Павел Шаров - Система рыжего карлика
– Видел, какие у них панцири? – спросил ПИП Васю.
– Видел, а что?
– А то, что в этом океане должны плавать не менее гигантские хищники. Иначе зачем бы черепахам панцири? И будь уверен, имеются и такие, которые хрупают черепашек помельче, как орехи.
– А почему ты, ПИП, считаешь, что есть такие хищники?
– Как почему? Таково уж развитие всего живого. Есть пища, есть и хищники, которые ее пожирают. Пожирают, пожирают, всех пожрали… а на этих панцири. Их не пожрешь – зубы обломаешь. Вот так и развивается все живое. Выживают те, у кого панцирь толще. Остальные вымирают.
– Вот бы на них посмотреть, на этих хищников.
– Посмотрим. Будем изучать океанские глубины и посмотрим. Только надо быть очень осторожным. Еще не известно, что крепче, панцирь этих черепах или обшивка нашего батискафа. Зазеваешься, и… хруп… тебя съели вместе с батискафом.
В полете прошел уже почти весь остаток дня, карлик прошел над головой и клонился к горизонту, когда вдали показался пункт назначения – материк САПИА. Вдалеке, на горизонте, высоко в небо поднималась гора, из верхушки которой шел дым. Это был вулкан САПИА.
– Вот это избушка на курьих ножках, – восхитился ПИП. – И какая в ней баба-Яга поселилась?
– А вы посмотрите, как эта баба-Яга плюется,– сказал отец.
Несмотря на то, что до вулкана было еще далеко, тем не менее, было видно, как иногда из жерла вулкана вырывались клубы пепла и высоко в небо взлетали огромные камни.
Посадку совершили километрах в ста от подножья вулкана, с тем, чтобы в течение ночи пронаблюдать его бурную деятельность. Для посадки выбрали плоскую каменную плиту на склоне одной из невысоких гор. Сделано это было для того, чтобы, во-первых, видеть все вокруг, а во-вторых, чтобы никакая неизвестная зверюга не могла добраться до космонавтов. Взвесили на высоте двух километров искусственное солнышко, соорудили надувной домик и стали наблюдать.
Время от времени баба-Яга выплевывала из жерла вулкана раскаленные камни. Камни взлетали вверх и градом сыпались вниз. Но вот что удивительно: некоторые камни не падали, а продолжали парить, и, сделав два-три круга вокруг вершины вулкана, снова падали туда, откуда прилетели.
– Еще одна загадка, – сказал ПИП, – ничего, утром разгадаем.
– Разгадаем, разгадаем, – в задумчивости сказал Афанасий и пошел настраивать специальное устройство с жидким азотом.
Устройство это создавало струю жидкого азота, который начинает испаряться при температуре около двухсот градусов ниже нуля по Цельсию.
– Что это вы налаживаете? – поинтересовалась Валентина.
– Сверхмощный огнетушитель налаживаю, – ответил Афанасий.
Он брызнул тонкой струйкой жидкого азота на кустик, росший рядом с надувным домиком. Кустик побелел, превратился в жесткую ледяшку и обломился под собственной тяжестью.
– Все в порядке, – удовлетворенно сказал Афанасий и пошел настраивать еще два таких огнетушителя.
Утром путешественники, убедившись, что в этих местах живые существа как будто вымерли, оставили временную базу без охраны и подняли свои космотанки над вулканом на безопасной высоте. Жерло вулкана представляло собой огромную яму диаметром в два километра. На дне ямы, глубиной в три километра, бурлило, булькало, взрывалось бело-розовое месиво. Температура воздуха вокруг космотанков повысилась выше ста градусов. Налюбовавшись зрелищем горящей массы, космонавты спустились к подножью вулкана. Несмотря на жару, Николай и ПИП выскочили из космотанка и стали рассматривать затвердевшие куски выброшенной лавы. Куски представляли собой обломки скальных пород с круглыми и продолговатыми металлическими вкраплениями. За ними последовали Вася и Эдуард.
– Золото! Золото! – обрадовался Вася.
В руках он держал обломок, в центре которого сверкала полоска желтого металла. Николай включил индивидуальный ракетный двигатель и взлетел на гору метров на сто выше остальных. За ним последовал ПИП. Там, ближе к кратеру, камней с блестками металла было больше.
– Эдуард Сергеевич, ПИП, вернитесь, – крикнул отец по радиосвязи.
Эдуард и ПИП неохотно вернулись.
– Больно шустрые, – сказал отец, – вот, держите на всякий случай эти огнетушители.
Вооружившись огнетушителями, все трое во главе Афанасием полетели вверх. Остальные последовали их примеру. Все были увлечены поиском интересных камней. Вдруг над головами космонавтов появились два огнедышащих тела. Тела не собирались падать. Они светились желтоватым цветом и по форме напоминали драконов из китайских сказок. Из их глоток вырывался раскаленный воздух. Существа сделали круг около вершины вулкана, и один из них устремился вниз, в сторону Николая и ПИПа. Ближе всех к ним находился вооруженный огнетушителем Эдуард. Рядом находился ПИП. Они подпустили раскаленное чудище метров на пятьдесят, и две тонкие струи сжиженного газа при температуре минус двести градусов брызнули из их огнетушителей. Одна из струй полоснула по телу дракона, послышалось шипенье, взорвались клубы пара, и дракон, извергая пламя, развалился на две части и покатился с горы прямо на космонавтов. Как по команде, все они взлетели, кто на ракетном двигателе, кто на мини-вертолете. Афанасий, Эдуард и ПИП поливали раскаленные останки чудища жидким азотом, пока дракон, окутанный паром, окончательно не остыл. Охладив его до температуры, достаточной, чтобы дотронуться до него руками, ПИП собрал его расколовшуюся от теплового удара голову в один мешочек, часть того, что было животом – в другой, и сохранившуюся лапу – в третий.
– Всем по космотанкам, – приказал командир.
Через минуту все космонавты были уже на местах, и космотанки взлетели. И вовремя взлетели, потому что еще через минуту из жерла вулкана показались еще несколько драконов. Но было уже поздно. Космотанки отошли на расстояние, куда драконы не решались улетать от источника тепла, поддерживающего их жизнь.
Перелетев через вулкан, космонавты обнаружили, что противоположный его склон более пологий, и в одном месте представлял собой большую, полуторакилометровую чашу, в глубине которой булькала розовая жидкость.
– ПИП, – попросил Афанасий, – включите спектрометр. Что там плещется?
ПИП проделал необходимые измерения и сказал:
– Там раствор металлов при температуре чуть выше тысячи градусов.
– А что за металлы? – спросил Вася.
– Сейчас посмотрим. Там медь, золото, серебро. Они плавятся при температурах в пределах от тысячи до тысячи ста градусов. Есть немного более легкоплавкого металла алюминия и даже свинца. О! Там знаете что?
– Что?!
– Детишки там купаются. Давайте спустимся пониже.
Действительно, в озере жидкого раскаленного металла купались маленькие драконята. Время от времени к ним вниз спускались крупные драконы. Некоторых детишек, тех, что покрупней, забирали в жерло вулкана и обратно.
– Вот чудеса! – удивился Вася. – Разве такое может быть?
– Может, в природе все может быть. Это, по-видимому, кремнийорганическая жизнь. Вулкан, наверное, действует столько, сколько живет планета. Вот в его недрах и возникла жизнь. Только не такая, как у нас, а другая. А может, и наоборот: когда-то вся планета была раскаленным вулканом. На ней зародилась кремнийорганическая жизнь. А со временем планета остыла, на ней возникла жизнь, похожая на нашу. То есть, на основе связей углерода. А уголок прежней жизни сохранился в этом вулкане.
Облетев окрестности вулкана, космонавты вернулись на временную базу. Можно было отдохнуть до следующего утра. Когда вошли в воздухонадувной домик, обнаружили, что их надежды на отсутствие на материке около вулкана какой-либо живности не оправдались. Войдя на кухню, ПИП услышал тихий писк, а потом увидел резкий бросок к выходу местного воришки. Но ПИП на то и имел длинные руки, чтобы ловить таких мелких жуликов. Жулик был пойман за холку и, попискивая, вращал испуганными глазками. Размером он был чуть побольше нашей белки, обросший серо-зеленым мехом, на голове имел два глаза спереди и один – сзади, на затылке. Но самым интересным был его рот, в котором он, несмотря на опасность, держал кусок жареной биомассы. Рот у него имел четыре челюсти, которые, как потом выяснилось, могли работать все вместе, так и по очереди: сначала верхняя с нижней, потом левая с правой. Когда зверька привязали на длинной веревке к ножке стола и дали ему маленькое яблоко, он смешно заработал четырьмя челюстями, раздался хруст, и яблоко исчезло в его пушистом животике. Дали попробовать молока дивы – пьет, дали воды – не пьет. Дали кустик жестких зеленых иголок местного кустарника – без энтузиазма, но молотит.
