Семён Узин - Тайны географических названий
Ступай в то пустынное место, где ты часто бывал с отцом в детстве. Там есть заброшенный каменный колодец. Этому колодцу ты можешь смело поверить свою тайну. Ты выговоришься и сразу почувствуешь облегчение. Спеши, сын мой, сбросить с себя непосильное для твоей юной души бремя. Иди, не мешкай.
Ободренный словами матери, юный брадобрей быстро собрался в дорогу. Путь был дальний. Лишь в сумерки добрался он до заветной цели. Солнце уже скрылось за горизонтом, и ночные тени легли на громоздящиеся в беспорядке вокруг колодца серые угрюмые скалы. Ничто не нарушало мертвого спокойствия этого забытого людьми места — ни шелест листьев, ни пение птиц, ни живое журчание ручейка. Казалось, природа здесь окаменела.
Юноша, с опаской поглядывая по сторонам, подошел к колодцу и, наклонившись над ним, громко произнес:
— У нашего высокочтимого хана ослиные уши! Ты слышишь, колодец, что я сказал? У нашего хана ослиные уши!
За минуту до этого мрачное и скорбное лицо его внезапно преобразилось, оно заулыбалось и даже несколько порозовело. Он испытывал огромное облегчение от того, что наконец разомкнул скованные страшной клятвой уста и высказал тяготившую его тайну.
Слова брадобрея, многократно повторяясь, как бы удалялись в глубь колодца. Едва затих последний отзвук человеческого голоса, как на дне колодца что-то зашумело, забурлило, загрохотало. Шум нарастал с невероятной быстротой. Не прошло и нескольких минут, как из колодца хлынул стремительный поток воды.
Испуганный юноша бросился бежать, спасаясь от верной гибели. Между тем вода все прибывала. Она заливала сухую потрескавшуюся от зноя землю, поднимаясь все выше и выше. Вот она настигла беглеца, который напрягал последние силы, карабкаясь на высокую скалу, и обрушилась на него всей своей мощью. Мелькнули руки, голова, снова появилась на мгновение рука, потом все исчезло в бешеном водовороте.
А бурный поток, широко разлившись, уже стремительно несся к плодородным полям и зеленеющим пастбищам, к селениям и городам, не щадя ничего на своем пути.
Неизвестно, много ли времени понадобилось воде, чтобы затопить всю страну, но утверждают, что никому, ни единому человеку, не удалось спастись. Все жители оказались заживо погребенными в этой водяной темнице, которая ныне называется озером Иссык-Куль.
Рассказчик замолчал, бросив на меня взгляд искоса, как бы проверяя впечатление, произведенное его повествованием, и затем продолжал:
— Не взыщите за несколько вольное изложение легенды. Так она запечатлелась в моей памяти с детских лет, когда я ее впервые услышал от старика киргиза. От другого вы, возможно, услышите ее в иной интерпретации — я имею в виду детали, — но суть от этого не изменится.
Такова легенда о происхождении Иссык-Куля. А теперь вернемся к действительности.
Самое интересное состоит в том, что неожиданно сказка обернулась былью. Впрочем, удивляться тут нечему. Обычно в каждой сказке или легенде есть какая-то доля правды — в большей или меньшей степени, но есть. И история с Иссык-Кулем лишний раз подтверждает эту мысль. Вы, конечно, вправе сомневаться, — заметив на моем лице недоверчивую улыбку, присовокупил он, — но когда дослушаете до конца, вы согласитесь со мной.
— Помилуйте, — воскликнул я, — да у меня и в мыслях не было сомневаться. Все, что вы рассказываете, так интересно… Прошу вас, продолжайте, мне не терпится узнать конец этой чудесной истории, а он, судя по началу, обещает быть не менее чудесным.
— Хорошо, — согласился мой собеседник, — не буду испытывать ваше терпение. Итак, продолжаю. В 1958 году, летом, на дне озера Иссык-Куль, которым вы в настоящее время имеете удовольствие любоваться, начала работать подводная археологическая экспедиция. Поводом к организации этой экспедиции послужили, конечно, не легенды, одну из которых вы только что услышали, а более серьезные обстоятельства: исторические письменные памятники, свидетельствующие о том, что на побережье озера в древности и позднее, в средние века, жили различные племена, находки, обнаруженные на побережье в разное время и носившие на себе отпечаток древнего происхождения. Все это не могло не заинтересовать археологов.
И вот уже два года, как эти неутомимые искатели обшаривают дно Иссык-Куля в поисках свидетельств былой жизни. Быть может, и сейчас, когда мы с вами мирно беседуем на палубе теплохода, они продолжают свои поиски, не довольствуясь тем, что уже нашли. А найдено ими немало. Судите сами. Они прошли северное побережье озера на протяжении более ста пятидесяти километров. В первое лето их трофеями были обнаруженные на дне неподалеку от селения Баетовки остатки бревенчатого настила, обожженные кирпичи и большое количество черепков глиняной посуды. На следующий год список трофеев пополнился рядом новых находок. Тут были и каменная зернотерка, и глиняный кувшин, и снова черепки посуды со следами зеленой и синей глазури, и плитки с выпуклым орнаментом. На разной глубине и в разных местах побережья от Тору-Айгыра до Ойтала археологи нашли остатки стены кирпичной кладки, пни и сваи, осколки бронзовых сосудов, железные наконечники копий и стрел.
Эти немые свидетели когда-то кипучей жизни, извлеченные из-под толщи воды, не оставляли никаких сомнений, относительно того, что ныне затопленные водами Иссык-Куля пространства суши некогда служили ареной деятельности человека.
— Но что же произошло? Каким образом все это оказалось под водой? — не в силах сдержать нетерпение, воскликнул я.
— Точно такие же вопросы не дают покоя и ученым.
Мой собеседник смущенно улыбнулся и после небольшой паузы добавил:
— В том числе и мне. Мы ведь не представились друг другу, и я не имел случая сказать вам, что работаю научным сотрудником в здешней Академии наук.
— Хоть вы и не говорили этого, — живо откликнулся я, — но такое предположение у меня возникло с самого начала. С первых же ваших слов чувствовалось, что предмет разговора вам хорошо знаком, близок и, я бы сказал, дорог.
— Что поделаешь, — рассмеялся собеседник, — у каждого из нас есть свои увлечения. Это так естественно. Но вернемся к Иссык-Кулю. В самом деле, почему оказались под водой жилища прежних обитателей побережья?
На этот счет имеется несколько суждений. Одни, например, высказывают предположение, что гибель и разорение городов и селений, остатки которых находят сейчас археологи на дне озера, — это результат нашествия орд Чингис-хана. А под водой они оказались вследствие того, что вскоре после нашествия уровень озера в силу каких-то причин повысился и затопил разрушенные селения.
Однако эта версия вызывает большие сомнения, так как в летописях о каком-либо разливе не упоминалось.
Еще менее убедительно звучит другая версия, согласно которой якобы происходило постепенное поднятие уровня воды в озере, которое повлекло за собой такой же постепенный уход жителей с насиженных мест. Но почему же в таком случае найденные остатки свидетельствуют о том, что люди покидали свои жилища в крайней спешке, бросая на месте все свое имущество?
Третье предположение, пожалуй, ближе всего к истине, хотя с уверенностью утверждать это пока еще рано.
Полагают, что затопление водами Иссык-Куля многочисленных селений, расположенных прежде на его берегах, связано с какой-то геологической катастрофой, тектоническими движениями, весьма характерными для района Тянь-Шаня. Они, должно быть, и привели к внезапному поднятию уровня озера со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Как видите, последняя версия в известной степени перекликается с рассказанной мною легендой. — Он замолчал и провел несколько раз рукой по волосам, приводя их в порядок.
— Все это захватывающе интересно, — задумчиво произнес я. — Какая удача, что мне довелось познакомиться с вами. И вы были так любезны… — Мой собеседник сделал протестующий жест. — Не обессудьте еще за один вопрос, который представляет для меня чрезвычайный интерес.
— С охотой отвечу, если смогу.
— Скажите, — продолжал я, — нет ли какой-либо связи между происхождением самого озера Иссык-Куль и происхождением его названия? Ведь, если я не ошибаюсь, Иссык-Куль в переводе с киргизского означает, кажется, не то Горячее, не то Теплое озеро?
— Совершенно верно, — последовал ответ. — Но должен сразу вас разочаровать. Насколько мне известно, никакой связи между происхождением озера и его названием не существует. Во всяком случае я нигде не слышал и не встречал в письменных источниках каких-либо намеков на такую связь. Упоминания об Иссык-Куле встречаются впервые у китайцев, которые его именовали Теплым морем — Же-хай. Если не ошибаюсь, это относится к первой половине VII века.
— А почему озеро получило такое название?
Он на мгновение задумался.
— На этот счет имеется два предположения. По мнению одних, название Теплое, данное ему еще в старину, объясняется тем, что оно, несмотря на низкие зимние температуры, не замерзает.
