Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Дары смерти
— Что ты сказал? — Голос был высокий и холодный, а внутри бушевали ярость и страх. То единственное, чего он боялся… Да может ли это быть? Он не понимал, как такое могло случиться.
Гоблин трясся, не в силах посмотреть в его багровые глаза.
— Повтори! — прошептал Волан-де-Морт. — Повтори!
— М-мой господин, — залепетал гоблин, запинаясь и тараща чёрные глаза, полные ужаса. — М-мой господин… мы ст-тарались ост-тановить об-обманщиков… они… ог-грабили… сейф… Лестрейнджей…
— Обманщики? Какие обманщики? Я полагал, что в «Гринготтсе» умеют разоблачить любой обман! Кто это был?
— Это были… это были… м-мальчишка П-поттер и двое… двое сообщников…
— И что они взяли? — Голос сделался пронзительным. Его охватил ледяной страх. — Что они взяли?! Говори!
— М-маленькую… золотую ч-чашу… м-мой господин…
Он словно со стороны услышал свой бешеный крик — крик неверия и ярости. Он обезумел от злобы — неправда, не может быть, никто не знал об этом! Как мог мальчишка открыть его тайну?
Бузинная палочка хлестнула воздух. Комнату озарила вспышка зелёного света. Стоявший на коленях гоблин повалился на бок — мёртвый. Волшебники в страхе кинулись кто куда. Беллатриса и Люциус Малфой расшвыривали всех, прорываясь к двери. Снова и снова взлетала Бузинная палочка, и те, кто не успел убежать, были убиты, все до одного, за эту ужасную новость, за известие о золотой чаше…
Он метался взад и вперёд среди мертвецов. Перед ним проходили видения: его бесценные сокровища, его хранители, якоря, которыми он держался за бессмертие. Дневник уничтожен, чаша украдена. Что, если… Что, если мальчишка знает об остальных? Неужели он знает, неужели он действует, неужели он уже обнаружил другие? Уж не кроется ли за этим Дамблдор? Дамблдор, который всегда его подозревал, который умер по его приказу, чья палочка была теперь его, всё-таки дотянулся из забвения — через мальчишку…
Но если бы мальчишка уничтожил один из крестражей, он, лорд Волан-де-Морт, несомненно, узнал бы об этом! Он, величайший среди волшебников, он, самый могущественный из всех, он, убивший Дамблдора и множество других никчёмных, безымянных людишек, как он мог не заметить, если его самого, любимого и несравненного, кто-то ранил, изувечил?
Правда, когда погибал дневник, он ничего не почувствовал. Он объяснял это тем, что был тогда лишён тела — меньше чем призрак… Нет, остальные крестражи в безопасности… Их никто не касался…
И всё же он должен проверить, должен убедиться… Он пинком отшвырнул с дороги труп гоблина. В его воспалённом мозгу роились образы: озеро, лачуга, Хогвартс…
Ярость его немного поутихла. Откуда мальчишке знать, что он спрятал перстень в лачуге Мраксов? Никто не подозревает о его родстве с ними, он скрыл все следы, никто не связал его с убийствами. Кольцо, безусловно, в безопасности.
А откуда знать мальчишке или кому угодно другому о том, что хранится в пещере? Кто мог бы преодолеть её защиту? Нелепо даже думать, что медальон могли похитить!
Что касается школы… Только он один знает, где в Хогвартсе спрятан крестраж, ведь только он один сумел проникнуть в самые глубокие тайны замка…
К тому же есть ещё Нагайна. Теперь она всегда должна быть при нём. Нельзя больше посылать её с поручениями, пусть остаётся под его защитой…
Но для полной уверенности нужно посетить каждый из тайников, удвоить защитные чары… И сделать это он должен один — так же как добывал Бузинную палочку.
Какой из тайников проверить первым? Которому угрожает наибольшая опасность? В нём шевельнулся застарелый страх. Дамблдор знал его второе имя… Дамблдор мог догадаться о его родстве с Мраксами… Их брошенный дом, пожалуй, самое ненадёжное убежище. Туда нужно наведаться прежде всего…
Озеро? Нет, невозможно! Впрочем, есть малая доля вероятности, что Дамблдор разнюхал в приюте кое-какие его прошлые грешки.
И наконец, Хогвартс… Но тот крестраж в безопасности, Поттер не может незамеченным появиться в Хогсмиде. А всё-таки имеет смысл предупредить Снегга, что мальчишка может попытаться вновь проникнуть в замок… Разумеется, было бы глупо открыть Снеггу причину. Довериться Беллатрисе и Малфою было серьёзной ошибкой. Они глупы и легкомысленны, на них ни в коем случае нельзя было полагаться.
Стало быть, прежде всего он побывает в лачуге Мраксов и Нагайну возьмёт с собой. Теперь уж он с ней не расстанется…
Он вышел из комнаты, пересёк просторную прихожую и вступил в тёмный сад, где плескал фонтан. Он позвал на змеином языке, и Нагайна приползла к нему, тенью скользнув по траве…
Гарри распахнул глаза, рывком возвращаясь в настоящее. Он лежал на берегу озера, в небе низко стояло заходящее солнце. Рон и Гермиона смотрели на Гарри. Судя по их встревоженным лицам и по дёргающей боли в шраме, его внезапная отлучка в сознание Волан-де-Морта не прошла незамеченной. Гарри сел, дрожа, и смутно удивился, что всё ещё мокрый до костей. Перед ним на траве валялась чаша, такая безобидная с виду. Тёмно-синяя вода в озере искрилась золотом в лучах заходящего солнца.
— Он знает. — Собственный голос показался ему чужим и странно тихим после пронзительных криков Волан-де-Морта. — Он знает и решил проверить остальные крестражи, а последний из них, — Гарри был уже на ногах, — находится в Хогвартсе. Я знал, я так и знал!
— Что?
Рон таращил глаза, перепуганная Гермиона привстала на колени.
— Что ты видел? Откуда ты знаешь?
— Я видел, как он узнал про чашу. Я… я был в его голове, а он… — Гарри вспомнил об убийствах. — Он здорово разозлился и струсил к тому же, он не может понять, откуда мы узнали, и теперь он собрался проверить, целы ли другие крестражи, и в первую очередь — перстень. Он думает, что хогвартский тайник — самый надёжный, потому что там Снегг и очень трудно пробраться туда незаметно. Я думаю, его он проверит последним, но всё равно он может туда явиться уже через несколько часов…
— А ты видел, где этот хогвартский тайник? — спросил Рон, тоже вскакивая на ноги.
— Нет, он сосредоточился на том, чтобы предупредить Снегга, и не думал, в каком точно месте…
— Стойте, стойте! — вскрикнула Гермиона, увидев, что Рон подхватил крестраж, а Гарри вытащил мантию-невидимку. — Нельзя же вот так сразу, нужно составить план…
— Нужно туда попасть как можно скорее, — твёрдо сказал Гарри.
Он так надеялся выспаться! Просто мечтал о том, как они заберутся в новую палатку, но теперь было не до того.
— Ты представляешь себе, что он сделает, когда поймёт, что перстень и медальон пропали? Вдруг он захочет перепрятать хогвартский крестраж? Решит, что там всё-таки недостаточно надёжно!
— А как же мы туда попадём?
— Сначала переместимся в Хогсмид, — ответил Гарри, — а там что-нибудь придумаем. Нужно посмотреть, какая вокруг школы защита. Давай под мантию, Гермиона! На этот раз будем держаться все вместе.
— Не поместимся…
— Там уже темно, никто наши ноги не заметит.
Над чёрной водой захлопали огромные крылья — дракон наконец напился и взлетел. Трое друзей бросили свои приготовления и провожали взглядом чёрный силуэт на фоне быстро темнеющего неба, пока он не пропал за ближайшей горой.
Гермиона встала между Гарри и Роном. Гарри как мог натянул на всех троих мантию, и они все разом повернулись на месте, проваливаясь в давящую тьму.
Глава 28. Пропавшее зеркало
Ноги Гарри коснулись дороги. Он увидел до боли знакомую Главную улицу в Хогсмиде: тёмные витрины магазинов, чёрные силуэты гор за деревней, а впереди — поворот дороги, ведущей в Хогвартс. Из окон «Трёх мётел» пробивался свет. Сердце Гарри болезненно сжалось: он вспомнил с мучительной точностью, как приземлился здесь почти год назад, поддерживая безнадёжно слабеющего Дамблдора — всё это промелькнуло перед ним за один миг приземления, — и тут, не успел он выпустить руки Рона и Гермионы…
Воздух разорвал вопль, похожий на тот, что издал Волан-де-Морт, когда понял, что чаша похищена. Каждая жилка у Гарри затрепетала. Он мгновенно понял, что вопль этот вызван их появлением. Он переглянулся с друзьями под мантией, и в ту же минуту дверь «Трёх мётел» распахнулась, выплеснув на улицу с десяток Пожирателей смерти в плащах с капюшонами и с волшебными палочками наготове.
Рон поднял палочку. Гарри успел перехватить его руку. Врагов слишком много для Оглушающего заклятия, а попытка сразу выдала бы их. Один из Пожирателей смерти взмахнул палочкой, и вопль прекратился. Лишь эхо продолжало отзываться в дальних горах.
— Акцио, мантия! — проревел Пожиратель.
Гарри крепко вцепился в её складки, однако мантия и не пыталась ускользнуть: Манящие чары на неё не действовали.
— Что, без покрышки нынче, а, Поттер? — выкрикнул тот, что пробовал чары, и продолжил, обращаясь к своим товарищам: — Вперёд! Он где-то здесь.
