Наталия Гуревич - То, чего не бывает
— Какое разорение?! Какой поджог?! — возмутился Минька, а у самого быстро-быстро заколотилось сердце.
Но его не слушали. Лесничий с сомнением пожал плечами.
— Усечение? По-моему, надо отрубление.
— Да? А может, отсечение?
— Напиши — «повешение», — предложил лесник.
Начальник задумался, потирая подбородок.
— Повешение — оно, конечно… Но не звери же мы. Пусть остается усечение. Палач разберется. — И он махнул рукой конвоиру.
Миньку снова притащили в 516-ю.
Он кинулся к окну. Но там стояла толстая решетка, выломать которую Минька не смог. Дверь, конечно, тоже была закрыта. Стены не имели скрытых отверстий: видимо, графа Монте-Кристо держали в другой камере.
Минька присел на лавку. Кажется, отсюда ему не удастся выйти на руках. Придется ждать, пока его поведут на казнь. Тогда он сможет убежать. А если не сможет? Минька не хотел об этом думать, но именно эта мысль навязчиво лезла в голову. Оставалось надеяться, что Мириус и Гидеминус находятся на посту. Они ведь обещали вытащить его, если что-то пойдет «не так». Миньке было неприятно, что приходится надеяться на людей, которым он не доверяет. Но ничего больше ему не оставалось.
Он прилег на лавку и стал ждать. Какое-то время он лежал, глядя в потолок, потом глаза его сами собой закрылись. Минька почувствовал, что засыпает, но не стал этому противиться.
Он словно соскользнул в темный туннель, ведущий куда-то вниз. Когда он выпал из туннеля и открыл глаза, то увидел, что находится в той же камере.
«Ерунда какая-то, — подумал Минька. — Я сплю или нет?»
Дверь заскрежетала, открываясь. Минька приподнялся. На пороге стояли Мириус, Гидеминус и Тэя. «Выходи, — сказал Мириус. — Для первого раза достаточно.» — «Я думаю, что эксперимент и вообще можно прекратить,» — сказал Гидеминус. Тэя подбежала к Миньке и взяла его за руку. «Хорошо, что ты заснул, теперь я знаю, где тебя искать, — сказала она. — Ты поспи еще немного, я скоро приду.» Минька с досадой высвободил свою руку и встал, чтобы следовать за Мириусом. Едва он подошел к двери, как оба гостя провалились в люк. Миньке ничего не оставалось, как тоже прыгнуть туда.
Он падал, как камень. Через несколько секунд шахта кончилась. Минька продолжал лететь, что называется, по свежему воздуху, а потом шлепнулся на траву.
Мириус с Гидеминусом исчезли. Зато откуда-то появилась бабушка. В руках у нее была тарелка с чудовищной горой блинчиков. «Минечка, — заговорила она, — скушай блинчика. Пока ты кушаешь, тебя никто не тронет.» Минька потянулся было к тарелке, но возникший у бабушки за спиной бык мгновенно сожрал все блины вместе с посудой. А бабушка превратилась в старуху с клубком. Минька бросился бежать. «Куда ж ты, милок?» — закричала старуха. Оглянувшись на бегу, Минька увидел, что старуха летит за ним, прижав руки к туловищу и, по-видимому, изображая реактивный истребитель.
Минька покатился под откос и прикатился прямо к ногам лесничего. «Вот ты где, турист!» — хрипло крикнул лесничий. Минька в ужасе метнулся в сторону и — проснулся.
Он долго соображал, где находится, лежа на лавке в камере с зелеными стенами. Сообразив, сел. Время опять тоскливо потянулось. Минька принялся ходить по камере и пинать углы. Дойдет до одного — пнет и идет к другому.
И вот, когда он в очередной раз повернул от окна к двери, то увидел, что за ним пришли.
Конвоиров на сей раз было двое. Они вывели Миньку на улицу, завели за дом. Там стоял дровяной сарай, возле которого была навалена целая гора порубленных дров. У входа в сарай помещалась основательная чурка. На ней лежал топор.
Миньку подвели туда. Из сарая вышел тщедушный мужичонка в кожаном фартуке на голое тело.
— Этот, что ли? — деловито спросил он, берясь за топор и кивая на Миньку.
— Этот, — подтвердили конвоиры.
— Ну, ложите, что ли, — и мужичонка плюнул на топор.
— Ты бы хоть бумагу посмотрел, — укоризненно сказал один из стражей и протянул палачу листок с приговором.
— Что ж бумага… Нешто мы без бумажки ничего не можем? — отмахнулся палач.
И Миньку уложили. Головой на чурку. Минька пытался трепыхаться и упираться, — без толку. Его удерживали легко, как курицу. Палач занес топор.
— Я ни в чем не виноват! — завопил Минька.
— Последнее слово приговоренного сказано, — удовлетворенно отметил палач. И опустил топор.
Лезвие прошло сквозь минькину шею, как привидение проходит сквозь стену, и вонзилось в древесину.
— Ишь ты, еть. — удивился палач и снова поднял топор.
Вышло то же самое. После четвертой попытки, мужичонка отставил топор.
— Видать, вешать придется, — сказал он и ушел в сарай.
Миньку подняли. В голове у него звенело, руки-ноги тряслись. Если бы стражники не держали за руки, он, наверное, упал бы.
Палач появился снова. В руках он держал толстенную веревку, которую сразу же начал прилаживать к гвоздю, вколоченному над дверью. Работа не спорилась: гвоздь был маловат. Минька вместе с конвоирами наблюдал, как палач подскакивал, пытаясь зацепить гвоздь веревкой и закрепить ее там.
Кто-то тихонько тронул Миньку за плечо. Он обернулся. Один стражник тоже обернулся. И они оба увидели Тэю, стоящую с невинным видом позади них.
9. Минька учится летать
Охранники, как по команде, бросились ловить Тэю. Она с укоризненным выражением на лице взлетела, потом спикировала вниз, увернулась от преследователей, схватила Миньку за руки и рванулась высоко-высоко.
Сарай, мечущиеся охранники, подпрыгивающий палач скоро остались далеко позади. Тэя несла Миньку с заметным напряжением. Он и сам себе казался жутко тяжелым, болтался на Тэе, как мешок с песком. Наконец, Тэя устала и попросила, тяжело дыша:
— Помоги же мне хоть немного!
— Как? — прохрипел Минька.
— Лети!
— Я не умею!
— А ты захоти!
— Говорят тебе, не умею! Я пробовал!
— Мы же упадем, не понимаешь, что ли?!
Минька зажмурился до рези в глазах и задрыгал ногами.
— Тише! — рявкнула Тэя. — Сейчас свалимся! Плавно надо, плавно. Как птицы! Расслабься и представь, что летишь!
Минька заставил себя расслабиться. Он вообразил себе огромную птицу с распластанными крыльями. Как она медленно рассекает воздух, паря в вышине. Потом он представил, что птица — он сам. И почувствовал, как становится легче.
Он открыл глаза. Они с Тэей летели рядом. И хотя он все еще держал девочку за руку, но больше не висел на ней.
— Как это у меня получилось? — пробормотал Минька. И сразу начал падать.
Тэя успела поймать его.
— Ты не должен сомневаться, — сказала она. — Здесь можно делать все, если не боишься и не сомневаешься. Попробуй еще раз.
Минька попробовал. У него опять получилось. Но думать он мог только об одном: «Я умею летать, я не упаду, я не упаду.» Думать одно и тоже было утомительно.
— Слушай, — крикнул он Тэе, — скоро мы уже прилетим? — Крикнул и начал падать. Тэя поймала его.
— Можем спуститься хоть сейчас, — ответила она. — Я хотела, чтобы ты научился летать.
— Я как-нибудь в другой раз. Нельзя же все сразу.
— Тогда спускаемся.
Спуститься у Миньки получилось мастерски. Они приземлились в заасфальтированном дворе-колодце. Местечка поуютней не подвернулось.
Едва коснувшись ногами твердой земли, Минька сразу принялся соображать. Кто такая Тэя — персонаж игры или ненормальная, как-то проникшая в виртуалку? Спросить у нее самой? Если персонаж, — может заморочить. А если игрок в самоволке, то и подавно такой пурги нанесет, — не пробьешься.
— Пойдем, — сказала Тэя. — Нам лучше быть на открытых площадках.
— Мириус знает, что ты здесь?
Тэя пожала плечами.
— Надеюсь, что нет. Хотя Мириуса трудно обмануть. Почти невозможно.
Значит, она новый игрок? А если персонаж, который маскируется под игрока? Ох, держи, Минька, ухо востро!
— Как же ты сюда попала?
— Как все нормальные люди: уснула, и все.
Ясно. Чокнутая в напарниках. Повезло тебе, Минька. В сумасшедшем месте — сумасшедший проводник. Стащила еще один шлем и другое, что нужно. Забилась в укромный уголок и вот — получает удовольствие. Кстати, ничуть не боится. Зря Мириус с Гидеминусом беспокоились. Эй, а ты не преувеличиваешь ее способности? Чтобы дура-девчонка проделала все это? Минька покосился на Тэю.
— Ты не боишься Мириуса рассердить? Возвращалась бы, пока не поздно. Спасибо, конечно, что помогла. Но дальше я сам.
— Нет, — возразила Тэя. — Тебе надо в Музей теней. Я помогу. Без меня тебе не пробраться.
— Ты знаешь дорогу? Откуда?
— Бывала тут раньше.
Ну, и кто из них врет — она или психиатры? Ведь Мириус утверждал, что нет определенного маршрута, по которому можно попасть в Музей. А Тэя говорит так, словно дорожка туда давным-давно протоптана. Миньке обещали, что он будет первым испытателем, а оказалось, дурочка излазила игру вдоль и поперек.
