С. Гроув - Стеклянная карта
«Что спугнуло тебя? От меня удирал или от чего-то еще? А вернуться с самого начала планировал – или как? И когда опять сбежишь?..»
Тео спросил:
– Где вы с пиратами остановились?
– Возле оранжерей, у Верессы и ее отца Мартина.
– Тебе нужно с ними поговорить, – с необычной для него серьезностью произнес Тео.
– Почему? Что случилось?
– Та штука, что движется с юга и о которой все говорят… Короче, это вовсе не шквал.
Софию охватило необъяснимое беспокойство.
– А что тогда?
– На дороге я встретил налетчиков. Они говорят, птицы тысячными стаями улетают на север, причем страшно спешат. Я сперва не поверил… а потом сам увидел. От шквалов пернатые так не спасаются!
– От чего же тогда? Что вообще происходит?
Тео как раз собирался ответить, но тут снаружи послышались тяжелые шаги дворцовой стражи, обходившей коридоры дозором. Тео тотчас поднялся, поглядывая на дверь.
– Скажи Барру и Каликсте про птиц! – шепнул он. – Сейчас некогда объяснять… Я не могу здесь остаться. Если сумеешь через часок выйти за городские ворота – все расскажу. Да вещи с собой захвати, чтобы сразу исчезнуть…
– Исчезнуть?.. – ахнула София. Вскочила, сгребла все четыре карты (начисто позабыв, что три из них ей не принадлежат) и торопливо засунула их в рюкзачок. – А почему теперь не сказать?
– Встретимся за воротами, – повторил Тео, по-прежнему глядя на дверь, за которой стихали шаги охраны.
– Скажи немедленно! Просто на всякий случай!
Тео неторопливо повернулся и посмотрел ей в глаза. Странное сейчас у него было выражение лица – София таким его еще не видела. Она с изумлением поняла, что каким-то образом задела его.
– Не доверяешь, – проговорил он.
София не нашлась с ответом, потому что он был прав. Ей очень хотелось верить ему. И она верила – отчасти. А вот полностью… Как прикажете безоглядно полагаться на человека, с которым все настолько непредсказуемо и неясно? Он в любой момент возьмет и исчезнет, как недавно перед воротами Нохтланда.
– Прости, – сказала она наконец. – Но я, честно, просто не знаю, чего от тебя ждать.
Несколько мгновений он молча смотрел на нее, потом коротко вздохнул и сказал:
– Могу я где-нибудь спрятаться, пока ты вещички собираешь?
Такая резкая перемена намерений застала Софию врасплох.
– Да, – ответила она после недолгих размышлений. – У Верессы и Мартина нас никто не найдет.
– Ну хорошо, – сказал Тео и кивнул на дверь. – Пошли.
Они быстро пробежали по папоротниковому ковру, выглянули в коридор… София тщательно прикрыла за собой дверь. Пока шагали к покоям ботаника, София высматривала, все ли спокойно впереди, а Тео оглядывался через плечо. По счастью, они не встретили ни души.
Крадясь на цыпочках по коридору в резиденции Мартина и Верессы, София заметила на кухне свет.
– Кто-то уже встал, – прошептала она.
Оказывается, это Мартин готовил на завтрак нечто замысловатое. Ботаник хлопотал у печи, служившей и для обогрева, и для готовки. При виде вошедших Софии и Тео он вскинул глаза:
– Утро доброе! А это у нас кто?
– Мартин, это Тео, – поспешно представила парня София. – Он ехал со мной от самого Бостона. И хочет поведать нам нечто безотлагательное о шквале, идущем с юга!
Тео, кивнув, повторил:
– Это не шквал.
Мартину потребовалось мгновение, чтобы обдумать услышанное. Потом он вытер руки о передник и преспокойно сказал:
– Тогда пойду будить остальных.
29 июня 1891 года, 6 часов 33 минуты
– Тео! – переступая порог кухни, вскричала Каликста. – Откуда это ты вынырнул?
София, между делом снимая халатик и переодеваясь, едва убедила пиратку покинуть спальню, не уделив должного внимания туалетам. Однако дама-капитан поняла экстренность происходящего и согласилась поступиться принципами.
– Я не вынырнул, я тут все время был, – уходя от прямого ответа, пробормотал Тео и поднял брови. – Я, что ли, виноват, если вы меня не замечали?
Каликста со смехом обняла его и чмокнула в щеку.
– Здорово, что ты опять с нами, – сказала она. – Хотя ты, конечно, прохвост. Смылся безо всякого предупреждения, а мы тут помирай от разбитого сердца…
И она бросила быстрый взгляд на Софию. Та покраснела и спросила:
– Где Барр?
Мартин как раз закончил возиться с завтраком, когда появился зевающий, заспанный Барр.
– Патока! А я по тебе соскучился! Где шлялся, негодник? Почему бросил нас?
Говоря так, он тем не менее крепко обнимал Тео.
– Платили маловато, – хмыкнул Тео, стискивая его в ответ.
– Категорически запрещаю тебе, Патока, впредь с нами так поступать! Ну вот посмотри, к чему это привело! Мы были вынуждены полагаться лишь на свои собственные мозги – и оказались в итоге в какой-то нищей дыре… где даже накормить толком не могут…
И он потянулся к одному из круглых желтых пирогов, что Мартин как раз вынимал из печи.
– Я пришел спасти вас, – без улыбки заявил Тео.
На пороге появилась хозяйка.
– Вересса, это Тео, – сказала София.
– Теодор Константин Теккари, – слегка наклонил голову парень.
Вересса протянула руку:
– Правильно ли я понимаю, что ты тайно проник во дворец? И никто не помешал тебе?
– Через стену перемахнул, – пояснил он. – Всего-то делов.
– Поверить не могу, что тебя не заметила стража, – обеспокоенно проговорила Вересса. – В смысле, надеюсь, что это действительно так… Или нет?
– Не думаю, – сказал Тео. – Но даже если бы меня засекли, я все равно сюда пришел бы. Вам надо срочно убираться из города! – Он так и не присел, и по мере того, как кухня заполнялась народом, снедавшее его беспокойство делалось все очевиднее. – И чем быстрее, тем лучше!
– Тео, расскажи им о том, что ты видел! – подала голос София.
– Я поехал на север, – начал он, – свернув на дорогу, проложенную западнее Нохтланда. Там я вчера утром столкнулся со знакомыми – мы знали друг друга еще дома. Они сказали мне, что птицы спасаются от какой-то напасти с юга. Это показалось мне бессмыслицей, ведь сейчас не время для перелета. И еще: птицы летели не косяками, а тысячными скопищами, всякие-разные вместе. Такого вообще никогда не бывает!
Мартин выставил на стол завтрак. Однако его друзья понемногу опускали вилки и забывали о еде, слушая Тео.
– Шквалы не вызывают подобного бегства, – медленно проговорила Вересса.
– Верно. Мы так и рассудили. А потом на дороге нам встретился один путешественник, и мы услышали о лакримах.
– Что именно? – спросила София.
Один Мартин уплетал яичницу как ни в чем не бывало.
– Тот человек сказал: на юге есть одна особенная эпоха. Совсем неразведанная. И там якобы одни лакримы живут. – Все, кроме Мартина, уставились на Тео, и тот сказал: – Так вот, все они снялись с места и тоже прут к северу.
Наступила мертвая тишина, лишь Мартин постукивал вилкой.
– Как-то все не стыкуется, – подала голос София. – Знаешь, Тео, Вересса вчера объяснила нам, откуда взялись лакримы. Они получились из людей, застигнутых во время Разделения непосредственно на границах эпох. Их создали линии разломов.
– Ты к чему клонишь, София? – спросил Барр.
– А вот к чему. – Девочка не столько говорила, сколько размышляла вслух. – Как-то странно, что у нас на Новом Западе никто о них не слыхал. В Пустошах – дело другое, здесь много разных эпох, значит лакримы должны были появиться повсеместно. – Она помолчала немного. – Но почему это произошло столь внезапно?
– Я и говорю, – вставил Тео. – Они живут в какой-то эпохе далеко на юге, а теперь движутся к северу.
– Нет, неправильно, – возразила София. – Этому противоречит все, что я слышала о лакримах. Они существа одиночные и не собираются вместе.
– Верно, – согласилась Вересса.
– А что, если… – София сопоставила рассказы Верессы и миссис Клэй, записку Шадрака и такой далекий уже опыт чтения карт в потайной комнате в доме тридцать четыре по улице Ист-Эндинг. И тут перед ее мысленным взором предстали два образа, два изображения острова на востоке Индий с карт, которые она читала в день похищения Шадрака. Одна из них хранила воспоминания о тихом монастыре. Вторая, датированная десятилетием позже, рисовала грозное и безлюдное запустение. – Погодите-ка, – сказала София. – Что, если какая-нибудь эпоха к югу отсюда вдруг начала меняться? Возникла новая граница… – И девочка сделала вывод: – Вот откуда нашествие лакрим! Их порождает новый разлом!
Все с изумлением уставились на нее. Все, кроме Мартина.
– Вот ты о чем! – воскликнула Вересса. – Если лакримы – обычные люди, преображенные разрывом между эпохами, то их внезапное появление может говорить о возникновении новой границы! Что ж, такое возможно!
