Братцы по разуму - Александр Николаевич Житинский
- Кошку сдать Софье Романовне. Это первое. Сегодня же поедем с тобой на дачу. Это второе.
- Не поеду, - хмуро сказала Санька.
- Приказы не обсуждаются. Марш умываться! - прикрикнул он.
После завтрака дедушка деловито запаковал Аграфену в картонный ящик из-под макарон, валявшийся в кладовке, вручил ящик Саньке, и они вместе вышли из дома. Дедушка направился в магазин за продуктами для дачи, а Саньку отправил к Софье Романовне.
Вот только где ее искать, эту Софью Романовну?!
Санька спряталась за углом, наблюдая, как дедушка решительной армейской походкой направляется к магазину. Только он скрылся в дверях, как она стремглав бросилась домой, вбежала в квартиру и, лихорадочно подтащив стремянку к антресолям, забралась наверх вместе с ящиком.
Апьшоль спал в уголке, свернувшись на плоских диванных подушках. Услышав шум, он проснулся, сладко потянулся и расчесал пятерней запутавшуюся седую бороду.
- Саша, это ты... - улыбнулся он. - Мне такой сон приснился! Будто меня окружили третли и хотят превратить в камень. Наверное, я и вправду скоро умру...
- Подожди ты со своими третлями! - рассердилась Санька и рассказала Альшолю о планах дедушки.
Услыхав про странную старуху, которая якобы уже умерла, Альшоль закрыл лицо руками и издал глухой стон.
- Боже мой, за что такая напасть?...
- Ты ее знаешь? - встревожилась Санька.
- Нет. Но я знаю многое другое.
- Расскажи! - потребовала она.
-Долгая история, Саша. Как-нибудь после...
Санька не стала допытываться, тем более что с минуты на минуту мог вернуться дедушка. Она оставила Аграфену Альшолю и спустилась вниз. Когда закрывала дверцы антресоли, заглянула внутрь: Альшоль сидел в темном углу, держа Аграфену на руках, и что-то тихо ей нашептывал. Аграфена вела себя спокойно.
Дедушка вернулся с туго набитыми сумками и принялся поторапливать Саньку на дачу. Через полчаса они уже выходили из дома, спеша на Финляндский вокзал к электричке. Дедушка повеселел, довольный Санькиным послушанием, рассказывал ей про огурцы в теплице и салат на грядке, выращиваемый бабой Клавой. Намекал также на прополку клубники и другие дачные дела. Но Санька слушала его вполуха.
Они с дедушкой ворвались в вагон подошедшей электрички в толпе других дачников с сумками, рюкзаками, досками, собаками на поводках, птицами в клетках и заняли места. Дедушка поставил две сумки на верхнюю полку и наконец ослабил бдительность.
- Дедушка, ты меня прости, но я не могу ехать с тобой, - сказала Санька, поднимаясь со скамейки.
Дедушка от неожиданности раскрыл рот. А Санька не спеша двинулась по проходу к дверям.
- Саша, стоять! - крикнул дедушка таким голосом, что все пассажиры обернулись на него.
Но Санька вышла из электрички и подошла к окну вагона в том месте, где сидел дедушка. Он высунул голову из открытой верхней части окна; лицо его покраснело, на лбу выступили капли пота.
- Ты что, это самое! - кричал дедушка на весь вокзал.
-Дедушка, правда, никак не могу. Это будет предательство, - тихо сказала Санька.
- А бросать меня, это самое?
Но Санька, мучаясь в душе и обмирая от страха, повернулась и пошла по перрону.
Она вернулась домой очень печальная. Первый раз в жизни она так жестоко обошлась с дедушкой. Но что поделаешь! Альшоль без нее пропадет - не сидеть же ему взаперти. К тому же он все время думает о смерти, будто нет других вещей, повеселее. У него же на целой Земле никого, кроме нее, нет.
Санька отбросила печаль и решительно повернула ключ в замке.
В квартире было полно музыки: она доносилась из дедушкиной комнаты, где стоял телевизор. Санька поспешила туда, и увидела следующую картину.
Перед телевизором в креслах сидели Альшоль и вчерашняя старуха. Она была почему-то в белом подвенечном платье старинного покроя - с прямыми твердыми плечиками, окруженными воздушными крылышками кружев, в длинных, до локтей, белых лайковых перчатках и с фатой, спадающей на спинку кресла. На коленях у старухи сидела Аграфена. Они смотрели «Утреннюю почту».
Санька остановилась в дверях, не зная, что делать.
Альшоль порывисто вскочил с кресла, мелкими шажками приблизился к Саньке. У него было виноватое лицо.
- Саня, прости меня, она опять пришла...
- Кто это? - прошептала Санька.
-Да привидение же! Привидение! - с неудовольствием воскликнул Альшоль.
-Да , я привидение, - царственно произнесла старуха, поворачивая голову к Саньке. - Я пришла к моей кошке. Имею право... Подойди ко мне, девочка.
Она протянула к Саньке сухую тонкую руку в белой перчатке, Санька обмерла, но сделала шаг к старухе.
- Это я виноват, я... - сокрушался Альшоль сзади.
- Меня зовут Софья Романовна, - продолжало привидение. - Садись, девочка, - указало оно на кресло рядом с собою.
Санька послушно опустилась в кресло:
Альшоль за спиною старухи виновато развел руками: мол, что я могу сделать! Потом, спохватившись, прикрутил звук у телевизора, на экране которого Юра Шатунов пел про белые розы.
- Я хочу поблагодарить тебя, - сказало привидение Софья Романовна - Ты первая вспомнила о моей любимой Аграфене и приютила ее у себя. Мне осталось на Земле совсем немного времени. На сороковой день после смерти Господь возьмет меня к себе... Если, конечно, сочтет это возможным, - добавила старуха, подумав. - Я хочу спросить: ты и дальше будешь заботиться об Аграфене?
- Да... - выдавила из себя Санька.
- Этот мальчик, - указала старуха на Альшоля, - помог мне воплотиться в полный рост - Привидение с удовольствием оглядело себя и провело лайковой перчаткой по белому атласу платья. - Ты не представляешь, девочка, как трудно сейчас привидениям! У людей осталось так мало воображения, что нам приходится быть совершенно невидимыми. Изредка мелькнешь в своей собственной квартире в виде облачка, скрипнешь дверью - и все! А это мальчик сумел воплотить меня в лучшем виде! И даже с фатою! - привидение элегантным жестом расправило газовую шаль фаты.
- Какой же он, мальчик? - несмело возразила Санька. - Ему семьсот пятьдесят лет.
-Глупости! - рассмеялось привидение Софья Романовна. - Альшолю четырнадцать земных лет, я же знаю! Остальное - не считается, потому что было там... - и она махнула белой рукой в пространство.
Альшоль, потупившись, стоял рядом с телевизором, будто старуха выдала его самую сокровенную тайну. На экране пел Владимир Пресняков-младший.
- Вот скажи: сколько лет сейчас Пушкину? - неожиданно обратилось привидение к Саньке. -
