Михаил Ильин - Воспоминания и необыкновенные путешествия Захара Загадкина
— Понятно-ясно, Петр Иванович, — отвечает Иван Петрович. — А что ты делал на том острове?
— Десятка три домов выстроил. Ну работенка была, доложу тебе! На острове вечный сквозняк, да не простой, а песчаный. Положишь под рукой рубанок, чуток недоглядел, и нет рубанка — песком засыпало! Островные люди горный воск из руды добывали, так им совсем туго приходилось. Кругом пекло, с тебя семь потов льется, а по песку большие черные котлы расставлены, под ними огонь пылает, к небу густой дым валит. И полуголые закопченные люди чугунными ложками руду в котлах помешивают! Когда их увидел, подумал, что в преисподнюю попал, — с малолетства я в церковноприходской школе учился, и эту преисподнюю поп показывал нам на божественных картинках. Так и островные люди, словно черти в аду, горный воск варили, разве что рогов и хвостов у них не было… Ясно-понятно, Иван Петрович?
— Понятно-ясно, Петр Иванович. Куда только судьба не заносит нашего брата-плотника… Лет десять назад был и я в похожем месте. Тоже пекло, песчаный сквозняк из горячей пустыни. И тоже ни деревца, ни травинки. Но есть разница: адских котлов да безрогих и бесхвостых чертей не видал. Стоит трехэтажный дом-завод без стен и руду в горный воск превращает. А рабочих на заводе нет — кое-где техника заметишь, который за аппаратами присматривает. И еще разница: вода не с четырех сторон, а с трех — я был не на пустынном острове, а на пустынном полуострове. Кстати, как назывался твой остров, Петр Иванович?
— Не обессудь, Иван Петрович, забыл… Память слаба стала, ясно-понятно?
— Понятно-ясно, Петр Иванович.
— А полуостров, на котором ты тогда работал, как назывался, Иван Петрович?
— Да ведь мы с тобой ровесники, Петр Иванович. И у меня память ослабла: забыл, как мой полуостров назывался…
Вот и весь рассказ плотников. Вы скажете, что ж в нем загадочного, все ясно-понятно. Нет, не ясно и не понятно! Ведь оба старичка были в одном месте, занимались одним делом: строили дома для людей, которые добывают горный воск. И память плотникам не до конца изменила: Петр Иванович впрямь работал на острове, а Иван Петрович — на полуострове. Вот тебе и ясно-понятно!
О красной воде и городе с косой
Не найдя ни пристани, ни железнодорожной станции Узун-Ада, я был вынужден въехать в Среднюю Азию через ее «морские ворота» — портовый город Красноводск.
Красноводск — один из немногих городов, имеющих собственную косу. Эта коса так велика, что хорошо заметна на географических картах; там ее рисуют по соседству с черным кружком, обозначающим Красноводск. Город — приморский, и коса свободно лежит в море, омывается солеными волнами.
За последние три десятилетия Красноводск очень вырос. Вместе с ним росла и его коса; удлинялась и утолщалась. Попав в Красноводск, я решил обязательно побывать на диковинной косе и выяснить, нужна ли она этому городу на восточном берегу Каспия. Занимала мои мысли и красная вода, в честь которой названы «морские ворота» Средней Азии. Такая вода встречается еще реже, чем города с косой; я рассчитывал, что где-где, а в Красноводске обязательно ее разыщу и попробую, если она пригодна для питья.
Красную воду я увидел сразу после того, как сошел на берег. Люди жадно пили ее, стоя возле киоска на уличном перекрестке. Но, подбежав к ним, я убедился в своей ошибке — в киоске торговали газированной водой с клубничным сиропом! Неудача мало смутила меня: природная красная вода — редкость, я понимал, что отыскать ее не так-то легко.
В заливе, на берегу которого расположен город, была обыкновенная морская вода. Утром — зеленоватая, под полуденным солнцем — серебристая, сверкающая, словно зеркало, на закате — тоже сверкающая, но уже оранжево-золотая, ночью — просто черная.
Осматривая Красноводск, я не забывал о воде красного цвета. Искал ее сам, обращался к знакомым и незнакомым. Из бесед я узнал, что длительное время в городе вообще не хватало воды, самой обычной воды для питья. Ее привозили из-за моря. Иному покажется странным, даже смешным, что люди жили в Средней Азии, а пили воду, привезенную кораблями из Закавказья! Жителям Красноводска было не до смеха: с доставкой закавказской воды случались перебои, и горожанам приходилось глотать опресненную морскую воду.
Усердные, но напрасные поиски доказали мне, что красной воды в городе нет. Почему ж он назван Красноводском? Неужели потому, что слово «Безводск» менее благозвучно? Я догадался, что тут скрыто какое-то географическое недоразумение и моя обязанность его разъяснить. Совершенно недопустимо, чтобы неточное имя города сбивало с толку и взрослых граждан и особенно школьников, изучающих географию своей родной страны.
Красноводск величают «морскими воротами» Средней Азии. Против этого не возражаю: сам проверил, что делается в его порту. В танкеры, то есть в наливные суда, течет нефть, в корабельные трюмы опускают кипы хлопка, ящики с компотами в банках, насыпают минеральное сырье. Все это добыто, выращено или сделано в республиках Средней Азии. С кораблей, прибывших из-за моря, выгружают лес, машины…
Наблюдая за работой портовиков, я совершил открытие, которым горжусь. В Большой Советской Энциклопедии напечатано, что через Красноводский порт в Среднюю Азию привозят пшеницу. Это — ошибка! Пшеницу не привозят, а, наоборот, вывозят! Собственными глазами видел, как ее грузят на корабли, и, по своей дурной привычке, даже щелкнул себя по носу — хотел удостовериться, не снится ли, что прав я, а не энциклопедия.
«Морские ворота» — название правильное, Красноводск — неправильное. Я бы назвал город Красногорском, потому что он построен у подножия красновато-бурых гор. Не заметить эти горы нельзя — они с трех сторон обступают бухту. Их отроги, точно каменные горбы, кое-где торчат и между улицами. Допустим, соберешься к друзьям, чей дом стоит метрах в двухстах-трехстах — антенны на его крыше и то сосчитать можно, — а идешь километра полтора. Сперва вниз по одной улице, потом огибаешь конец горного отрога, после этого поднимаешься по другой улице.
С каждым часом становилось все обидней, что городу дали неточное имя. Недолго раздумывая, я пошел в Красноводский Совет депутатов трудящихся и предложил изменить название города. Секретарь Совета внимательно выслушал меня и любезно ответил, что название не такое уж неточное: город находится на берегу Красноводского залива.
— Что же вы раньше не приходили, товарищ Загадкин? — спросил на прощание секретарь. — Зашли бы ко мне в то лето, когда основывали город, пожалуй, принял бы ваше предложение: в нем есть доля истины…
Конечно, это была шутка. Красноводск основан в 1869 году, когда ни Совета депутатов трудящихся, ни его любезного секретаря, ни, самое главное, Захара Загадкина еще не было на свете.
Поисками красной воды так увлекся, что совсем забыл о косе. Спохватился за день до отъезда, взял в порту лодку и поплыл вдоль берега Красноводского залива. Знаменитая коса оказалась в положенном ей месте. На картах она окрашена в зеленый цвет — цвет низменностей; наяву она светло-желтая, песчаная.
Греб не торопясь и не напрягаясь — помнил, что длина косы около сорока километров; каспийские капитаны не зря сложили поговорку: «Близок город, да долга коса».
И вдруг полная неожиданность: не проплыл и половину пути, коса кончилась! Впереди открылся широкий канал, по нему двигался морской корабль…
К счастью, неподалеку встретил рыбаков и, потолковав с ними, узнал важную географическую новость: коса уменьшилась вдвое!
Как известно, длинные косы отращивают многие школьницы. Когда девочки подрастают, коса то ли надоедает им, то ли начинает мешать, но они ее отрезают. Так поступили и в Красноводске. Длинная коса стала мешать городу, и летом 1957 года ее укоротили.
Выкупавшись в канале, я достал из кармана походный атлас и тут же внес в него поправку — пересек косу черной полоской, у краев полоски нарисовал маленькие кораблики: атлас не должен отставать от жизни.
А с красной водой получилось так. Вернулся в порт, причаливаю лодку, а рядом швартуется катер. На берег спрыгнул человек с бутылью красной воды и устремился в город.
Я его нагнал и спросил?
— Клубничный сироп?
— Нет.
— Неужели настоящая природная вода красного цвета?
— Настоящая! Но скорее розовая, чем красная.
— Где вы ее отыскали?
— Поблизости… — Человек с бутылью обернулся и показал рукой в сторону моря.
Каракумские чудеса
Каспийское море в последний раз мелькнуло за окном вагона и, простившись со мной, уступило место пескам.
— Начались! — воскликнул я и захлопал в ладоши. Тому, кто мечтает о путешествиях, надеюсь, не надо объяснять охватившее меня чувство. Я ехал в Каракумы и был взволнован первым свиданием с великой пустыней.
