Борис Емельянов - История отечественной философии XI-XX веков
Фактографически это движение Кавелин представляет так: Начало «европеизации» России, т. е. образование «личностного начала», было положено Петром I, после чего Россия стала «постепенно совлекать с себя полуазиатские, патриархальные формы, заменяя их исподволь правовыми, юридическими». Из крепостной зависимости вышли сначала дворяне, затем купцы и горожане, а в XIX в. «признано было правомерное существование крестьян, не состоявших под крепостным правом частных владельцев. Положения 19 февраля отменили, и это последний вид крепостной зависимости»519. А далее, как считал Кавелин, сохранение общинного земледелия с превращением крестьян в фермеров-арендаторов общинных земель окажется панацеей от господства землевладельцев-капиталистов и приведет в конечном итоге к «народной монархии» с широким народным представительством в рамках земского самоуправления. Но политические реформы, изменения социальной жизни русского общества окажутся действенными, считает Кавелин, только при условии укоренения в народных массах идей законности, справедливости и достойного существования для всех и каждого.
Западничество во второй половине XIX в. имело несколько оттенков. Приверженцем конституционного либерализма был Б. Н. Чичерин, с 1888 г. к охранительному консерватизму обратился недавний народник Л. А. Тихомиров (1852–1923).
Своеобразную трансформацию от либерализма к консерватизму в пореформенный период русской истории претерпел известный философ и публицист Михаил Никифорович Катков. М. Н. Катков родился 1 ноября 1818 г. в с. Знаменском Подольского уезда Московской губернии в семье бедного чиновника. После смерти отца он учился в Преображенском сиротском училище, а затем в Первой Московской гимназии и пансионе университетского профессора М. Г. Павлова. В 1834 г. Катков поступил на словесное отделение Московского университета, который через четыре года окончил со степенью кандидата. На становление его взглядов большое влияние оказали лекции профессора Н. И. Надеждина, а также близкое знакомство с Н. В. Станкевичем и членами его кружка В. Г. Белинским и М. А. Бакуниным.
Сдав магистерские экзамены в 1839 г., он приступил к написанию диссертации «Об элементах и формах славяно-русского языка», которую защитил лишь в 1845 г. В эти же годы он сотрудничает в «Московском наблюдателе» (1838–1839) и «Отечественных записках» (1839–1840), публикуя в них переводы и литературную критику.
Осознав недостаточность своей философской подготовки, Катков уезжает в Берлин, где в течение трех семестров слушает лекции Шеллинга, близко знакомится с ним и часто беседует. Вернувшись в Россию, он становится домашним учителем в семействе Римских-Корсаковых и князей Голицыных, увлеченно занимается филологией и античной философией совместно с профессором древней истории М. П. Леонтьевым. С 1845 по 1850 г. Катков исполняет должность адъюнкта кафедры философии Московского университета. Тогда же результат его увлечения античной философией вылился в интересную статью о древнегреческих мыслителях в «Пропилеях», а затем в ее отдельное издание в виде монографии «Очерки древнейшего периода греческой философии» (1851). Преподавательская деятельность Каткова прекратилась в 1850 г., когда Николай II запретил преподавание философии в российских университетах. Правда, в 1856 г. ученый совет Московского университета утвердил его в звании экстраординарного профессора кафедры истории русской и всемирной литературы, но Катков от этой должности отказался, посвятив себя политической публицистике до конца своей жизни в 1887 г.
Как западника его привлекало государственное устройство Англии, интересующей его «историческим духом своих учреждений, в которых все выросло естественным путем и нет ничего по шаблону сделанного» (Моск. ведомости, 1880, № 66). Россия, считает Катков, должна учиться у Англии умению осуществлять социальные и политические преобразования, не прибегая к крайним мерам, но при этом сохраняя свои исторические традиции.
Политическим кредо руководимого им «Русского вестника» стал консерватизм и умеренность во всем, в том числе и в политике. Поэтому в начале 60-х гг., введя термин «нигилизм», Катков резко выступил против «Современника» и его руководителя Н. Г. Чернышевского. Критикуя увлечение молодежи идеями радикализма и нигилизма, он, однако, предостерегал правительство от принятия репрессивных мер в отношении этих идей, поскольку тогда они, гонимые, приобретут еще большую привлекательность. Правительство в противовес им должно выдвинуть некую созидательную, объединяющую всех идею, которой, по его мнению, может стать идея патриотизма. Ею он воспользовался в своих выступлениях против Польского восстания 1863 г.
Постепенно патриотизм Каткова становится промонархическим и «охранительным». Защищая в своих статьях самодержавие, он высоко оценивает и роль православия, которое самодержавие своей деятельностью укрепляет идейно и морально. Одновременно, как идеолог самодержавия, он был резким критиком его реалий и недостатков, что порой приводило к затяжным конфликтам с правительством и цензурой. По воспоминаниям В. С. Соловьева, Катков «был увлечен политической страстью до ослепления и под конец потерял духовное равновесие. Но корыстным и дурным человеком он не был никогда»520.
На противоположных и крайних позициях стояли русские западники-социалисты – представители революционной демократии и народничества.
* * *Славянофилам принадлежит приоритет в постановке целого ряда историко-философских, религиозно-нравственных, эстетических и социально-культурных проблем, базирующихся на необходимости поиска самостоятельного пути и своих особых задач русской мысли.
Оригинальность славянофильских концепций была предметом споров различных интеллектуальных направлений в обществе и оказывала существенное влияние на формирование воззрений многих русских мыслителей. Изучение всего комплекса вопросов, решаемых ранними славянофилами, выводит нас на самые актуальные проблемы интеллектуальной истории Отечества.
Наряду с осознанием путей и задач русской мысли в славянофильском наследии можно обнаружить некоторые элементы и идеи, относящиеся уже к практическому освоению этих задач, которые глубоко затрагивают и православную религиозность, и философскую проблематику. Наиболее крупным вкладом такого рода являются: 1) богословие соборности и 2) концепция человека. Первое учение, принадлежащее корифею славянофильства А. С. Хомякову, содержало в себе едва ли не все существенные черты будущей метафизики всеединства, которую выработали другие, более поздние русские мыслители. Второе, разработанное наиболее полно в трудах другого выдающегося представителя славянофильства, действительно христианского философа, по мнению Зеньковского, – И. В. Киреевского, предвосхитило многие идеи современной философской антропологии.
Концепции славянофильского учения определялись спецификой русских культурных интеллектуальных направлений в обществе. Система воззрений ранних славянофилов выступала как форма синтетического знания, духовная основа которого – православная вера. Их учению принадлежит разработка принципа органического истолкования явлений духовной культуры способом синтеза двух различных и, в сущности, несовместимых источников – ранней патристики и идей западного романтизма и западной натурфилософии. На основе этого принципа славянофилы разрабатывали проблемы сущности и содержания российской культуры, ее социального значения, а также идеал общественного устройства. Этот идеал, основанный на добровольном духовном единении людей и выразившийся в соборности, был назван славянофилами общинностью. При этом народ и нация рассматривались в качестве примера истинной общины, коллективной личности, а за наиболее чистое осуществление этого общинного типа устроения признавалась Русская православная церковь. Славянофильский тезис о самобытности и самоценности русской истории, о наличии в ней своего особого смысла и содержания находил свое обоснование и в трактовке национального идеала личности.
На возникновение славянофильства несомненно повлияло изменение социально-политической обстановки в России после поражения декабристов, возрождение идеи полновластия царя, отказ от сотрудничества самодержавия и общества.
Впервые с допетровских времен правительство Николая I стремилось открыто опереться на силы традиционализма, на народную поддержку самодержавия. Идеалу либеральной политики начала прошлого царствования был противопоставлен попечительный и охранительный идеал надзора власти за общественными силами и заботы царя о народе. Император сосредоточил свое внимание на укрепление порядка внутри страны. В основу просвещения был положен принцип охранительной идеологии, сформулированный С. С. Уваровым, – «Православие. Самодержавие. Народность». Тем самым основой незыблемости самодержавия открыто провозглашался традиционализм. Политика правительства выбирала для своей опоры только те народные традиции, которые способствовали упрочению самодержавия.
