Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Дары смерти
Даже тайна серебряной лани, которую без конца обсуждали Гермиона и Рон, больше не казалась Гарри слишком важной. Так, любопытная интермедия, не более того. Единственное, что волновало его, кроме Даров Смерти, — вновь начавшееся покалывание в шраме, которое он скрывал от друзей. Гарри прятался от них, когда это случалось, но видения его разочаровали. Они стали нечёткими, размытыми, словно бы не в фокусе. Гарри с трудом разобрал неясные очертания какого-то предмета, похожего на череп, и ещё гору, но не материальную, вроде тени. Гарри привык к отчётливым, как сама реальность, картинкам, и перемена сбивала его с толку. Он опасался, не ослабела ли связь между ним и Волан-де-Мортом — связь, которой он боялся и в то же время дорожил, что бы он там ни говорил Гермионе. Иногда Гарри начинал подозревать, что качество видений ухудшилось из-за гибели его волшебной палочки, как будто палочка из терновника была виновата, что он больше не может заглядывать в мысли Волан-де-Морта.
Тянулись одна за другой недели, и Гарри, при всей своей погружённости в себя, невольно замечал, что Рон всё больше и больше берёт на себя командование. Может, ему хотелось как-то возместить то, что он их тогда бросил, а может, отрешённость Гарри пробудила в нём способности лидера; во всяком случае, теперь именно Рон тормошил и подбадривал остальных.
— Осталось три крестража, — повторял он. — Ну давайте составим план действий! Где мы ещё не искали? Сиротский приют…
Косой переулок, Хогвартс, усадьба Реддлов, «Горбин и Бэркес», Албания — Рон с Гермионой снова и снова перебирали все места, где жил или работал Том Реддл, где он бывал и где его убивали. Гарри соглашался участвовать в этих обсуждениях, только чтобы Гермиона перестала его донимать. Он был бы рад сидеть один в уголке и подсматривать мысли Волан-де-Морта — может, удастся вызнать что-нибудь новое про Бузинную палочку, но Рон изобретал самые невероятные тайники, которые необходимо проверить. Гарри был уверен, что он делает это, лишь бы не давать им засиживаться на одном месте.
— Мало ли что! — твердил Рон свой вечный припев. — Аппер-Фледжли — волшебная деревня, он мог там на время поселиться. Давайте там поразведаем.
Во время частых вылазок на волшебные территории друзьям случалось видеть издали егерей.
— Некоторые из них ничуть не лучше Пожирателей смерти, — говорил Рон. — Те, что меня тогда схватили, были довольно жалкие типы, но Билл считает, что среди них попадаются по-настоящему опасные. В «Поттеровском дозоре» сообщали…
— В чём? — спросил Гарри.
— В «Поттеровском дозоре». Я разве не говорил, что передача так называется? Ну, которая по радио, я её всё время пытаюсь поймать. Чуть ли не единственная станция, которая рассказывает правду о том, что делается в мире. Все программы подпевают Сами-Знаете-Кому, только не «Поттеровский дозор». Я так хочу чтобы вы тоже послушали, но на неё ужасно трудно настроиться…
Рон целыми вечерами отбивал разнообразные ритмы волшебной палочкой по радиоприёмнику и крутил ручки. Иногда до них долетали обрывки советов о том, как лечить драконью оспу, а однажды — несколько строчек из песни «Котёл, полный крепкой, горячей любви». Рон тихонько бормотал всевозможные слова, пытаясь подобрать пароль.
— Обычно они выбирают что-нибудь связанное с Орденом, — объяснил он. — Билл здорово их угадывает. Я наверняка рано или поздно попаду…
Только в марте Рону наконец улыбнулась удача. Гарри дежурил, сидя у входа в палатку и тупо разглядывая пробившиеся из-под земли гроздевые гиацинты, и вдруг Рон взволнованно закричал:
— Поймал, поймал! Пароль «Альбус»! Гарри, давай сюда!
Впервые за всё это время Гарри заинтересовался чем-то, помимо Даров Смерти. Он бросился в палатку. Рон и Гермиона стояли на коленях, склонившись над крошечным приёмником, откуда доносился очень знакомый голос.
«Просим прощения за временное отсутствие в эфире. Это было связано с участившимися визитами в наши края очаровательных Пожирателей смерти…»
— Это же Ли Джордан! — воскликнула Гермиона.
Рон так и сиял.
— Ага! Скажи, круто?
«Теперь мы нашли для себя новое укрытие, — говорил Ли, — и я рад представить вам двух постоянных участников нашей передачи. Добрый вечер, ребята!»
«Привет».
«Добрый вечер, Бруно».
— Бруно — это Ли, — объяснил Рон. — У них у всех клички, но догадаться нетрудно…
— Ш-ш! — сказала Гермиона.
«Однако прежде чем мы послушаем Ромула и Равелина, — продолжал Ли, — позвольте на минутку отвлечься, чтобы сообщить о потерях, которые не считают нужным освещать в программе новостей Волшебного радиовещания и в „Ежедневном пророке“. К огромному сожалению, мы должны сообщить нашим слушателям о гибели Теда Тонкса и Дирка Крессвелла».
У Гарри что-то болезненно сжалось в животе. Они с Гермионой и Роном в ужасе уставились друг на друга.
«Также был убит гоблин по имени Кровняк. Предположительно, путешествовавшие вместе с Тонксом, Крессвеллом и Кровняком волшебник из семьи маглов Дин Томас и ещё один гоблин спаслись. Если Дин нас сейчас слышит или если у кого-нибудь есть о нём известия, его родители и сёстры будут рады любым новостям.
Между тем в Гэддли найдены мёртвыми в своём доме семья маглов из пяти человек. По утверждению магловских властей, причиной смерти стала утечка газа, но члены Ордена Феникса сообщают мне, что истинная причина — Убивающее заклятие. Ещё один пример, подтверждающий то, что давно уже стало общеизвестным: убийство маглов стало при новым режиме одним из способов проведения досуга.
И наконец, мы с сожалением сообщаем радиослушателям, что в Годриковой Впадине обнаружены останки Батильды Бэгшот. Судя по их состоянию, Батильда умерла несколько месяцев назад. Орден Феникса сообщает, что на её теле обнаружены явные признаки применения тёмной магии.
Дорогие радиослушатели, я приглашаю вас вместе с нами провести минуту молчания в память Теда Тонкса, Дирка Крессвелла, Батильды Бэгшот, Кровняка и неизвестных маглов, убитых Пожирателями смерти».
Наступила тишина. Гарри, Рон и Гермиона молчали. Гарри рвался слушать ещё и в то же время боялся того, что может услышать. Впервые за долгое время у него появилась связь с внешним миром.
«Спасибо, — сказал голос Ли Джордана. — А теперь я обращаюсь к нашему постоянному участнику Равелину за последними новостями о том, как новый порядок в волшебном мире отражается на жизни маглов».
«Спасибо, Бруно», — произнёс голос, который невозможно было не узнать, — низкий, неторопливый, от него сразу становилось спокойнее на душе.
— Кингсли! — завопил Рон.
— Мы поняли! — шикнула на него Гермиона.
«Маглы по-прежнему не подозревают, в чём причина их несчастий. Количество пострадавших не становится меньше, — говорил Кингсли Бруствер. — Однако внушает надежду то, что нередки случаи, когда волшебники и волшебницы, рискуя собственной жизнью, защищают своих друзей-маглов и просто соседей, часто даже без ведома самих маглов. Я хотел бы призвать наших слушателей следовать их примеру. Хотя бы обеспечьте защитными чарами жилища маглов на своей улице. Такие несложные меры могут спасти множество жизней».
«Равелин, а что ты скажешь тем радиослушателям, по мнению которых в наши опасные времена нужно следовать принципу „волшебники — прежде всего“?» — спросил Ли.
«Скажу, что от принципа „волшебники — прежде всего“ один шаг до принципа „чистокровные — прежде всего“, а там и просто „Пожиратели смерти“, — ответил Кингсли. — Все мы люди, верно? Каждая человеческая жизнь бесценна».
«Отлично сказано, Равелин! Если мы всё-таки выкарабкаемся из этой заварушки, я буду голосовать за тебя на выборах министра магии. А теперь послушаем Ромула в нашей постоянной рубрике „Друзья Поттера“».
«Спасибо, Бруно», — послышался другой знакомый голос.
Рон открыл было рот, но Гермиона его опередила:
— Мы поняли, что это Люпин!
«Ромул, ты по-прежнему утверждаешь, как и в каждое своё появление на нашей передаче, что Гарри Поттер до сих пор жив?»
«Да, — твёрдо ответил Люпин. — Я ни на минуту не сомневаюсь, что о его гибели Пожиратели смерти кричали бы на всех углах. Они не упустили бы такой случай подорвать боевой дух противников нового режима. Мальчик, Который Выжил воплощает всё то, за что мы сражаемся: торжество добра, силу чистой души, необходимость продолжать сопротивление».
Гарри почувствовал, как в нём поднимается благодарность, смешанная со стыдом. Значит, Люпин простил ему все те ужасные вещи, что он тогда наговорил?
«Ромул, а что бы ты сказал Гарри, если бы знал, что он сейчас нас слушает?»
«Я сказал бы, что все мы мысленно с ним, — ответил Люпин и добавил после короткого колебания: — И ещё я сказал бы ему: всегда следуй своему инстинкту, он почти никогда не ошибается».
