащего к ним Удаджалака. Он еще издали кричал:
– Толпа пастухов идет по нашему следу! Многие из них вооружены!
Путешественники подбежали к нему.
– А кроме пастухов, там нет полицейских или солдат? – быстро спросил Смуга.
– Нет, сагиб. Одни лишь пастухи, но их больше тридцати человек. Они утром съехались с нескольких кочевий.
– Ищут, где бы себе шишку набить, – рассердился боцман. – Ну, а если ищут, то скоро найдут!
– Не время сейчас думать о потасовке, – сурово осадил боцмана Вильмовский. – Нам предстоит тяжелая и опасная дорога. Что мы станем делать, если ранят кого-либо из нас?
– Ты прав, сагиб, надо бежать, не тратя время, – поддержал его Пандит Давасарман.
– Тогда отправляй вперед Удаджалака с вьючными лошадьми. А мы тем временем, если придется, задержим погоню, – посоветовал Смуга.
Путешественники покинули овраг. Удаджалак с двумя солдатами сели на лошадей и отправились вперед, погоняя вьючных животных. Остальные участники экспедиции, несколько медленнее, тоже направились за ними.
Дорога вела прямо к самому горному хребту и постепенно поднималась все выше. Через час езды они уже взбирались по крутому склону. Вскоре овраг оказался внизу, почти у их ног. Теперь погоня была как на ладони. Некоторые из пастухов ехали верхом, остальные бежали за ними. Погоня тоже заметила путешественников, потому что пастухи руками стали показывать на крутой склон горы. Всадники стали погонять лошадей, а пешие остались далеко позади.
