Майкл Шейбон - Саммерленд, или Летомир
Последние трое вытащили наверх самого большого из виденных Этаном моллюсков. Величиной с крупный арбуз, он казался еще больше в ручонках тащивших его феришеров. Раковина была бугристой и шероховатой, как старый бетон. Из створок сочилась зеленая вода и какая-то бурая слизь. Феришеры обступили раковину, и Безымянник Браун легонько подтолкнул Этана в спину.
— Подойди, парень, послушай, что скажет Джонни Водосказ.
Этан мог бы перешагнуть через феришеров, но инстинктивно почувствовал, что это будет грубо с его стороны. Он осторожно вошел в их круг, а вождь опустился перед моллюском на одно колено.
— Эй, Джонни, — сказал он тихо — так человек будит своего друга, чтобы позвать его туда, куда они давно собирались: на рыбалку, скажем, или в поход. — Джонни Водосказ! Давай, дружище, открывайся. Потолковать надо.
В раковине что-то зарокотало, и Этан с бьющимся сердцем увидел, как открываются соленые створки. В песок полилась вода, и верхняя половина со скрипом оторвалась от нижней — на дюйм, не больше. Внутри колыхалась розовато-серая масса.
— Блюрхлюпчвакщурпблюрпгургль, — сказал моллюск.
Клевер кивнул, и один из феришеров достал из кожаного футляра у себя на плече что-то скатанное в трубочку. Вместе с другим феришером он развернул свиток — кусок выделанной кожи, весь исписанный таинственными знаками неизвестного Этану алфавита. Как дощечка, которой пользуются на спиритических сеансах, только буквы не печатные, а написанные от руки. Феришеры стали на колени, держа развернутый пергамент перед моллюском.
Клевер задумчиво, сам того не замечая, погладил верхнюю створку раковины — наверно, решал, как лучше задать свой вопрос. Из мифологии Этан знал, что с оракулами дело иметь не так-то просто. Иногда они отвечают на то, о чем ты мог бы спросить, или на то, о чем ты хочешь узнать без собственного ведома. Этан задумался, о чем бы спросил моллюска-оракула он сам, будь у него такая возможность.
— Джонни, — сказал вождь, — ты предупредил нас, что Койот придет, и оказался прав. Ты сказал, что нам надо найти чемпиона, и мы постарались. Потратили на это половину своих бесценных сокровищ. Но посмотри на него, Джонни. — Клевер махнул рукой в сторону Этана. — Он совсем еще детеныш и может не справиться. Мы долго наблюдали за ним, и у нас были надежды, но Койот пришел быстрее, чем мы ожидали. И вот я спрашиваю тебя еще раз, Джонни: что нам делать? Как остановить Койота? Куда обратиться?
Некоторое время Джонни булькал и посвистывал, как чайник. Пергамент дрожал в руках феришеров, и где-то издевательски каркала ворона. Наконец моллюск с особенно громким «гургл» выбросил из своей раковины струю прозрачной воды, которая брызнула на пергамент и попала в букву наподобие извилистой «У» с крестиком в середине.
— Ай! — хором вскричали феришеры, а Клевер нарисовал «У» с крестиком на песке.
Джонни выплевывал свое пророчество медленно, методически, с великой точностью орошая одну букву за другой. Как только очередной его плевок хлопался о пергамент, Клевер перерисовывал новую букву на песок, а потом тщательно вытирал слюну с листа. Моллюск, немного ускорив темп, выдал нужное количество плевков и остановился. Он испустил слабый моллюсковый вздох и со скрипом закрылся снова. Феришеры столпились вокруг надписи на песке, читая ее вслух, и уставились на Этана с обновленным интересом.
— Что там написано? — спросил Этан. — Чего они смотрят на меня?
Безымянник Браун потер плешь на своей седой голове и протянул руку. Клевер вручил ему свою палочку, и Браун нацарапал на песке под надписью феришеров две новые строчки.
— Правильно, что ли? — спросил он вождя. Клевер кивнул. — То-то же. Говорил я тебе? Говорил или нет?
Этан наклонился и прочел переведенные мистером Брауном слова:
ФЕЛЬД — ТОТ САМЫЙ.
У ФЕЛЬДА ЕСТЬ ТО, ЧТО ЕМУ НУЖНО.
Этан прочел это, и в животе у него разлилось странное тепло. Он — тот самый. Чемпион. У него есть то, что нужно. Он испытывал чувство горячей благодарности к Джонни Водосказу: этот моллюск верил в него, как никто другой. Этан повернулся к Джонни и вскрикнул в ужасе:
— Ворона! Она уносит Джонни!
Пророчество так взволновало всех, что о самом пророке забыли.
— Это не ворона, а ворон, — сказал Клевер. — Могу даже поспорить, что это сам Койот.
Черная птица, должно быть, вылетела из леса, когда все стояли к моллюску спиной. Теперь она поднималась в небо с раковиной в когтях, усиленно работая крыльями. Раковина, тяжелая даже для такой большой и сильной птицы, кренилась набок и норовила выскользнуть. Похищенный Джонни отчаянно клокотал внутри.
И тогда на Этана накатило. Может быть, он чувствовал себя обязанным Джонни за то доверие, которое Водосказ к нему проявил, а может быть, просто разозлился — любой из нас разозлился бы, глядя, как жестоко поступают с беззащитным моллюском. Он видел на канале «Фауна», что птицы делают с раковинами. Ему рисовалось, как Джонни падает с неба на камни и как разлетается на куски его прочная старая броня. Рисовалось, как желтый клюв ворона терзает бесформенное, розовато-серое тело Джонни. Так или иначе, Этан помчался за вороном по берегу, крича:
— Эй ты! А ну вернись!
Ворон с такой ношей летел не быстро, и Этан, догоняя разбойника, распалялся все сильнее. Он был сейчас под самыми тяжело машущими крыльями, на опушке леса. Еще чуть-чуть, и пляж останется позади. Свист моллюска стал особенно жалобным. Этан должен был срочно сделать что-то, чтобы оправдать доверие Джонни и доказать феришерам, что он не просто детеныш.
В руке у него вдруг оказалось что-то круглое, твердое и холодное, как веский аргумент. Феришерский бейсбольный мяч. Этан, не задаваясь вопросами о сопротивлении воздуха или траектории, запустил его в небо по направлению к ворону и попал прямо по голове. Раздался смачный удар, и ворон, завопив, выпустил Джонни. Что-то тяжелое, как булыжник, ударило Этана в грудь, что-то теплое и соленое плеснуло в лицо, и ноги у него подогнулись. Последнее, что он услышал, прежде чем потерять сознание, был голос Клевера:
— Мы берем этого парня.
Глава третья
СВИСТНИ ВЕТРУ
Этан открыл глаза. Он лежал в своей постели, у себя в комнате, в розовом доме на вершине холма. По чириканью птиц и серому свету за окном он догадался, что теперь утро. Он сел и взял с тумбочки у кровати свои наручные часы. Отец сам их сконструировал и собрал из деталей, купленных в Такоме, в магазине «Мир увлечений». Вместо циферблата у часов были кнопки, целая маленькая клавиатура, и дисплей на жидких кристаллах. Мистер Фельд наделил их множеством интересных и, возможно, полезных функций, но Этан умел определять только время и день. Время было 7. 24, день — суббота, девятое. Прошло чуть больше минуты с тех пор, как не очень приятно пахнущий лис, именующий себя Пройдисветом, уселся Этану на грудь, чтобы передать ему приглашение из другого мира. Этан слышал знакомые субботние звуки: отец возился на кухне.
Будь это вымышленная история, автор непременно заставил бы Этана задуматься, не приснились ли ему события последних нескольких часов. Но поскольку каждое слово в этой повести — правда, читатель, думаю, не удивится, узнав, что Этан никаких сомнений не испытывал. Он нисколько не сомневался в том, что в компании тенехвоста перескочил с одной невидимой ветви Древа Миров на другую и уже второй раз в жизни очутился в стране, которая в книжках иногда называется Страной Фей. Этан отдавал себе отчет, что на самом деле познакомился с кем-то вроде эльфов, и видел стадион, построенный из костей великана, и спас моллюска-оракула, удачно метнув мяч. Этан хорошо понимал разницу между бессмыслицей сна и чудесной логикой настоящего приключения. Но если бы ему потребовались какие-то дополнительные доказательства того, что он провел несколько часов в Летомире, достаточно было взглянуть на книжечку, лежащую у него на подушке рядом с вмятиной от его головы.
Книжечка, само собой, была маленькая, не больше спичечного коробка, в темно-зеленом переплете. На корешке меленькими золотыми буквами значилось «Как ловить молнию и дым», на титульном листе указывался автор — И. Душистый Горошек. Шрифта Этан из-за мелкости разобрать не мог, но по рисункам видел, что это какое-то руководство для бейсболистов, в особенности для кэтчеров. Из всех игровых ролей Этана всегда больше всего тянуло к этой, с ее таинственной маской и доспехами — но его отпугивало то, что кэтчер должен знать правила игры в совершенстве.
Он встал и выдвинул ящик письменного стола, где покоились останки нескольких хобби, так и не доведенных до конца: филателии, коллекционирования минералов и макраме. Порывшись в ящике, Этан откопал лупу, которую подарил ему отец на одиннадцатилетие. Мистер Фельд был страстным собирателем камней и марок (и умел сплести вполне приличное кашпо для цветочного горшка). Этан снова залез в кровать, накрылся с головой одеялом и стал читать введение с помощью лупы.
