Клайв Баркер - Абарат. Абсолютная полночь
Нет, нет!
Жизнь как миг,Кратка, угрюма.Тонет бригС пробитым трюмом.Но! Но!Как светел и прекрасенМоря лик!
Ей очень хотелось нырнуть глубже. Она подумала: как далеко ей надо подстегнуть свои мысли, чтобы добраться до легендарной Реквии?
Диаманда, вспомнила Кэнди, называла их «врагами любви, врагами жизни. Неописуемо злобными».
Кэнди спросила, где они живут, и Джефи ответила, что реквии обитают в глубинах Изабеллы, и там, как она надеялась, и останутся. Диаманда усомнилась, что все так просто. Она слышала, что реквии куда-то перемещаются.
«… некоторые говорят, что когда они поднимутся на поверхность, наступит конец знакомого нам мира».
Что ж, это уже случилось. Значит, зловещие создания собирались выходить на острова? Она должна была их увидеть. Хоть разок, краем глаза. Как выглядит враг жизни и любви? У нее может не оказаться другого шанса.
Она послала свои мысли вниз, во тьму, что была темнее любой темноты, которую ей доводилось прежде видеть.
Она знала — внизу что-то есть. Она чувствовала, как под ней разворачивается нечто огромное, как его конечности, или языки, или и то, и другое, стремятся к ее мыслям, касаются их с обманчивой мягкостью. И когда они ее коснулись, ей вдруг вспомнился еще один разговор. Его темой была не Реквия. Речь шла о том, что повсюду распространилась магия.
«Понадобится много времени, чтобы с корнем вырвать всю магию на этих островах, — слышался ей голос. — Придется сжечь множество книг, сломать множество душ…»
А затем, очень медленно, щупальца выпустили ее, и прямо под ней оказался человек, произнесший эти слова, хотя с момента их последней встречи он сильно изменился.
— Ну здравствуй, — сказал Роджо Пикслер.
Глава 56
Рука в огне
— Вверх! — закричала Императрица привратнику и его команде. — Быстро, быстро! Они собираются уничтожить руку!
Привратник, мистер Громадиан, торопился встретить Императрицу у широкого трапа, который автоматически занимал нужное положение. С воздуха она сошла прямо на трап. Но при первом же взгляде на нее привратник стер с лица приветственную улыбку. Прежде, чем он успел вымолвить хоть слово, она проговорила:
— Пошли туда своих солдат, Громадиан. Немедленно!
— Да, госпожа. — И он закричал капитану стражи:
— Ты слышал приказ, Кожедёр!
Капитан Кожедёр, огромный черепоглав в форме, которая едва сходилась на его шестируком теле, был тут как тут.
— Так точно, сэр!
Несколькими резкими командами он вызвал к себе троих заплаточников и прыгнул в Подъемный Луч. За ним последовали его солдаты.
— Кто нападает? — спросил Громадиан.
— Повстанцы! Радикалы! Они собираются сломать трон! Я хочу видеть их живыми, Громадиан. Хочу лично добиться от них правды.
— Я уверен в способностях капитана Кожедёра, госпожа. Он знает…
С земли донеслось мягкое бум, и в основании руки возник яркий желтоватый свет.
— Будь они прокляты! — вскрикнула Императрица. — Я не хочу потерять и его!
Громадиан не знал, что она имеет в виду, но отлично помнил о мудрости молчания. Кроме того, Императрица не нуждалась в его словах. С точки зрения уважительного привратника, Императрица находилась на грани безумия. Хотя ее голова была направлена вниз, к земле, глаза метались туда-сюда, не вглядываясь в расстилавшийся под кораблем вид. Впрочем, если она испытывала к руке, на которой так часто выезжала, какую-то привязанность, неудивительно, что ей не хотелось на нее смотреть. Громадиан отвернулся и не понимал, что Императрица отдает ему приказ, пока ее слова не начали хлестать его по лицу, словно удары колючей ветвью.
— Подними ее! — кричала она.
— На корабль? — спросил привратник, устрашенный такой идеей.
— Да! Конечно на корабль! Живо! Ты понимаешь, что тебе говорят, кретин? Если он умрет, умрешь и ты! Сгоришь, как горит он!
— Госпожа, нет…
— Тогда спаси его, идиот!
В мгновение ока привратник ударил кулаком по большой желтой кнопке, и по всему кораблю разнеслись панические звуки тревожного сигнала. Громадиан начал отдавать четкие команды.
— Все пожарные — к подъемному модулю. У нассрочная задача! — Затем он крикнул Кожедёру:
— Потуши огонь, как можешь, Кожедёр! Слышишь меня?
Кожедёр закричал что-то в ответ, но из-за треска огня его не было слышно.
— ПОДНИМИ ЕГО НАВЕРХ! — вновь потребовала Императрица. — Ты понял мой приказ, Громадиан?
— Понял, госпожа, — ответил привратник. — Ваш… э… он уже на пути сюда, госпожа.
Двигатели Бурехода работали вовсю, подавая энергию в Подъемный Луч, который втягивал горящую руку с земли в недра Бурехода. Рука, вращавшаяся внутри луча, распространяла вонючие волны гари. Включенная Громадианом тревога быстро принесла свои плоды. Заплаточники подключили насосы и направили многочисленные шланги на огромный горящий трон.
— Лей воду! — закричал Громадиан.
Только он это сказал, как шланги раздулись, и из их носов вырвалась вспененная вода. Послышалось резкое шипение, и в Подъемном Луче возникли облака пара — огонь угасал. Когда рука оказалась внутри корабля, привратник приказал закрыть отверстие и выключить луч, позволив пожарным точнее сосредоточить шланги на руке. Пламя быстро стихло. Но повреждение, нанесенное трону, оказалось катастрофическим. Огонь настолько его ослабил, что он едва мог стоять на кончиках пальцев. Словно большой младенец, рука покачивалась под струями воды.
— Хватит! — закричала Бабуля Ветошь. — Ты меня слышишь, Громадиан?
— Есть, госпожа, — ответил привратник.
Воду перекрыли. Потоки стали меньше и вскоре полностью иссякли. Даже без бьющейся о нее воды руке было трудно удерживать вертикальное положение. Ее мертвая плоть шла пузырями, а в некоторых местах обгорела полностью, до почерневшей кости.
— Оставьте нас, — тихо сказала Матриарх.
Привратнику не нравилась мысль о том, чтобы оставить Матриарха в столь непредсказуемой компании.
— Может, мне остаться у дверей?
— Вон! — крикнула она. Затем добавила тихим голосом:
— Я не хочу, чтобы на него смотрели, когда он так страдает. Ясно?
— Разумеется, — ответил Громадиан. — Капитан Кожедёр, вы и ваши люди…
— Есть, сэр, — ответил капитан. По кивку командира пожарные покинули помещение. Кожедёр дождался привратника, и когда тот к нему присоединился, они ушли.
— Я все сделаю быстро, — сказала Бабуля Ветошь. — Ты хорошо мне служил. Мне жаль, что я не смогла сделать то же для тебя. Будь свободен.
Она обошла вокруг руки против часовой стрелки. Неровная окружность, обрисованная на полу ее шагами, породила волну черной энергии, которая скрыла внутри себя руку. Она знала, что от нее требуется, и сделала это.
— Иди, — сказала Ведьма.
Рука приняла подаренный ей покой. Пальцы сложились под ладонью, она наклонилась и упала в грязную воду. Части горелой плоти отвалились, разлетевшись к стенам комнаты. Рука дернулась, и обитавшая в ней много лет сверхъестественная жизненная сила покинула ее навсегда.
Императрица не собиралась задерживаться в компании дважды мертвого. Она отправилась прямиком на мостик, чтобы вести корабль к Окалине. Туда, где находились враги ее Империи, ожидавшие казни.
Глава 57
Нож в каждое сердце
Глаза Кэнди открылись. Она была на суше, и это радовало. Последнее, что она помнила — мелькнувший в глубинах Изабеллы Роджо Пикслер, или нечто, когда-то бывшее им. Оно улыбалось голодной улыбкой и тянуло к ней длинные щупальца.
Кэнди была рада, что ей не удалось досмотреть видение.
— Что это за остров? — пробормотала она, надеясь, что рядом окажется кто-нибудь, способный ответить.
Так оно и оказалось. В поле ее зрения возникло сияющее от счастья лицо Шалопуто.
— Шалопуто?
— Ты очнулась! Я думал, на этот раз ты вообще не вернешься.
Кэнди улыбнулась в ответ — по крайней мере, попыталась это сделать. Она чувствовала себя настолько оторванной от тела, что не знала, действительно ли оно выполняет то, что от него требуется. Веки все еще были тяжелыми, и несмотря на удовольствие от встречи с Шалопуто, ей хотелось вновь ощутить объятия сна, унестись в места более теплые и времена более добрые.
— Нет! — воскликнул Шалопуто. — Пожалуйста, не уходи. Ты мне нужна. Ты нам всем нужна!
— Всем?
Он отвернулся, и Кэнди, заинтересовавшись, на что Шалопуто смотрит, оттолкнулась от земли и села.
— Ничего себе, — пробормотала она.
Они были не одни. Рядом стояли и сидели сотни людей, в большинстве своем молчаливые и одинокие, и все они находились в едином вытянутом пространстве, огороженном колючей проволокой.
