Влад Ключевский - Желтый цветок
— Тили-тили тесто, жених и невеста! — и показал язык подбегающим опричникам.
— Щас! Щас! — сразу же откликнулся Малюта, — Ты погодь малость. Как есть, так и оженим! — вновь вытаскивая саблю их ножен. Но тут же остановился и выпучил от удивления глаза — прямо у него на глазах в воздухе медленно растворялись двое людей.
— Господи! Наваждение бесовское и токмо! — Малюта начал чесать свой затылок в поисках выхода из весьма неприятного положения, — Однако, государь может крепко осерчать на раба свово, Малюту!
— Ага! — сзади подошел царь с плетью в руке, — Упустил богохульников, Малюта? — плеть свистнула в воздухе и со звонким щелчком впилась в спину. Малюта крякнул, но не от боли и обиды, а от желания показать царю-батюшке, что его урок даром не проходит. Досталось от царя и всем опричникам, которые не отворачивались от царской плетки — а то еще больше перепадет! Да, от царя и незазорно вовсе плеть принять!
— Ну, все, Малюта! — царь тяжело дышал, — Кончилось мое царское терпение! Пора тебе в поход собираться и крепость Пайду в Ливонии брать! С собой возьмешь всех этих остолопов! — царь плетью ткнул в сторону стоявших рядом опричников, — Возмешь стрельцов и в Ливонию!! — Малюта молча склонил голову. Царь в сердцах бросил плеть на снег, резко повернулся и ушел.
Через полчаса из Фроловских ворот Кремля выехал большой отряд опричников. Впереди молча ехал Малюта, равнодушно и с презрением поглядывая на людей, поспешно отходящих в сторону при его появлении. Некоторые крестились, завидев его, не то от страха, не то от глубокого почтения, не то от жалости. Когда отряд отъехал уже достаточно далеко, Малюта последний раз оглянулся на видневшиеся издалека причудливые купола храма Покрова Богородицы что на Пожаре и, привстав в стременах, зычно крикнул:
— Гойда! Гойда! — и хлестанул что было сил ни в чем неповинного коня.
* * *— Послушай, Гелла! Ну, что же ты! — старушка в старом коричневом пальто нетерпеливо дернула свою подружку за рукав, — Да ты сильнее толкай сюда тюк! Мы так и холодную воду в этом доме перекроем и еще от одного тюка избавимся. Ты хорошо помнишь, что говорил нам дорогой Шалфей Горюныч? То-то же! «Вернетесь с тюками, — сказал нам милейший Шалфей Горюныч, — Доски объявлений из вас наделаю. Каждую на год!» Вот ведь что нам с тобой грозит!
— Да, помню я, помню. — огрызнулась в ответ Гелла, старательно заталкивая здоровенный тюк в колодец, — Ну, вроде бы и все! — Гелла вытерла пот со лба, увидав как тюк соскользеул вниз и вода в колодце стала стремительно прибывать. Она разулыбалась, — Теперь минут пять можно и подождать результатов нашего смелого эксперимента, — и обе старушки поудобнее устроились на скамеечке.
Еще раньше Гелла и Навзикая подбросили один тюк в детские ясли, прямо в игровую комнату. Из этого тюка с непонятной для малышей закономерностью каждые тридцать секунд выбегала серая мышь и начинала испуганно метаться по комнате. Девочки залезли с ногами на скамеечки, прижались друг к дружке и громко плакали. Воспитательница стояла рядом с ними тоже на скамеечке и громко объясняла, что совсем не стоит бояться мышей. Что нянечка вовсе не потеряла сознание от страха, а лежит глубоко задумавшись. Пожарникам, милиции и врачам уже позвонили, но они сказали, что не приедут, так как мыши — не пожар, не разбойники и, по —всему видать, здоровые.
Правда, Гелла и Навзикая всего этого не видали. А ведь как хочется иногда хоть одним глазком увидать дело своих рук! Поэтому затолкав тюк в колодец, они решили хоть немного подождать. Уже через пять минут в ближайшем подъезде хлопнула дверь и из-за нее выскочил известный на весь город Петрович с густо намыленной головой:
— Кипяток! Кипяток!! — заорал он, что было сил, и стремительно помчался вдоль улицы.
— Эх, — с досадой в голосе сказала Гелла, — А вот Архимед, помню, кричал «Эврика!» И стал великим человеком. А этот Петрович ничего выдающегося крикнуть не сумел. А какой замечательный у него был шанс!
— Гелла, — Навзикая удивленно посмотрела на свою подругу, — А что, Архимеду тоже в колодец тюк подсунули?
Гелла презрительно фыркнула в ответ и стала подниматься. Навзикая, тяжело кряхтя, тоже поднялась, взвалила на себя тюк и уж было собралась идти дальше, как вдруг из-за угла дома показалась бодрая и веселая Аграфена и, радостно всплеснув руками, заголосила на всю улицу:
— Вот вы где! Новенькие! Как я рада! Новый человек — свежие новости — долгая беседа — потрясающие слухи!! Как я р-р-рада!! — и, протянув руку Гелле и Навзикае, представилась, — Аграфена! Представитель широкой общественности!
Гелла и Навзикая по очереди пожали протянутую им руку, представились путешественницами и родственницами Колумба и почтительно шаркнули ножками. Аграфена тоже расшаркалась и тут же поведала своим новым подружкам страшную тайну про злых волшебников, которые утащили неизвестно куда здоровенную толпу двоечников и троечников. Гелла и Навзикая от этого сильно перепугались, думая, что Аграфена их сейчас арестует и отведет в милицию. Гелла до того перепугалась, что тут же созналась в том, что знает, где все они находятся, как туда добраться и даже показала желтый цветок.
— Ну? — усомнилась в ее словах Аграфена.
— Факт! — уверенно ответила Гелла и протянула цветок Аграфене, — Сорвешь лепесток, стих, какой знаешь, в слух произнесешь и готово! То есть будешь там, где все двоечники-троечники!
Аграфена взяла в руки цветок, оторвала лепесток и задумалась:
— А вдруг и в правду удастся родной милиции пропавших отыскать? — она выжидательно посмотрела на своих новых подруг, лихо щелкнула пальцами, — Как там в кино-то поют? — и затянула фальшивым голосом, — Пуркуа па? Пуркуа па? Почему бы и нет?
Аграфена пропадала медленно. Наверно оттого, что ни в какую чертовщину никогда не верила. Но сначала пропала она сама, потом ее одежда и только пимы с галошами все никак не могли исчезнуть. И если бы не крик Аграфены, раздавшийся неизвестно откуда:
— Где же мои новые пимы с галошами?! — то пимы, наверняка, так и остались бы в Кряжске.
Как только Аграфена пропала, Гелла и Навзикая лихо подхватили свои тюки и бросились наутек.
* * *— Колька, ты видишь хоть че-нибудь? — шепотом спросил Витька, стараясь нащупать в темноте хоть ногу своего друга.
— Ничегошеньки! — тотчас же отозвался Колька. — Подожди немного, фонарик включу. Наконец, Колька достал свой фонарик и стал светить им по сторонам.
— Да-а-а! — протянул Витька, оглядываясь кругом, — Более подозрительного места я ни в одном колодце не видал. Коль, а ты уверен, что, если мы поползем по этой решетке, — Витька показал рукой на ржавую решетку, уходившкю в непроглядную даль, — То попадем куда надо?
— Не дрейфь давай! Ползти надо! — но сам Колька еще не двигался и только задумчиво чесал затылок, — Разве ты не слышишь всякие стоны и крики спереди? Ведь странно, правда? А людей не видать…Нет, по-всему видать, что где-то здесь и надо искать разгадку старушек, фиолетовых котов и пропавших двоечников!
— Правильно говоришь, — со вздохом согласился Витька.
Встав на четвереньки, ребята потихоньку поползли вперед. Фонарик помогал мало. Было ужасно темно, но они продолжали двигаться вперед и вскоре потолок стал таким низким, что дальше пришлось ползти на животе. Стало рудно дышать, воздух стал тягучий и горячий. Они еще немного проползли вперед и вдруг стали проваливаться руками сквозь решетку — под ними было какое-то пустое пространство.
— Витька, под нами какое-то помещение, — тихо прошептал Колька, — Я не могу достать рукой пола.
— Я тоже не могу, — отозвался Витька, продолжая упорно лезть вперед. Вскоре проход круто свернул влево и за поворотом ребята увидели длинный сырой подвал, слабо освещенный редкими фиолетовыми лампочками.
— Ну, мы с тобой и забрались! — Колька даже присвистнул от удивления. Я же говорил тебе, что попадем куда надо! Чуешь, как воняет тухлыми яйцами, гнилыми помидорами и ржавыми трубами, а?
— Чую! — отозвался Витька, — Ты ползи быстрее!
Вместо ответа Колька быстрее заработал руками и ногами и уполз вперед. Решетка почему-то стала мокрая, но не грязная. И эта мокрота, попадая на руки, почему-то быстро испарялась, словно в кожу впитывалась.
— Слушай, Колька! — Витька громко откашлялся, — Как только отсюда выберемся, я тебе по зубам надаю! Чтобы знал!
— Ты?! Дашь?! — Колька остановился и обернулся назад. — Ты шевелись побыстрее, тараканчик! А не то тапком пришибу!!
— Че? Че ты там сказал? — Витька уже собирался укусить Кольку за ногу, чтобы привести свои угрозы в исполнение, как вдруг открылась со скрипом дверь в стене, которую ребята не увидели, и в подвал вошел какой-то человек. При тусклом освещении нельзя было рассмотреть, кто это был.
Вошедший внимательно посмотрел по сторонам, подошел к стене и нажал на слабо мерцающую розовую кнопку. Большой кусок стены отъехал в сторону и ребята увидели длинный ряд красных кнопок.
