Рик Риордан - Тень змея
В глазах у меня потемнело. Порез на животе горел, ноги не слушались и ныли так, словно их жевал тигр, а судя по жгучей боли в спине, несколько моих ребер не перенесли падения и треснули.
Короче говоря, бывали и более удачные сражения.
«Привет! – раздался в моем сознании голос Гора. – Не собираешься позвать на помощь? Или решил умереть в гордом одиночестве?»
«Ага, – огрызнулся я с ответ. – Продолжай. Твой сарказм очень помогает».
Сказать по правде, я сильно сомневался, что мне хватит сил призвать своего боевого двойника, даже если Гор мне поможет. Мало того, что сражение с Аписом меня почти опустошило, так еще после этого мне пришлось спасаться от демона с топором вместо головы и совершить бесславный полет из окна рубки.
Я уже слышал, как Кровавый Топор топочет вниз по ступенькам, и сделал попытку встать, но чуть не потерял сознание от боли.
«Оружие, – сказал я Гору. – Мне нужно оружие».
Я потянулся в Дуат и достал из него… страусиное перо.
– Ты это серьезно? – заорал я вслух.
Гор ничего не ответил.
Светящиеся шары все больше проявляли признаки паники: корабль стремительно несло к берегу. Теперь он был виден уже отчетливее: черный песок, усеянный белыми костями и пронизанный багровыми трещинами, над которым вились струйки вулканического газа. Потрясающе. Лучшего места для кораблекрушения и не придумаешь.
Я выкинул бесполезное перо и снова запустил руку в Дуат.
На этот раз я вытащил настоящее оружие, и к тому же знакомое – посох и цеп, символы власти фараона. Посох представлял собой палку наподобие пастушьей, с загнутым навершием и полосками золотого и красного цвета, а цеп состоял из длинной рукояти и трех весьма грозных с виду шипастых цепей. Я успел перевидать целую кучу таких орудий – в конце концов, ими владел каждый фараон. Однако те, которые я держал в руках, на удивление походили на исходную пару, принадлежавшую богу солнца и найденную мной в гробнице Зии еще весной.
– А они-то откуда здесь взялись? – спросил я. – Они же должны были остаться у Ра.
Гор продолжал хранить молчание. Мне даже показалось, что он удивлен не меньше меня.
Из-за рубки на палубу шагнул Кровавый Топор. Его изодранную капитанскую форму облепили перья, на прежде безупречном лезвии появились зазубрины. Левый сапог капитана безнадежно застрял в корабельном колоколе, что заставляло его прихрамывать, подволакивая ногу. И все равно выглядел он определенно лучше, чем я.
– Хватит, – прогудел он. – Я слишком долго служил Кейнам!
Со стороны носовой части до меня донесся шум лебедки – кто-то опускал сходни. Обернувшись через плечо, я увидел Сатни. Он спокойно прошагал по нависшему над неистовой рекой трапу и остановился у самого его конца в ожидании, когда корабль приблизится к берегу и можно будет спрыгнуть на безопасную сушу. Под мышкой у призрака виднелся толстый папирусный свиток – «Книга Тота».
– Сатни! – гаркнул я.
Он обернулся и с самой доброжелательной улыбкой помахал мне ручкой.
– Все будет хорошо, Картер! Я скоро вернусь!
– Тас! – выкрикнул я.
Ленты Хатор мгновенно обвили его с ног до головы, вместе со свитком и всем прочим. Неуклюже дернувшись, Сатни свалился в воду.
Такого я не планировал, однако в данный момент мне хватало других поводов для беспокойства. Кровавый Топор продолжал наступать, издавая левой ногой чередующиеся клац-БУМ, клац-БУМ! Я успел перекатиться на бок, когда лезвие топора с размаху вонзилось в доски палубы, но капитан успел оправиться от промаха гораздо быстрее, чем я мог надеяться. Ребра горели, как будто на них плеснули кислотой. Я так ослаб, что мне даже не хватило сил замахнуться боевым цепом Ра. Защищаясь, я выставил вперед посох, но как им воспользоваться, не знал.
Кровавый Топор навис надо мной, не скрывая злобного ликования. Я уже знал, что следующего удара мне не пережить. Еще мгновение – и от Картера Кейна останутся две ровные половинки.
– Все кончено! – прогудел он.
И тут же превратился в огненный столб. В одно мгновение его тело испарилось, а стальной топор, заменявший капитану голову, с треском воткнулся в палубу между моими ступнями.
Я растерянно сморгнул, гадая, что это за очередной демонический трюк, но Кровавый Топор и в самом деле сгинул. Помимо обоюдоострого топора, от него осталась только пара начищенных сапог, оплавленный от жара корабельный колокол да несколько кружащих в воздухе гусиных перьев.
В нескольких футах позади, прислонившись к рубке, стояла Зия. Ее правая рука была объята пламенем.
– Это ты верно сказал, – пробормотала она, обращаясь к дымящимся останкам капитана. – Все кончено.
Потом она потушила огонь, бросилась ко мне и крепко обняла. Я испытал такое облечение, что даже перестал обращать внимание на жгучую боль в боку.
– Ты в порядке, – сказал я. Учитывая обстоятельства, это звучало довольно глупо, но Зия одарила меня широкой улыбкой.
– В полном, – кивнула она. – Хотя сначала запаниковала. Когда очнулась в этом голубом коконе. Но…
В этот момент я случайно глянул ей за спину, и внутри у меня все оборвалось.
– Держись! – заорал я.
«Царица Египта» на полной скорости врезалась в берег.
Теперь-то я хорошо понял, для чего нужны ремни безопасности.
Мой призыв «держаться» был абсолютно бесполезен. Корабль врезался в сушу с такой силой, что мы с Зией вылетели с него со скоростью пушечных ядер. Позади раздался оглушительный грохот и треск сокрушенного корпуса. Земля стремительно неслась мне навстречу. У меня было примерно полсекунды на созерцание негостеприимного ландшафта, где мне предстояло умереть, разбившись в лепешку или провалившись в огненную трещину. В это самое мгновение Зия вдруг схватила меня за руку и вздернула вверх.
Я успел поймать взглядом ее лицо – мрачное и решительное и ее руки – одной одна держала меня, а второй хваталась за лапу огромной птицы. Ее амулет… Я не вспоминал о нем уже много месяцев, но ведь и верно – у Зии был амулет в виде грифа! Как она только умудрилась активировать его за эти мгновения… Все-таки она потрясающий маг.
К сожалению, гриф оказался недостаточно силен, чтобы поднять в воздух двоих, поэтому он сумел всего лишь замедлить наше падение. Но и это было уже неплохо: вместо того, чтобы разбиться в лепешку, мы с Зией кубарем покатились по черному песку и остановились, навалившись друг на друга, у самого края огненной расселины.
Грудь у меня болела так, словно по ней потоптался слон. Каждая мышца горела огнем, в глазах двоилось. Однако, к моему великому удивлению, моя правая рука по-прежнему крепко сжимала посох и цеп. Я и сам не ожидал, что сумею удержать их.
Зия, должно быть, была в лучшей форме, чем я (хотя мне доводилось видеть задавленных лягушек, которые и то были в лучшей форме, чем я). Как бы то ни было, ей хватило сил оттащить меня от трещины и доволочь до берега.
– Ох, – отреагировал я.
– Лежи смирно.
Она произнесла какое-то магическое слово, и ее гриф тут же снова превратился в амулет.
Порывшись в рюкзаке, Зия вытащила из него маленькую глиняную баночку, полную тягучей синей мази, и принялась сосредоточенно наносить ее на многочисленные порезы, ожоги и синяки, покрывавшие мои плечи и грудь. Боль в боку мгновенно утихла, раны затягивались прямо на глазах. Теплые руки Зии мягко касались моей кожи. Волшебная мазь пахла цветущей жимолостью. Одним словом, это были не самые неприятные переживания в моей жизни.
Она зачерпнула еще немного мази и посмотрела на длинный порез на моем животе.
– Гм… дальше давай сам.
Она переложила мазь на мои пальцы и предоставила мне справляться самому. Рана затянулась. Медленно приподнявшись, я сел и занялся порезами от стекла на ногах. Переломы тоже постепенно заживали – я прямо чувствовал, как срастаются мои ребра. Я вдохнул поглубже и с облегчением обнаружил, что боль почти прошла.
– Спасибо, – от души поблагодарил я. – А что это за штука?
– Бальзам Нефертума.
– Это растение такое? Или врач?
Зия рассмеялась, и от ее смеха мне стало еще лучше, чем от ее волшебной мази.
– Главное, что тебе нужно знать – это лучший в мире целительный бальзам, Картер. Его делают из цветков голубого лотоса, кориандра, мандрагоры, молотого малахита и еще кое-каких ингредиентов. Он очень редкий, и у меня его всего одна банка. Так что, пожалуйста, постарайся больше не калечиться.
– Слушаюсь, мэм.
Голова, к счастью, тоже перестала кружиться, да и в глазах уже не двоилось.
«Царица Египта» пострадала гораздо сильнее. Обломки корпуса разнесло по всему пляжу: доски бортов и перила палубы, канаты и стекло – все вперемежку с костями, которые уже были здесь. Рубка взорвалась, из разбитых окон вырывались языки пламени. Повалившиеся трубы булькали, выпуская золотистый дым в воду.
