Nora keller - Король звезды
В коридорах Хогвартса мимо него пролетали привидения, персонажи на картинах обсуждали песню Волшебной шляпы и речь Долорес Амбридж, а Карл хотел, чтобы левую руку пронзила боль, означающая, что Тому Реддлу снова нужна его сила. Но боль в руке молчала. Сегодня тёмный волшебник решил быть милосердным.
Можно было бы пойти к профессору Снейпу, но Карл тоже выбрал милосердие.
Вспоминая последний месяц, он чувствовал давящее отчаяние тесного дома в конце Паучьего тупика. Но одновременно с отчаянием ощущал внутри странную жажду. Переступая порог дома профессора Снейпа, он не предвидел этого, потому что никогда раньше не жил в настоящем доме. Была комната в приюте, которую после него займёт другой брошенный ребёнок, была спальня в Хогвартсе, где через три года будет спать другой человек — а теперь, может, и ещё раньше… Дом, настоящий дом оказался совсем иным. Он накапливал и сохранял в себе человека. Каждая вещь, каждая складка на шторах, каждый скрип половицы очеловечивались, запечатлевая в себе образ хозяина. Поэтому так раздражался профессор Снейп: даже уходя из дома, он оставлял с Карлом себя…
«Хочу вернуться домой!..»
— Эй, ты! — окликнул его высокий голос.
— Что? — Карл, нахмурившись, повернулся к Драко.
— Возвращайся к себе.
— Я могу делать, что хочу.
— Я сказал, возвращайся к себе! Приказ директора, — на губах Драко мелькнула нехорошая улыбка.
Карл несколько секунд смотрел на него, потом подчинился.
В спальне, кроме директора, находились профессор МакГонагалл, Долорес Амбридж и профессор Снейп.
«Вот и встретились…» — рассеянно подумал Карл. Он шагнул вперёд и заметил, что деревянная поверхность его тумбочки обуглена. Рядом стояли Брендон Фишер и Патрик Миттчел — соседи Карла. Кожа на их руках покраснела и покрылась волдырями.
— Мистер Малфой, проводите мистера Фишера и мистера Миттчела в госпиталь, — тихо сказал Альбус Дамблдор.
Драко, желавший послушать, как будут отчитывать Карла, неохотно покинул комнату, уводя за собой незадачливых воров.
— Мы не изучаем такие заклинания на наших уроках, — также тихо произнёс директор, глядя на Карла.
— Поэтому мне пришлось прочитать о них в других книгах, — ответил юноша, опуская глаза.
— Хогвартс не место для этой магии, — голос Альбуса Дамблдора стал тише и строже.
— Но, похоже, он место для воровства, — ещё тише произнёс Карл.
— Скорее всего, — мягко начала Долорес Амбридж, — эти молодые люди просто хотели одолжить у вас учебник, который забыли привезти, или запасное перо. В самом деле, трудно поверить, что дети из таких благородных семей способны на преступление. А вот человеку, использующему подобные заклинания, очевидно, есть, что скрывать, — мягкость исчезла, глаза женщины, сузившись, пристально смотрели на Карла.
— Думаю, мистер Штерн не совсем чётко представлял себе последствия применения этого заклинания, — возразил Альбус Дамблдор.
— И всё же, мне бы хотелось убедиться, что он не скрывает ничего запрещённого, — повторила Долорес Амбридж. — Нужно осмотреть его вещи.
— Этим займусь я, — раздался тяжёлый голос профессора Снейпа.
— Спасибо, Северус, — поблагодарил его директор. — Уверен, такое больше не повторится, — добавил он, снова посмотрев на Карла, и открыл дверь, приглашая женщин покинуть комнату.
— Глупый поступок, — заметил Северус Снейп, когда они ушли. Лицо его было спокойно, а в голосе слышалось обычное чуть насмешливое превосходство. Теперь они находились в Хогвартсе, а Хогвартс не мог выдать его. Здесь они не были просто человеком и человеком: замок превращал одного в преподавателя, а другого — в ученика.
— Лучше было бы, чтобы они увидели книги? — раздражённо спросил Карл.
— Лучше было бы, чтобы никто ничего не увидел.
Карл сел на кровать и сжал руками покрывало.
— Я не умею так, как вы… Чтобы никому ничего не было видно…
— Тогда не стоило торопиться давать согласие. Ему не нужны истеричные дети.
— Можно мне оставить книги у вас? — попросил юноша, с каким-то странным смирением принимая свою порцию мести. — После занятий я бы приходил и…
— Не думаю, что это наилучший вариант в данной ситуации, — возразил профессора. — Я имею в виду Долорес Амбридж. Мне будет трудно объяснить ваше пребывание в своём кабинете, да ещё с подобной литературой… — в голосе снова послышалась насмешка.
Наверное, за годы, пока чёрная метка сжигала его руку, профессор научился смеяться и над своей болью, и над чужой.
— Хорошо… Я что-нибудь придумаю… сам…
— Этим вы только докажете, что занимаете то место, которое достойны занимать, — резко сказал Северус Снейп.
Прожив месяц в одном доме, они редко разговаривали. Но каждый раз, когда профессор упоминал о выборе, сделанном Карлом, в его голосе слышалось обвинение пополам с презрением. Он словно хотел увидеть, как юноша сломается, тем самым доказав, что у Тёмного Лорда не может быть такого слуги, или скорее превратится в настоящего Пожирателя Смерти, доказав, что такой слуга не может оставаться человеком.
— Я ничего не хочу доказывать… — пробормотал Карл, слушая звук захлопывающейся двери. — Я просто хочу…
Он упал на кровать и накрыл голову подушкой.
Кто бы мог подумать, что эти идиоты в первый же вечер станут рыться в его вещах!.. А эта Долорес Амбридж, так вдохновенно говорившая на банкете о принципах министерства… Она бы никогда не перешла на сторону Пожирателей Смерти, она первая осудит Тома Реддла, когда поверит в его возвращение. И всё же в своих поступках порой до странности напоминает того, в кого не верит и кого осуждает.
Директор тоже хорош… Вечно со своими мудрыми словами… Только слова эти почему-то плохо вмещают реальность. Что бы сказал Альбус Дамблдор, увидев чёрную змею на его руке?.. «Мы не изучаем такого на наших уроках…»
Карл прижал подушку к лицу. Она пахла лавандой.
— Хочу вернуться домой… — прошептал юноша. А потом глухо рассмеялся нелепости этой иллюзии. — У тебя нет дома…
Но кто-то внутри него продолжал повторять: «Хочу вернуться домой…» Потом этот кто-то уснул. Ему снился Большой зал Хогварста, богато украшенный к празднику, и старая шляпа, поющая о мире, согласии и всеобщем объединении. Юные волшебники и волшебницы приходили к ней, и она называла их путь. Вот на табурет забрался мальчик, детское лицо которого уже несло на себе печать гордого превосходства. Он знал о магическом мире меньше, чем каждый из присутствующих в зале, но уже видел, как завоюет этот мир.
Шляпа некоторое время молчала, а потом произнесла:
— Он станет тёмным волшебником. Убейте его.
Следующим был худой нескладный ребёнок в потрёпанной мантии.
— Он встанет на сторону тёмного волшебника. Убейте его.
Дети приходили и приходили. А шляпа говорила:
— Он предаст своих друзей. Убейте его.
— Она станет убийцей. Убейте её.
— Он будет красть. Убейте его.
— Он проживёт никчёмную жизнь. Убейте его…
Карл несколько раз просыпался, но, опуская голову на подушку, возвращался в тот же кошмар. Шляпа произносила слова обвинения — и камни Большого зала заливали новые потоки крови. В них отражались парящие в воздухе свечи. Тихо и смиренно, крошечные огоньки молились за каждого пришедшего в этот мир. Медленно падал воск — так свечи оплакивали каждого, кто этот мир покинул…
Утром в Большом зале было шумно. Школьники и преподаватели продолжали пересказывать друг другу летние новости, обсуждать планы на новый год… За слизеринским столом сидели вернувшиеся из госпиталя Брендон Фишер и Патрик Миттчел: волшебные снадобья мадам Помфри за одну ночь излечили обожжённые руки. Но, заглянув им в глаза, Карл увидел, что в них умер наивный и неловкий мальчик, способный только выпускать в воздух разноцветные искры. Наверное, стоило радоваться смерти этого нелепого существа, но внутри почему-то стало тоскливо.
Некоторые, правда, во вчерашнем происшествии приняли сторону Карла. До него донеслось тихое: «Так им и надо! Что, думают, раз они богатые, им всё можно? Правильно он им показал!»
Внутри стало ещё более мерзко. Юноша несколько минут посидел над овсяной кашей, потом поднялся и пошёл в класс.
Первой парой были зелья. Профессор Снейп рассказывал о выпускных экзаменах.
— По окончании пятого курса многие из вас, разумеется, перестанут у меня учиться, — сказал он. — В моём классе будут заниматься только лучшие из лучших, остальным же придётся со мной распрощаться…
Карл усмехнулся про себя: «Со мной вам не распрощаться, даже если я не получу на экзамене ни одного балла…»
Потом Северус Снейп заговорил о первом задании. Им оказалось зелье, которое сейчас Карл никак не мог приготовить, — Умиротворяющий бальзам, помогающий бороться с тревогой и беспокойством. Вместо того, чтобы кропотливо обрабатывать ингредиенты, юноша каждым движением руки добавлял в отвар недовольство и раздражение. В результате пар над жидкостью не уступал по густоте тому, что выдыхала чёрная труба на старой фабрике недалеко от Паучьего тупика. Профессор, конечно, не преминул воспользоваться этим, чтобы отчитать Карла перед всем классом. При этом его взгляд говорил: «Вы же понимаете, в школе находится представитель министерства. И особенно после того, что вы вчера натворили, я не могу иначе относиться к грязнокровке, случайно оказавшемся на моём факультете». Но губы профессора кривила едва заметная усмешка, и Карл понимал: дело не в необходимости лгать Амбридж и Дамблдору.
