Карри - То, что меня не убьёт...-1
Лица у целителей вытянулись: они-то рассчитывали, что Миль примет решение сразу, и они будут первыми, кто узнает имя жениха.
— Ничего страшного, — сказал им Ксанд. — Главное — девочка, наконец, согласна, что уже прогресс. И вот об этом мы сможем объявить хоть на сегодняшнем балу, а Гор сможет хоть прямо сегодня начать кусать локти. Не так ли, девочка?
И он подмигнул двоюродной внучке, которая от этой мысли несколько повеселела.
Стараниями целителей она хорошела на глазах, ни синяков, ни царапин как не бывало. Дождавшись окончания сеанса, Ксанд было отпустил всех присутствующих, но вдруг произвёл в воздухе сложное движение кистями обеих рук и в спины уходящим донеслось:
— Одну минутку, друзья мои. Надеюсь, всем ясно, что распространяться о любых событиях, которым вы стали свидетелями в этих стенах, не следует? У моей внучки есть право передумать в любое время, и я бы не хотел иметь причины для гнева и наказания.
Тот из вас, кто не уверен в себе, может сейчас подойти сюда, и я избавлю его от ненужных воспоминаний быстро и безболезненно.
Целители переглянулись, поклонились и вышли. Память корректировать не придётся: наброшенное Ксандом заклятие Печати Молчания пусть и временное, но шутить с ним не стоило.
Миль с уважением покосилась на деда: на занятиях им уже рассказывали, какого уровня должен достичь тот, кто смеет оперировать чужой памятью. И какая энергия задействована в только что запущенном, несложном с виду, заклятии Молчания, Миль тоже представляла. Ксанд не скупился. И предупреждение сделано им не зря: Целители тоже народ не хилый, от некоторых заклятий легко могут избавиться самостоятельно и не дожидаясь окончания срока его действия. Правда, вряд ли они станут болтать после такого предупреждения. Может, и сами бы догадались не трепаться, но кто знает… Ксанд подстраховался. Он всегда просчитывал последствия на много ходов вперёд. Не зря он тогда лично явился на раздолбанную базу выручать внучку Марийсы, догадалась Миль, уж после его визита выживший персонал ничего интересного поведать никому не смог… Не пригодилась, похоже, Петру Даниловичу его везучесть…
— Как я сказал — ты можешь передумать в любой момент, пока я не объявлю на балу, что ты выходишь замуж.
Миль сжалась от неприятия этих слов. Как всё-таки неестественно в двенадцать лет думать о замужестве! Ксанд смотрел с сочувствием, но продолжил:
— Привыкай, Невеста.
Ух, как она дёрнулась! Подскочила, оскалив зубы, и несколько мгновений Ксанд даже думал, что она его ударит. Нет, обошлось, хотя он бы стерпел.
Зато тяжеленной створкой высокой двери хлопнула так, что откуда-то целое облако пыли взметнулось…
Пожалуй, эдак она и на бал не явится… Да нет, придёт. Помирать станет от злости, но притащится.
Ну, разумеется, она явилась. При полном параде, с причёской и украшениями. Вплыла в зал, опираясь на руку дяди, приветствовала деда, приветствовала собравшихся, устроилась в кресле и углубилась в Список… Если бы не выражение лица, с которым она это проделывала, то всё было бы прилично: не лицо, а застывшая маска, бледная от злости и решимости. В остальном праздничный вечер разворачивался по привычному сценарию. Тем более, что ожидаемая делегация запаздывала… Естественно, люди зашушукались.
За столом она не уделила ни малейшего внимания никому и ничему — только Списку. Убрав прибор, разложила свиток, и знай себе шуршала, вычёркивая позицию за позицией.
" И то, — подумал Ксанд, не поведя и бровью на такое вопиющее нарушение этикета. — Длинноват Список-то. Следовало мне самому его подсократить… Так что пусть. "
После ужина позволила отвести себя в бальный зал, где заняла своё место в одном из трёх кресел, полукругом стоящих на низеньком подиуме, и продолжила работать толстым красным карандашом, пристроив Список на подлокотнике. Непринуждённо распределившаяся перед креслами элегантная охрана деликатно пресекала все попытки приглашений на танец, и вскоре до народа дошло, что этим вечером Владары не танцуют… Ксанд время от времени давал девочке пояснения, она кивала и вычёркивала, вычёркивала, вычёркивала… Юрий, которого уже посвятили в суть дела, молча скучал рядом, время от времени поглаживая свою руку в перчатке: давно уже не беспокоившая, сегодня она отчего-то разболелась. Ему могло бы помочь единственное прикосновение племянницы, но та сидела по другую сторону, слева от отца, и они оба были очень заняты…
Даже члены Совета к подиуму допущены не были: Ксанд просто извинился и попросил его сегодня не беспокоить.
Люди поглядывали издали и развлекались, как могли. Танец следовал за танцем, иногда прерываясь для запланированных случайностей — выступлений приглашённых артистов, певцов, акробатов, фокусников… Выступали в этом последнем жанре и свои дарования, чьи навыки, возможно, и уступали по техничности профессионалам, но зато были не в пример натуральнее.
Редкий случай — наследники Владара в сборе и при официозе. И оба — крайне серьёзные. Разумеется, клан отлично знал, кого ожидают с визитом, и состояние младшей наследницы списывали на волнение от предстоящей встречи. Но вот этот её шелестящий Список — ставил народ в тупик.
Значит, никто не проболтался…
…Имея в виду развод, лучше удалить всех, кто может возразить — значит, в этом роду всех кандидатов, в этом — одни младенцы в женихах… даже смешно, но — через шесть лет им ещё будет не до жены, можно оставить… Ровесники тоже опасны, уже сейчас поглядывают с интересом, вон из Списка!.. А здесь совсем нехорошо — очень зрелые особи, с такими придётся спорить за свободу… нафиг вас, уважаемые!.. С каждым вычёркиванием Список незаметно уменьшался в объёме.
Миль так углубилась в прореживание имён, что не сразу обратила внимание на установившуюся в зале тишину. Только когда Ксанд неторопливо встал, приветствуя гостей, подняла голову: …
От дальних дверей через расступавшуюся толпу медленно шествовала группа людей. Одеты они были нарядно, как и большинство собравшихся в зале, но Миль отчего-то видела их в чёрном… Знакомом таком чёрном. Чернота клубилась вокруг них, обвивала их тела… она плескалась в их глазах, тянулась следом, пачкая полированные гладкие плиты… Лишь одно яркое пятно на груди каждого из них нарушало эту черноту: в такт сердцам на них пульсировала алая Виза… И с каждым её тактом чернота вспухала и опадала…
Ксанд испугался, что Миль потеряет сознание — так усилилась её бледность. За спиной девочки тотчас возникли сразу два Целителя. Миль на миг оглянулась на подошедших, а когда снова повернулась к делегатам, те уже выглядели обычно, никакой черноты не наблюдалось. И Визу видеть было никак нельзя: она вообще не имела материального воплощения, являясь лишь заклятием на крови. Люди как люди, только взгляды их былочень уж нехороши, насмешливы и откровенно презрительны.
Стоявшие поблизости хиз-Владары невольно пятились, встречаясь с гостями взглядом…
Ксанд деликатно кашлянул… И разом пропало наваждение. Отступившие смутились, глядели на гостей неприязненно, устыдившись и разозлившись.
Последовавшие поклоны напоминали состязание в воспитанности и изяществе…
Миль и не подумала встать. Не ответила на поклон. Сидела и глядела на Гора чуть исподлобья. О да, она сразу его узнала. Он мало изменился со своих семнадцати лет, только заматерел, окреп, налился силой. И стал ещё красивее — с неприязнью отметила Миль. Мужчина не должен быть столь хорош. Но теперь она лучше понимала свою бабушку… да и ту женщину, которая не отпустила от себя попавшего в плен Гора — тоже. Хотя на её, Миль, взгляд, Горигор красив не был. Вот не был, и всё тут! Его красота представляла собой лишь тонкий слой, из-под которого выпирала его неприглядная натура. И выпирала просто угрожающе.
Зато стало ясно, от кого Валентине, её матери, достался дар обаяния: несомненно, от Гора, причём, он своим даром пользуется тоже неосознанно. Большинство молодых дам уже почти влюблены в высокого гостя…
Гор смотрел только на девочку в кресле. Ксанд не вмешивался, не говоря уже обо всех прочих. Молчание затягивалось.
Да, Миль чувствовала родственную связь с Гором. Но не испытывала и тени того притяжения и доверия, которое сразу же, с первого мига связало её с бабушкой и с дядей.
Да Ксанд при первой их встрече — и тот имел больше шансов на взаимопонимание с её стороны! Гор явно пытался дотянуться до внучки напрямую, и даже Виза здесь бы не помешала, но… все попытки увядали, не встретив надлежащего ответа.
Миль с любопытством наблюдала, как быстро иссякает у Гора запас того добра, которым он прикрывал свою суть в надежде понравиться маленькой родственнице. Ничего подобного прежде ей видеть не приходилось. Оказывается, можно и вот так, как делает это Гор. Ай да лицемер. Ай да… Игрок! Вот какое слово подходило ему больше всего. Ему — а не Ксанду! Понимание этого принесло Миль ясность и облегчение: она успокоилась и перестала бояться. Почувствовала уверенность в себе и силу, такую силу, какой прежде не подозревала за собой.
