Эмма Клейтон - Агония
— Ага, вот они! — Голос начальника речной полиции прервал грустные размышления Гормана. Вытянув жирный палец, он указал на появившийся вдалеке темный силуэт старого здания парламента. — Мы прибыли как раз вовремя, сейчас вы своими глазами увидите, как мои парни поднимут их на поверхность. А потом вкусный горячий завтрак. Верно, мистер Горман? Хм, честно говоря, я и сейчас не отказался бы от парочки сочных колбасок.
Горман наблюдал за тем, как начальник полиции спускается по лестнице и пропихивает свое жирное тело в узкую дверь каюты, — он был похож на большую ватную подушку, которую пытаются затолкать в крысиную нору.
Горман поморщился: «Что за мерзкий тип».
Мэл Горман продрог до костей и страшно устал. Он мерил шагами палубу, проклиная Элли и мечтая лишь об одном — чтобы все это поскорее закончилось и он смог наконец вернуться в отель, в свой светлый, теплый и уютный номер.
«Хорошо еще, что родители Элли считают, что она мертва, — утешал себя Горман. — Представляю, какой бы поднялся шум, узнай они сейчас о том, что случилось с их дочерью».
Нашествие животных лишило Гормана симпатичного домика в Канаде, но во всем остальном он, пожалуй, только выиграл. Катастрофа, сломавшая жизни большинства людей, благоприятно повлияла на жизнь самого Гормана. Последовавшая за нашествием животных эпидемия чумы унесла жизни многих крупных чиновников и государственных деятелей, и в результате Мэл Горман получил новую фантастическую работу, огромные деньги и власть. Еще одним положительным, с точки зрения Гормана, моментом стал тридцатилетний запрет на рождение детей. Власти вынуждены были пойти на такой шаг, поскольку Земле грозило перенаселение. И Горман получил наконец возможность наслаждаться ужином в своем любимом ресторане, не видя за соседними столиками детей, которые вопят во всю глотку и размазывают по физиономии шоколадный пудинг. Он не мог себе представить, чтобы кто-нибудь в здравом уме захотел обзавестись таким неприятным существом, как ребенок. Дети. Никаких иных чувств, кроме раздражения, они вызывать не могут. Горман вспомнил, какой грубой, шумной и неуправляемой была Элли. И неблагодарной. Вообще-то, они все были такими, трое детей из бедных семей, которых он вытащил из грязных трущоб. Им следовало бы благодарить Гормана за его внимание и заботу, он дарил им подарки, учил разным полезным вещам, а вместо этого маленькие негодяи кричали, плакали и просились домой. И вот теперь все трое мертвы. Горман подумал, что в следующий раз нужно будет действовать иначе. Он не смог справиться с тремя детьми, а ведь совсем скоро ему понадобятся сотни, тысячи детей, поэтому он должен научиться контролировать их. А иначе толку не будет, особенно если дети начнут удирать от него. И особенно такие талантливые, как Элли. У Гормана имелись далеко идущие планы насчет таких детей, но для этого он должен знать, что на них можно положиться. Да, в будущем он не допустит подобных просчетов, а сейчас нужно разобраться с последствиями уже совершенных ошибок.
Подходя к лодке спасателей, полицейские заглушили двигатель, и последние несколько метров катер, двигаясь по инерции, бесшумно скользил по волнам. Лодка спасателей была намного больше полицейского катера — с просторной палубой и низкими бортами, она сидела глубоко в воде. На корме лодки был укреплен подъемный кран, с помощью которого спасатели вытаскивали на поверхность свои страшные находки. Матросы с помощью двух толстых канатов пришвартовали оба судна друг к другу и перекинули на борт полицейского катера деревянный трап. Первым на трап ступил начальник полиции. Горман с интересом наблюдал за тем, как трап прогибается под его могучим телом, затем двинулся вслед за ним. Спасатели, одетые в специальные защитные комбинезоны и брезентовые перчатки, установили на палубе два гроба, побольше — для Элли и маленький — для Пака. Полицейские в черных прорезиненных плащах и фуражках с блестящими околышами столпились на корме лодки. Подъемный кран поскрипывал под тяжестью самолета, его стрела нависла над водой, и Горман сосредоточенно наблюдал за тем, как толстый металлический трос наматывается на барабан, словно леска на катушку спиннинга.
— Еще немного, и мы его вытянем, — заметил начальник полиции. Он извлек из кармана плаща жареную колбаску из соевого мяса и целиком затолкал ее себе в рот.
Из воды показались головы двух водолазов. Наблюдая за тем, как они торопливо карабкаются по железной лестнице, Горман понял: внизу что-то не так. Перевалившись через борт, водолазы, словно два тюленя, шлепнулись на палубу.
— Они все еще живы, — взволнованным голосом крикнул один из водолазов, как только ему удалось избавиться от своего шлема. — Что нам делать?
Горман и начальник полиции бросились к ограждению палубы и, перегнувшись через перила, уставились на жирную, подернутую масляной пленкой воду. Истребитель находился у самой поверхности, сверху хорошо было видно, как Элли мечется внутри кабины. Вероятно, под стеклянным колпаком образовался воздушный мешок, благодаря чему Элли и Пак до сих пор не задохнулись. Черные волосы Элли прилипли к ее мертвенно-бледному лицу, она неистово колотила кулаками по колпаку, пытаясь открыть его.
— Будь я проклят, — воскликнул начальник полиции, — да она живуча, как кошка!
— Прекратите пороть чушь! — рявкнул Горман. — Лучше позовите сюда ваших людей. Надеюсь, у них есть оружие.
Но начальник полиции, как завороженный, смотрел на поднимающийся из воды самолет. У него перехватило дыхание, когда он заметил прыгающую рядом с Элли маленькую обезьянку-капуцина. Последний раз он видел живую обезьяну в детстве. Начальник полиции смотрел на вздыбленную золотистую шерсть на загривке зверька, оскаленные острые белые зубы и крошечную черную ладонь, которой Пак упирался в лобовое стекло самолета.
— О, боже! — в ужасе пробормотал начальник полиции. — У меня нет маски и защитного костюма. Я лучше подожду на катере.
Он сделал шаг назад, потом еще и еще, постепенно отступая от края палубы, но полицейские, которые толпой повалили на борт, налетели на своего начальника и подтолкнули его обратно. Они в ужасе уставились на мелькавшую за стеклом физиономию обезьяны — до сих пор они видели такое только в ночных кошмарах.
— Чего уставились? — заорал Горман. — Убейте их! Стреляйте через лобовое стекло.
Полицейские замешкались. Пак на мгновение исчез из вида, спрятавшись за спинкой кресла, теперь снизу на них смотрела Элли, ее лицо было залито слезами. В конце концов, она была всего лишь ребенком. Им приказывали убить плачущего от страха ребенка.
* * *Элли и Пак пробыли в воде больше часа. Толща воды давила на стеклянный колпак, стекло угрожающие потрескивало. Когда глаза Элли привыкли к темноте, она разглядела качающиеся снаружи водоросли. Они извивались, словно щупальца гигантского осьминога, который пытается проникнуть внутрь их спасительного воздушного мешка и утащить в черную ледяную бездну. На дне реки было темно и холодно; ужас сковал Элли, заполнив каждую клеточку ее тела, и тугим кольцом сдавил грудь. Она отстегнула ремни безопасности, которые удерживали Пака в кресле, и перетащила обезьяну к себе на колени. Так они и сидели, обнявшись в немом отчаянии, дожидаясь, когда вода разрушит стеклянный колпак и хлынет в кабину. Элли слышала плеск воды в моторном отсеке, однако кабина каким-то чудом до сих пор оставалась сухой. Элли ни секунды не сомневалась, что Горман обязательно явится за ними, этот злодей не привык полагаться на случай, он захочет лично убедиться, что Элли и Пак мертвы. Значит, есть шанс, что их достанут со дна реки. Вот только Элли не знала, радоваться этому или бояться. Если Горман вовремя не отыщет самолет, они с Паком задохнутся, как только в кабине закончится кислород; если же доберется до них раньше, то пристрелит обоих. А пока Элли сидела, прижимая к себе Пака, и пыталась сообразить, как же им все-таки выбраться из этой подводной ловушки и добраться до дома. Когда лампы водолазов прорезали черную толщу воды и осветили кабину, Элли увидела ужас в глазах Пака, это придало ей сил. «Если понадобится, — решила Элли, — я разобью стекло, посажу Пака себе на спину, и мы вместе поплывем по этой холодной и грязной реке».
Водолазы обмотали самолет тросами. Элли почувствовала, как машина качнулась и медленно поползла вверх. Кровь стучала у нее в висках, еще мгновение — и они окажутся на поверхности. Но потом Элли заметила двоих мужчин, которые, перегнувшись через ограждение палубы, наблюдали за ней, и внутри у нее все оборвалось. Элли в панике заметалась по кабине и попыталась откинуть стеклянный колпак, но вовремя сообразила, что как раз этого делать и не стоит.
— Отлично, мы им сейчас устроим фейерверк, — прошептала Элли. — Иди сюда, Пак. У нас все получится, нужно просто сохранять спокойствие.
