Рамазан Абдулатипов - Российская нация. Этнонациональная и гражданская идентичность россиян в современных условиях
Возникает и другая тенденция в ходе исторического развития, и выражается она в возрастании пространства консолидации, пространства идентификации, включая в себя все больше и больше новых и новых элементов, расширяя возможности общности людей не только по этническим, этнонациональным, но и по социальным, культурным, политическим и иным признакам. В ходе развития человеческого общества это всемерное базовое значение этнонационального может снижаться, но оно сохраняет свои основы, свою идентичность, в конечном итоге определяя и влияя на многие стороны идентичности во взаимоотношениях, идентичности в субъектности, идентичности в духовности, в культуре и т. д. Оно как бы прячется в глубину, но сохраняя свою корневую систему. Не может быть цивилизации, полностью оторванной от этнического, этнонационального бытия, личности и общности людей. Повторюсь, это вопрос не мифологии, хотя мифологии вокруг него предостаточно. И это процесс, который отрывается от кровнородственных связей, но отрывается, расширяя пространство самоутверждения и обретая в большей степени свободу от родового. Чисто формационная, социально-экономическая, политическая обусловленность этих процессов усиливает или деформирует этнические, этнонациональные основы в их историческом развитии, в развитии самой личности. И отсутствие элемента духовности в формационном историческом развитии, взаимодействии различных этносов в ходе своего становления деформирует и идентичность. Поэтому здесь в целом характерны тенденции к единству и консолидации, но ни в коем случае не тенденции к унификации и однообразию. Это разные по сути процессы – естественные и искусственные. И этнонациональное тоже как способ расширения пространства и взаимодействия с другими этносами, этнонациональными образованиями реализуется в своих духовных и ценностных ориентациях, основанных на своих представлениях и ценностях. Конечно, этнонациональное может дать перекосы этницизма, этнонационализма. Но важно все это осмысливать, а не находиться в прошлом и не переходить к идентичности других путем либеральных, демократических лозунгов. Нам надо работать над «созданием собственных извилин» (П.Я. Чаадаев).
Этнонациональное есть один из элементов многообразия, но параллельно идущий процесс единства может сохранить свою значимость, свое преобладание только при предположительной реакции на основе этнонационального, культурного и прочего многообразия, и может привести к зримому разрушению, если будут довлеть только единообразие и унификация. Человек может и должен адаптироваться к современному интегрированному обществу, но не теряя своих идентификационных качеств, в том числе этнокультурных, личностных и других, а дополняя и пополняя их. Иначе в человеческом сообществе вместо достижения единства за счет многообразия будет единство как унификация, и человечество будет выступать как маргинальная сила массовой культуры, которая, теряя свои этнонациональные корни многообразия самобытности, пойдет по пути саморазрушения. Именно такой процесс и приводит к столкновениям цивилизаций не по природе, а по искаженности историко-культурного развития народов в цивилизационном процессе в целом. Сталкиваются не сами цивилизации, а маргинализированные, искаженные крайности цивилизаций, и возникают противоречия в природе самочувствия духовной и нравственной сути самого человека, который начинает бунтовать при потере своих идентификационных качеств, человек «теряет себя». И это трагично. Цивилизационное столкновение возможно только не за счет развития, а, прежде всего, за счет стремления к насильственному подавлению, унификации тех или иных качеств локальных цивилизаций, этнонациональных признаков идентичности и т. д. Разрушается в этом случае и духовная основа развития самой личности. Если же этноэволюционные процессы воспринимать как утопию, оторванную от исторической реальности, то и сама историческая реальность становится утопией. Именно отсюда и попытки представить этнонациональное как мифологическое. Поэтому нужно переходить к новому уровню цивилизационного развития как к процессу взаимодействия, а не как к процессу подавления. Сохранение человеческой цивилизации – это вмонтирование, интегрирование одной цивилизации в другую, их взаимодействие, но с учетом ее самобытности и, самое главное, перспектив сохранения этой самобытности. Конфликты и подозрительность, навязывание вновь «аффекта страха» на событиях в Чечне не создают идентичности без аффекта солидарности и общности.
Уничтожение этнонациональной самобытности есть уничтожение самобытности и потенциала локальных цивилизаций, что, в конечном итоге, может привести не только к цивилизационному разлому, но и к потере социокультурных корней, исторического опыта, традиций. Человечество от этого, бесспорно, станет беднее. Тем более этнонациональная самобытность порой оказывается более устойчивой и жизнеспособной, чем социально-политическая и даже социально-духовная и т. д. «Вместе с локальной цивилизацией умирает все: культура, духовность, сама история, ибо умирает и ее основной субъект. Умирает основа истории, основа человеческой души». Отсюда и бездуховность бытия «массовой культуры», технотронного общества, которые могут иметь эффект термоядерного взрыва для самобытности России.
Глубокие противоречия в этой эволюции приводят к попыткам создания надэтнической, безнациональной цивилизации на основе классового единства, это показал опыт Советского Союза. Поэтому все моменты этнонационального, а значит, и цивилизационного начал должны быть обеспечены внутренним взаимодействием. Каждая нация-этнос – это, скорее, цивилизация, культура, традиция в большей степени, чем даже государство или класс, но только в том случае, если это потенциал развития, а не самоизоляции и самовосхваления.
Преемственность поколений, взаимодействие культур невозможны без истории и культуры, духовности локальных цивилизаций, субъектами которой являются этносы, этнонации. Нужно видеть все это богатство, а не утверждать с радостью о конце нации или тем более требовать «разгона» этнонаций ради якобы наций политических. Такие жертвы не оправданы и не нужны. Подобные деформации принесут огромные противоречия, и, в конечном итоге, здесь нет попыток, чтобы подобные авторы требовали бы упразднения «своих» наций. Это старая болезнь – видеть во всех других варваров, а себя любить как единственно цивилизованную нацию. Это все пренебрежение, недооценка иных этнонаций, ибо подобные теоретики считают именно свою этнокультурную историю, свое этнокультурное развитие, свою этнонациональную духовность, свои этнонациональные измерения и ценностные ориентации более значимыми и более перспективными, «богоизбранными», чем другие. Полностью безнациональное в природе будет, если будет бесчеловеческое. И не надо думать, что при преодолении межнациональных различий будут преодолены все иные социально-культурные противоречия. Просто противоречия будут приобретать еще более не прогнозированный и еще более взрывоопасный характер, потому человек теряет историческую, этнонациональную, этнокультурную природу, с которой человечество более или менее уже знакомо. Кроме того, этнонациональное развитие – это, прежде всего, поиск возможностей межцивилизационных контактов взаимодействия и сотворчества на новых основах, но при этом сохраняя самобытность каждого, кто входит в эти отношения. Поэтому новый этап «этнонационального развития», о котором мы говорили, может быть станет этапом столкновения, отчуждения общностей без глубоких культурных слоев, если отрицать нации как этносы.
Цивилизационное развитие – это не преодоление противоречий, а поиск новых форм взаимодействия этих противоречий, нахождение пространства для их реализации в общем цивилизационном процессе, формирование нового качества архетипа культуры и духовности, утверждение новой иерархии ценностных ориентаций. Но при этом важно сказать о создании возможностей этнонационального развития и взаимодействия новых цивилизационных процессов за счет адаптации друг к другу, интеграции друг с другом, но не путем унификации и насильственных ассимиляций, а создавая новые возможности паритета интересов, компромиссов, существования и сосуществования, сотворчества и солидарности. Поэтому «столкновение цивилизаций» – это ни в коем случае не есть несовместимость каких-то цивилизационных процессов, а есть лишь проявление, потеря их действительной самобытности, отсутствие солидарных форм их взаимодействия, учета и сотрудничества. Такие казусы столкновения происходят и на этапе формирования этносов и этнонаций, а не только межнационального, межцивилизационного построения. Еще М. Вебер отмечал, что ядро его политической воли составят этническая и гражданская идентичность.
