Дмитрий Емец - Муравьиный лабиринт

– У него?

– У Лабиринта, – уточнил Гай. Он отзывался о лабиринте как о живом существе.

Глава 19

Закрыто для своих, открыто для чужих

Человек часто кажется себе одиноким, хотя вокруг просто толпы единомышленников. Просто если он начнет их слишком активно искать, он потеряет и одиночество, и единомышленников.

Алиса, Лена и Лара сидели у Зеленого Лабиринта на лавочке, некогда по настроению сляпанной Максом из трех досок и половинки бревна, и притворялись несущими сторожевую охрану. Лара лаком для ногтей разрисовывала рукоять своего шнеппера, а Алиса с ней переругивалась. Ей постоянно требовалось кого-нибудь ненавидеть, а Лара находилась ближе всех и вдобавок у нее были красивые ноги, которых у Алисы в принципе существовать не могло, даже если трижды родить ее заново.

– Ты какая-то больная! – сказала она.

– Чего? – рассеянно отозвалась Лара. Она только что нарисовала звездочку и теперь дула на нее, чтобы та быстрее просохла.

– Я в сочувствующем смысле!

– А ты какая-то здоровая. Я тоже в сочувствующем смысле, – сказала Лара.

Голос у нее был добрый, счастливый своей красотой, и у Алисы получалось не всерьез разойтись, а только бухтеть. А это же было неинтересно.

Вообще-то Алиса, по приказу Кавалерии, должна была находиться внутри Лабиринта, но ей лень стало бродить в зарослях, наблюдая цепочки муравьев, непрерывно ползущих в направлении главной закладки. Каменный фонтан был заметен отовсюду. Его окружал огромный, как пирамида, муравейник, строительные материалы для которого муравьи приносили издали.

Заряжаясь от закладки, эти цветы, травинки, соломинки, доставленные с разных мест двушки, здесь на земле вступали в реакцию друг с другом. Что-то искрило, беззвучно взрывалось, расплывалось во множество радуг, которые сворачивались спиралью и спиралью же втягивались в глубины муравейника. Над муравейником, не касаясь его, в воздухе висел еще один, перевернутый широкой стороной кверху. Он был сплетен из взлетающей паутины и прозрачных, наполненных шариками воздуха травинок. Муравьев на нем было мало, а все строители покинули его сразу после завершения работ – видимо, служил он для другого. Ул утверждал, что это защита от дождя, однако Яра с ним не соглашалась. Слишком уж хрупко.

Тысячи неизвестно откуда взявшихся бабочек – огромных, ослепляюще красивых, кружили над муравейником, то присаживаясь, то вновь взлетая. В Лабиринте и прежде обитали бабочки, но эти были совсем другими. Даже здесь, на окраине, видно было, как вспышки света разбрасывают их и как те вновь собираются к камню.

С этими бабочками было связана еще одна необъяснимость, которую первой обнаружила все та же Яра. В воздухе они образовывали уникальные цветовые схемы, являвшиеся частями общего рисунка. Казалось, бабочками управляет единая душа, заставляющая желтых бросаться к желтым, красных к красным, а синим образовывать внутри монотонных скоплений насыщенные пятна.

– Инстинкт размножения! – заявил Ул.

Яра усмехнулась. У него все на свете объяснялось размножением. Даже рухнувший из самолетного бомболюка бегемот сделал бы это с целью размножиться.

– Почему тогда фиолетовые всегда летают подковой? А оранжевая вертится как колесо, подвиснув в одной точке? Ее даже вспышками света не сметает! – спросила она.

– Ну не знаю, чудо былиин! Может, она уже размножилась, – предположил Ул.

Заскрипел снег. Алиса, Лена и Лара разом вскинули головы. Через кустарник к ним проламывался Рузя. В руках у него был пугающих размеров осадный арбалет, раньше висевший на стене в столовой.

– Как проходит дежурство? Вторжений нет? – важно спросил он.

– Отвали, а! – ласково попросила Лара.

Звездочка на ее шнеппере давно просохла, и теперь она просто разрисовывала ногти.

– Происшествий не было? – продолжал Рузя.

– Были. Ты вот пришел, – отозвалась Алиса.

Лара хрюкнула от смеха. Толстячок обиделся. Лена с тревогой смотрела, как он, пыхтя, разворачивает арбалет, из которого можно было сшибать вертолеты, причем не по одному, а сразу по два, если бы они случайно оказались летящими в ряд.

– Солнце! Прости, что напрягаю, но не направляй его, пожалуйста, в мою сторону! – певуче попросила она.

– Он не выстрелит.

– Я понимаю. Но лучше целься в кустарник! Видишь, там шастают какие-то злоумышленники! – подсказала Лена еще нежнее, еще мягче.

– Это не злоумышленники. Это Сашка с Кириллом, – не оборачиваясь, буркнул Рузя. Губы у него прыгали. Лене стало его жалко, но все же не настолько, чтобы позволить себя пристрелить.

– А вдруг нет? Вдруг они только притворяются Сашкой и Кириллом? Ты бы, солнце, сходил – посмотрел.

– Не могу. Мне велели усилить и возглавить ваш отряд!

Лена хотела что-то брякнуть, но мучительно закашлялась.

– Кто велел возглавить?

– Макс.

– Тебя?

– Меня!

Алиса расхохоталась.

– Вот теперь топай и скажи Максу, чтобы он…

– Никуда я не пойду! Ты не можешь мне приказывать! – неожиданно выпалил Рузя.

Лена не поверила своим ушам. Спорящий Рузя! Восстание плюшевых медведей под предводительством Винни Пуха!

– Почему не могу? – уточнила она осторожно.

– Я вас возглавляю, а не вы меня! – заявил Рузя и упрямо стал устанавливать арбалет на бревно, чтобы стрелять во все стороны.

– Тогда я сама ему скажу! На куски порву этого Макса! – заявила Алиса и решительно зашагала через заросли к пегасне.

Рузя попытался удержать ее, но та грубо вырвала руку.

– Надо ее остановить! Макс запретил разделяться! – возвратившись, жалобно сказал Рузя.

– Ну так останови! Ты же у нас всеобщий возглавитель! Мы-то кто такие? Просто мелочь пузатая! – фыркнула Лара, живот у которой был так же идеален, как и ноги.

Рузя, решившись, погнался за Алисой, но споткнулся об арбалет и упал. Тот выстрелил, и его метровый болт надвое расщепил молодое дерево. Лена и Лара подняли всеобщего возглавителя и отряхнули от снега. Теперь, когда арбалет был разряжен, а возможность извлечь болт из дерева отсутствовала, они относились к Рузе гораздо лучше.

– Посиди здесь! Она сейчас до пегасни дойдет, и Макс пришлет ее обратно, – утешила его Лара.

– Она Макса у п-пегасни не найдет. Там его н-нет, – сказал Рузя. Почему-то говоря о нем, многие начинали заикаться.

– Как нет?

– Они были у пегасни. Отряд старших шныров. Но потом разругались со Штопочкой. Она заявила, что они распсиховывают ей Зверя. Хотя на самом деле это Штопочка больше орала, – удрученно ответил Рузя.

– Мдямс! Это она может! – кривясь, согласилась Лара, которую Штопочка как-то вытянула по спине бичом.

– В общем, Ул с Максом махнули на нее рукой и перекочевали на склад… Ну который у въездных ворот. Они сказали, что, если младшие шныры к пегасне побегут, они это увидят!

Здесь Рузя ошибся. Ул с Максом ничего не заметили. Макс, встав на перевернутый ящик, просовывал руку в окошко склада, надеясь из арбалета подстрелить банку с тушенкой и выудить ее, набросив веревку. Ему было интересно, сработает такой метод или нет. Ул же стоял на стреме, потому что на аллее мог показаться Кузепыч.

В то, что ведьмари нападут, Ул не верил. Как они переберутся через ограду? Вслух же высказался, что если дело дойдет до дела, то по ходу дела они их уделают! В общем, ему по барабаниусу.

Макс все тянул с выстрелом. Он вынужден был стоять на цыпочках, не имея возможности толком заглянуть, а рука была просунута под неудобным углом. Стрелял Макс блестяще, но тут требовалось выстрелить не просто метко, а математически правильно, чтобы штабель банок не разрушился, а подстреленная откатилась в нужном направлении. Если банка с торчащим болтом останется внутри – Кузепыч быстро разберется, чей это болт, и придет на чердак говорить «спасибо».

Яра мялась рядом, ощущая себя неуютно. Ей, как человеку мягкому и гуманитарному, неловко было наблюдать бабуинские развлечения двух технарей. «Культ культуры убивается только культом физкультуры», – бормотала она, но тихо, чтобы не обижать Макса и Ула.

– Слушайте! Мы вообще-то что-то охраняем! – напомнила она вслух.

– Фигуса с два! – оспорил Ул. – Охраняет шустрая мелочь! Мы – боевой отряд усиления. Если кто-то прорвется – мы должны крошить всех в капусту. Макс, ты готов крошить всех в капусту?

Тот ответил невнятным мычанием. Пытаясь тщательнее прицелиться, он просунул в окошко склада, кроме руки, еще и голову, и застрял. Ящик хрустнул под его тяжестью. Макс захрипел и повис, царапая ногтями стену склада. Не приди Ул к нему на помощь, он остался бы в окне навсегда, поскольку коснуться льва или русалки застрявшей рукой никак не мог.

Когда Ул, опустив шнеппер на снег, плечом подпирал пытавшуюся удавиться тушу Макса, из парка послышался испуганный крик. Через несколько мгновений кто-то закричал снова. Дальше все смешалось – шум, вопли, топот ног. Одна из сосен покачнулась и упала. Кто-то выстрелил из шнеппера и попал пнуфом в середину соснового ствола.