Астрид Линдгрен - Мадикен (сборник)
– Кончились его хождения, не сомневайся. Потому что я откопал клад.
– Да ну! – восклицает Мадикен.
– Вот тебе и ну! Но только это – секрет! Так что смотри не вздумай об этом докладывать Альве!
Смущённо пообещав, что не будет, Мадикен во все глаза уставилась на Аббе:
– Теперь ты богатый? Да, Аббе?
Аббе рассеянно сплёвывает себе под ноги.
– Понимаешь, на мой взгляд, прапрадедушка зря хлопотал. Стоило ли шум поднимать из-за каких-то двух с полтиной!
Он суёт руку в карман брюк и вынимает три монетки – две кроны и пятьдесят эре.
– И больше ничего не было? – удивляется Мадикен.
– Больше ничего. Но ты учти, что прапрадедушка жил сто лет назад, в его время два с полтиной были приличные деньги. Так что, пожалуй, и неудивительно, что он вставал из могилы и волновался за своё сокровище.
Одну крону Аббе отдаёт Мадикен:
– Вот. На тебе. За все труды и мучения – или как там ещё говорят!
Мадикен просияла во всю рожицу: вот какой Аббе добрый и хороший!
– Спасибо тебе, Аббе, миленький!
– Не за что, – отвечает Аббе. – Денежки не простые, как-никак их привидение сторожило! Но покупать на них можно с таким же успехом, как на обыкновенные.
С этими словами высокородный граф Аббе удаляется к себе на кухню, а Мадикен долго ещё стоит, разглядывая свои волшебные деньги. Подумать только! Столько лет пролежали зарытыми в пивоварне, а блестят как настоящие. Наверняка на них можно купить бумажных куколок. «С народом за отечество» – написано на монетке, а посередине – портрет Густава V[6]. Всё правильно – деньги как деньги!
«Вот ветер, вздымая метель, налетел…»
Долгая зимняя темень опустилась на Юнибаккен. Скоро придёт Рождество. В своих вечерних беседах Мадикен и Лисабет вспоминают о нём каждый день.
– Как здорово, что есть Рождество! – говорит Мадикен. – Хорошо, что его придумали, потому что это самое лучшее, что есть на свете.
– Каттегоритчески! – подтверждает Лисабет.
Девочки трясут свои копилки – похоже, что в обеих свинках накопилось много денег. То, что гремит внутри, пойдёт на рождественские подарки. Вот почему этот звук так приятно слушать.
В детской висит на стене календарь. Каждое утро девочки отрывают один листок и видят, что Рождество приблизилось ещё на один день.
В школе тоже чувствуется приближение Рождества. Учительница читает детям святочные рассказы и разучивает с ними рождественские песни. Дома Мадикен поёт их для Лисабет:
Вот ветер, вздымая метель, налетелНа горы и долы родные…
Неожиданно быстро настали рождественские каникулы. «Ну кому это, спрашивается, нужны рождественские каникулы!» – так говорила Мадикен в первый школьный день. Это было очень давно. С тех пор она проучилась целое полугодие и теперь считает, что рождественские каникулы придуманы очень удачно, почти так же удачно, как само Рождество.
Альва и Линус Ида уже принялись за предпраздничную уборку. С окон поснимали все занавески, а на полу в самых неподходящих местах можно наткнуться на ведро. Альва расхаживает по комнатам с длинной шваброй и обметает стены и потолок. Мадикен и Лисабет вертятся под ногами среди расставленных вёдер, всем мешают, а главное – пристают и дразнят Альву.
Вот Альвин, вздымая метлу, налетелНа стены и полки родные, –
распевают перед ней девочки.
Лисабет поёт, а самой так смешно, что от хохота, того и гляди, плюхнется в ведро с водой.
– Ой, какие же ты хорошие песни придумываешь, Мадикен!
Альва их гонит прочь шваброй и говорит:
– А вот как по одному месту швабра сейчас налетит. И покажет вам горы и долы родные!
Но вообще-то она не сердится – Альва никогда не сердится на Мадикен и Лисабет.
Мама делает колбасу, и солит окорок, и варит напиток из можжевельника, и льёт свечи. Для Мадикен и Лисабет тоже находятся всякие дела, и они помогают, где можно. Девочки пекут пряники, варят домашние леденцы, лепят хорошеньких свинок из марципана и вырезают из бумаги фестоны, чтобы украсить по-праздничному жениховский жезл[7].
Каждый день происходят какие-то необыкновенные вещи, и всё больше и больше чувствуется Рождество. Юнибаккен пропах дивными ароматами пряников, домашних конфет и хвороста. Мадикен втягивает носом эти запахи и зажмуривается:
– Рождество… Уже запахло Рождеством!
По вечерам девочки составляют длинный список своих пожеланий для Юльтомте[8].
Мадикен читает вслух, что она написала: «“Робинзона Крузо”, много бумажных куколок, оловянных солдатиков, лыжи и алую розочку, чтобы носить в волосах».
– С ума сойти, Мадикен, – говорит Лисабет. – Ты что, взаправду хочешь розочку?
– Да ну, что ты! – говорит Мадикен. – Это я написала так, для красоты. Ведь правда же это красиво?
Девочки старательно обдумывают, какие подарки сделать папе и маме. За варкой домашних конфет Мадикен спрашивает у мамы:
– Мама, а чего тебе хочется больше всего на свете?
– Больше всего мне хочется, чтобы у меня были две хорошие, добрые девочки.
У Мадикен предательски заблестели глаза. Упавшим голосом она спрашивает:
– А что тогда будет с Лисабет и со мной?
Но мама погладила её по головке и объяснила, что она вовсе не мечтает о каких-то других девочках, а только хочет, чтобы Мадикен и Лисабет всегда оставались такими же добрыми и хорошими, как сейчас.
Впрочем, Лисабет решает, что было бы совсем не плохо обзавестись в доме ещё двумя девочками.
– Мы бы тогда с ними играли, – говорит Лисабет. – Только мы их не пустим жить в детскую. В детской будем жить мы с Мадикен, а им – шиш с маслом!
На дворе стоит мороз. С утра пораньше Альва приходит в детскую и разводит в печке огонь. Она так гремит дверцами и заслонками, что Мадикен и Лисабет просыпаются от шума. Со своих кроваток они смотрят, как в дырочках печной дверцы играет огонь, и слушают, как трещат дрова. Под эти звуки так приятно понежиться в постельке.
Однажды они проснулись совсем рано. Они думали, что это обыкновенный день. Оказывается – нет. На комоде горят в подсвечнике все четыре свечи. Кончается адвент[9], сегодня последнее воскресенье перед Рождеством. Альва уже растопила печь и теперь стала около Мадикен и смотрит очень таинственно.
– Нынче ночью случилось что-то особенное, – говорит она. – Угадайте-ка: что?
– Приходило привидение, – говорит Мадикен.
– Глупышка ты! – говорит Альва. – Привидений не бывает! Я же тебе объясняла, что это Аббе безобразничал – завернулся в простыню и зажёг фонарик.
Альва не в первый раз старается втолковать Мадикен, как тогда было дело, но Мадикен ей не верит. Не верит она, что Аббе способен на такое коварство. Кто угодно, но только не Аббе!
– А ну-ка подумайте хорошенько! – говорит Альва. – Это что-то очень приятное.
– Привидение – тоже приятная вещь, – говорит Лисабет.
– Вот уж нет! – говорит Альва. – Ну как? Отгадали?
– Может быть, снег выпал? – спрашивает Мадикен с надеждой.
– Нет, – говорит Альва. – Зато река замёрзла.
Тут Мадикен и Лисабет с радостными воплями повскакали с кроваток. Комната ещё не нагрелась, но им уже всё равно, они торопятся. Девочки одеваются, натягивают шерстяные гамаши, тёплые кофты, шапки, хватают варежки и бегут на улицу.
– Смотрите, чтобы ненадолго, – кричит им Альва. – И сразу возвращайтесь завтракать.
– Да, да, – отвечают Мадикен и Лисабет.
Все берёзы вокруг Юнибаккена покрылись белым инеем, а над крышей сарая низко стоит красное солнце.
– Вот такая погода мне нравится, – говорит Мадикен.
По правде сказать, погода ей нравится какая ни на есть. Чаще всего погода бывает обыкновенная, и Мадикен её не замечает. А сегодня она особенная, такая, что нельзя не заметить. «Она красивая», – думает Мадикен. Бывают красивые слова и красивая музыка, а тут – красивая погода. От такой погоды почему-то делаешься добрее.
Мадикен и Лисабет бегом спешат к реке. Под ногами хрустит заледеневшая на морозе трава.
– Может быть, я дам тебе на Рождество два подарка, – говорит Мадикен.
– С ума сойти, Мадикен! – говорит Лисабет.
Это, конечно, очень здорово – получить сразу два подарка, но сейчас её мысли заняты не тем, главное – лёд.
Какое дивное мгновение, когда ты ступаешь на гладкий темноватый лёд и пробуешь, хорошо ли по нему скользить! Ой, какая скольжина! Мадикен с одного толчка прокатилась почти до другого берега.
Конечно, крепкий лёд не мог появиться за одну ночь. Ещё неделю назад начались морозы, но Мадикен и Лисабет не замечали, что с каждым днём река становилась всё тише. Только Альва заметила. А сегодня утром она поднялась раньше всех, сходила на реку, пешнёй проверила лёд и увидела, что по нему можно ходить без опаски.
