Валентин Дитякин - Леонардо да Винчи
Уже одних этих занятий было достаточно, чтобы вокруг Леонардо стали создаваться легенды. Окружавшие его люди в большинстве своем были очень косны и невежественны. Все выходившее за пределы узкого круга их мелких интересов и ничтожных знаний внушало им подозрения. Особенно нетерпимо относилась к новому католическая церковь. Служители церкви наводнили все страны шпионами, доносчиками, клеветниками. Особенно много, конечно, их было в Риме.
На этой почве и произошел резкий конфликт Леонардо с духовными властями.
Леонардо да Винчи. Зарисовки растений.
Сразу же по приезде в Рим Леонардо начал знакомиться с римским госпиталем.
Как во Флоренции и Милане, Леонардо с увлечением отдался работе в госпитале. Уже прежние его исследования привели к мысли о необходимости глубже изучить связи между строением различных органов тела и их функциями. Таким образом, Леонардо начал переходить от анатомии к физиологии человека, без разработки которой, конечно, не могло быть поставлено лечение болезней.
Как и в Милане, с наступлением ночи Леонардо отправлялся в госпитальную мертвецкую и здесь при свете огарков производил вскрытие трупов, внимательно изучал, зарисовывал и записывал свои наблюдения. Это, конечно, не осталось незамеченным служителями церкви. Они начали распускать слухи о том, что Леонардо «богохульствует», занимается «осквернением» трупов, что он «служит дьяволу», что он маг и чародей. Чтобы подкрепить эти обвинения, церковники привлекли к себе угрозами и деньгами слуг Леонардо. Среди них нашлось двое бездельников и пья-
Рафаэль. Портрет папы Льва X с кардиналами.
ниц. Леонардо давно хотел от них освободиться и наконец прогнал их. Тогда они отправились в тайную папскую полицию и сделали на Леонардо гнусный донос. Не ограничиваясь этим, они стали бегать по городу, всюду крича, что Леонардо «чернокнижник» и «слуга дьявола».
Такие обвинения грозили смертью. Предшественник папы Льва X, папа Юлий II, строжайше требовал от инквизиторов усилить розыски «колдунов и колдуний» и беспощадно истреблять их. Он призывал «не жалеть никаких средств, чтобы вырвать с корнем еретические мысли». Он обещал «отпущение грехов» каждому, кто окажет помощь и содействие инквизиторам в разыскании еретиков. Он тысячами истреблял свободомыслящих и, не довольствуясь инквизицией, создал в 1511 году еще один монашеский орден для борьбы с еретиками.
Новый папа Лев X, хотя и был из рода Медичи, хотя и хвастался своим покровительством наукам и искусству, не только оставил в силе все дикие распоряжения своего предшественника, но и сам неустанно требовал усиления борьбы с еретиками. Таким образом, обвинение в ереси могло повлечь за собой казнь.
Только заступничество Джулиано спасло Леонардо. Папа ограничился тем, что приказал не допускать великого ученого в госпиталь.
Для Леонардо стало ясно, что ни покоя, ни работы по душе в Риме он не найдет.
Вскоре произошло еще одно событие, показавшее Леонардо, что нужно незамедлительно покинуть Рим.
Папе стало известно, что, несмотря на свои научные занятия, Леонардо написал две картины — мадонну и голову мальчика (эти картины до нас не дошли). Тогда папа решил дать ему заказ от себя.
Рассказывают, что Леонардо, получив заказ, одновременно с обдумыванием сюжета начал готовить новый лак для покрытия будущей картины: существовавшие лаки не удовлетворяли его.
Враги Леонардо немедленно донесли об этом папе.
Выслушав их, папа резко иронически заметил: «Увы, этот ничего не сделает. Он думает о конце, еще не приступив к началу». Этими словами папа ясно показал, что он не много понимал в искусстве и не представлял себе, с каким великим художником имеет дело.
Так все привело к тому, что Леонардо изо всех сил стал стремиться уехать из Рима. Римский папа не понял гения.
* * *
Леонардо покинул Рим в июле 1515 года. Пробыв короткое время в Пьяченце, он переехал во Флоренцию, но и здесь тоже прожил недолго.
Новый французский король, Франциск I, не мог примириться с потерей французами Милана. Быстро собрав армию, он снова захватил его и намеревался продвинуться дальше. Опасаясь этого, папа Лев X решил договориться с ним. Было назначено свидание в Болонье, куда вместе с Джулиано Медичи приехал и Леонардо.
Молодой французский король знал картины Леонардо. Он видел их во Франции. Еще более поразило его искусство Леонардо, когда в Милане он увидел «Тайную вечерю». Узнав о приезде Леонардо в Болонью, он решил познакомиться с великим художником.
После нескольких бесед Франциск был совершенно очарован Леонардо: его талантом, его знаниями, его умением говорить. Он решил пригласить Леонардо во Францию. Делая это, Франциск I, помимо личного преклонения перед великим художником и ученым, преследовал и политические цели: он стремился украсить свой двор и свою страну присутствием гения.
Многое передумал Леонардо, когда получил предложение Франциска I. Покинуть родину, жить на чужбине — что может быть тяжелее этого! Но что делать? Снова бродить по Италии в поисках пристанища и прочного положения? Для этого уже нет сил. Леонардо чувствовал себя глубоким стариком, бесконечно уставшим от странствий, от общения с тупыми, злыми, не понимавшими его людьми. Да и где теперь в Италии найдешь такое пристанище? Леонардо не мог забыть того, что даже «просвещеннейший» папа поверил возведенной на него гнусной клевете, что он, прославляемый как «покровитель искусств и науки», на деле оказался грубым, невежественным человеком. В других государствах Италии было еще хуже.
Французский король, приглашая Леонардо, не ставил никаких условий, не требовал ничего. Леонардо волен заниматься чем хочет.
Наконец-то великому мастеру предоставляется возможность отдаться настоящей большой работе, привести в порядок многолетние записи, написать задуманные и частично начатые трактаты! Раздумывая над этим, Леонардо хорошо понимал, что это не только его личное дело, что это нужно для науки, которой он посвятил всю свою жизнь.
Он соглашается и едет в Милан. Здесь он, но теперь уже не как придворный мастер, а как свободный художник, принимает участие в устройстве празднеств по случаю возвращения короля из Болоньи.
Сочетая оригинальную выдумку с тонкой изобретательностью, он создает автомат — механического льва. Когда король начал принимать поздравления, к нему, вызывая удивление и восторг всех присутствующих в зале, приблизился огромный лев с косматой гривой. Лев встал на задние лапы, грудь его раскрылась, и оттуда посыпались белые лилии (цветы лилии украшали герб тогдашних французских королей).
Догорели огни праздника. Король уехал во Францию.
Снова тяжелые раздумья. Наконец решение принято, и Леонардо следует за королем.
Великий гений итальянского народа покидал родину. Италия невежественных пап, феодалов и торгашей отвернулась от него. Он был слишком велик для этих ничтожных людишек, занятых своими мелкими повседневными делами. Он смотрел вперед, а эти люди безумно боялись всего нового и всеми силами старались поддержать старый, разлагающийся мир. Он был чужим для них, более того — опасным, так как он был гений, мощная сила которого не знала границ.
Тот, кто мог бы удержать его на родине — итальянский народ, — сам был закован в тяжелые цепи экономического и политического рабства. Его силы, еще лежащие под спудом, вдохновляли гений Леонардо. Леонардо служил народу, для него он создавал свои замечательные картины. Именно для своего народа — а через него и для всего человечества — работал этот великий художник, ученый и изобретатель. Но народ не мог помочь ему.
ПОСЛЕДНИЕ ДНИ
НА ЧУЖБИНЕ.
УРОВАЯ ЗИМА КОНЦА ДЕКАБРЯ 1516 года. По узкой обледенелой дороге медленно ползет в гору повозка. Лошади устали, от них валит пар. Едва переступая ногами, они с усилием тащат тяжелую повозку. Вокруг тишина, только ветер тянет какую-то жалобную, бесконечную песню. Метет. Мелкий снег, крутясь вихрем, забивается в повозку, проникает в щели. Холодно.
Высокий, одетый в тяжелую меховую шубу старик выглядывает из окна повозки. Когда он на миг снимает шапку, ветер развевает длинные седые волосы. Глубокие морщины изрезали лицо. Складки вокруг рта, в них таится грусть и скорбь. Кожа щек обвисла. Все говорит о старости.
Только светло-голубые глаза по-юношески молоды: они внимательно смотрят вперед, приглядываются с большим интересом ко всему, к каждому перевалу, каждой внезапно вынырнувшей из облаков горной вершине, к каждому зверьку, показавшемуся у края дороги.
Так же живы и подвижны руки. Большие, с длинными тонкими пальцами, они часто хватаются за листок бумаги и что-то быстро чертят на нем. Обжигающий холод заставляет прятать их.
