Странные вещи - Эли Браун
– У тебя еще остались зубы? – спросила Клевер.
Несса подняла мешочек к свету. Оставалось лишь несколько штук. Когда гнусы повернули к ним свои морды, она бросила мешочек прямо в их извивающуюся массу. Шум, который подняли дерущиеся за зубы гнусы, был похож на ливень в лесу.
Вдруг девочки заметили мягкое сияние, освещавшее скалу впереди. Клевер погасила лампу и вошла в последнюю комнату.
Туннель вывел их на уступ, похожий на балкончик над мастерской, освещенной десятками ламп. Внизу работала ведьма.
Отсюда Штопальщица выглядела вполне безобидной – копошащийся в земле жучок. Она бросила в ступку несколько зубов и стала растирать их пестиком. Все ее тело мерцало и подергивалось, как будто они смотрели на нее сквозь текучую воду.
– Гляди! – шепнула Несса, показывая на движущиеся тени по углам мастерской. – Сотни гнусов!
– Тише! – Клевер не отрываясь следила за работой колдуньи.
Вот Штопальщица растерла зубы, и они превратились в синий Порошок, однажды спасший Клевер от смерти. Но работа еще не была окончена. Ведьма высыпала Порошок в маленькую печку и нагревала до тех пор, пока он не начал скворчать.
– Теперь сожжем, – шепотом комментировал происходящее неотвязный хор гнусов. – Потом собьем.
Когда Порошок расплавился и превратился в темную жидкость, Штопальщица выплеснула ее в Сбивалку. Клевер начала понимать, что именно она видит. Процесс включал и другие этапы, но на краю стола лежало веретено, а рядом – корзиночка, полная голубой Нити. Штопальщица создавала то, что давало жизнь гнусам.
Клевер не могла оторвать взгляда от корзинки.
– Здесь хватит Нити на сотню Сюзанн, – пробормотала она.
В Сбивалке жидкость превратилась в густое тесто, и Штопальщица стала месить его, надев на руки пару перчаток из телячьей кожи. Затем, сняв перчатки, она скалкой раскатала тесто в тонкий лист. Большими ножницами она разрезала лист на ленты – а гнусы хором шелестели:
– Теперь мы режем, теперь мы вяжем.
Клевер так разволновалась, что отвлеклась и не заметила, что происходило дальше, но в самом конце у Штопальщицы получилось еще полдюйма синей Нити, и она намотала ее на клубок.
– Что вы будете делать со всеми этими Нитками? – крикнула Клевер Штопальщице.
– Тихо! – зашипела на нее Несса, но ведьма услышала и подняла голову.
– Что там такое? – прокаркала Штопальщица. – Гости? Без приглашения? Ну, ничего, ведите их сюда. Мы не заставляем гостей ждать.
Тут же гнусы вихрем налетели на Клевер и Нессу, подняли их над полом и потащили.
– Я уже отдала вам все зубы! – закричала Несса.
Пресноводная гадюка бросилась в атаку, но гнусы, как и Сюзанна, были невосприимчивы к ее яду.
Орда потащила девочек вниз, в мастерскую, клацая зубами и царапая их когтями, грозя разорвать на части. Обеих девочек, дрожащих от омерзения, прижали к стене пещеры и удерживали на месте.
Гончий пес, открыв пасть, уронил к ногам Штопальщицы несколько зубов.
– У них был целый мешок, – гордо прошамкал Пес.
Вблизи Клевер увидела, что Штопальщица на самом деле не одна – а две женщины, немыслимым образом умудрявшиеся существовать на одном отрезке пространства. Одна из них, видимая как будто в осколках узора калейдоскопа, показалась ей бледной, как восковая свеча. Ее волосы были убраны в пышный пучок, а часть свисала на плечо, напоминая хвост бобра. Другая была лысая старуха, сплошь покрытая страшными шрамами. Ее иссохшая плоть была скреплена полосками кожи, а некоторые участки заменены шкурами животных. Обе эти ведьмы – одна бескровная, другая с безумными глазами отшельницы, стояли на общих двух ногах и говорили, как одна.
– Для чего столько Нити? – повторила Клевер, пытаясь сосредоточиться на подвижной, непрестанно двоящейся фигуре. – У вас уже и так слишком много гнусов.
– Не раздражай ведьму, – взмолилась Несса. – Прошу, Клевер, не надо…
– Но мы уже раздражены, – Штопальщица согнула палец, и гнусы подтащили Клевер к ее рабочему столу и прижали щекой к кучке гнилого меха. – Как ты справилась с моим питомцем на мосту? Для этого надо быть очень сильной, или умной, или быстрой…
– Сюда идут люди, которые хотят украсть всю эту Нить, – сказала Клевер. – Они собираются создать армию солдат-мертвецов.
– Это правда? – Штопальщица повернулась к Псу, и тот важно кивнул.
– Да, хозяйка. Всадники приближаются и с востока, и с запада.
– Пришли забрать нашу Нить? А мост не охраняется? Так не пойдет. Нам понадобится питомец покрепче, верно? Да. Что-то умное. Что-то быстрое, – шамкала Штопальщица, и ее голос срывался, иногда переходя в хрип, а иногда напоминая ломкий шелест сухих листьев. – Мертвая белка, высохший енот. Мы сделали все, что в наших силах, из того, что было под рукой. Но этого недостаточно, – она погладила щеку Клевер узловатым пальцем, взяла со стола нож и начала его точить.
Клевер попыталась отпрянуть, но гнусы крепко прижали девочку к столу, впиваясь когтями в кожу. Штопальщица поднесла нож к шее Клевер.
– Мы вам не нужны, – выдохнула Клевер, подавив страх. – Ваши гнусы сделают все, чего ни попросите…
– Не все! – прошипела Штопальщица. – Не все! Они тащат нам зубы, шкуры, диковины. Но никак не найдут того, что нам нужно. Сейчас нам нужно кое-что получше. Вот взять хотя бы тебя. Храбрая, верно, раз добралась в такую даль? Умная и быстрая? – голос ведьмы изменился.
– Полно, нужно ли нам убивать ее, бедняжку?
Штопальщица спорила сама с собой, ее разум был расколот, так же, как и тело. Которая же из них была настоящей Минивер?
Ее настроение колебалось, как флаг во время шторма. Миг – и ведьма снова заулыбалась. Эта беззубая ухмылка подсказала Клевер, где именно она взяла свою первую Нить.
– Ты будешь мертвой недолго, только на то время, что нам потребуется, чтобы снова собрать тебя и оживить! – сказала она, рассматривая Клевер.
– Нам придется одолжить у тебя кожу и, пожалуй, удалить еще и череп. Обидно, наверное, но это совершенно необходимо, причем немедленно. Больно почти не будет – совсем чуточку.
По руке Клевер, шипя и размахивая погремушкой на хвосте, сползла Пресноводная гремучая гадюка.
Колдунья вздрогнула.
– Убейте ее!
– Не трогайте ее! – закричала Клевер, но гнусы уже тащили извивающуюся Гадюку прочь, к столу для снятия шкур.
Клевер мгновенно почувствовала слабость и дурноту, кровь отлила от лица. Ноги подкосились.
Пока гнусы растягивали змею на столе, чтобы зарубить, Штопальщица не сводила глаз с Клевер.
– Ох, взгляни только, как она дрожит! Неужели у нас совсем нет жалости? – молил один голос. Другой, мертвый голос, оборвал его.
– Мы дарим ей бессмертие! Не противься. Есть над чем поработать – и есть с чем работать. Кости, зубы, кожа… сокровище!
Клевер изо всех сил держалась, чтобы не упасть в обморок.
– Ты дала мне кости, мама, – сказала она. – И кожу, и зубы тоже. А теперь хочешь их отнять? В самом деле?
– Как ты нас назвала? – Штопальщица в недоумении уставилась на нее. – Что за поведение, где твои манеры?
– Я училась манерам у Константина Элкина.
В гроте
