Гробница первого императора - Прево Гийом

— Хочу помочь вам снова обрести чистую совесть, мисс Саррок... Для этого вы должны отдать мне браслет. Я верну его миссис Фолкнер и обещаю вам, что она никогда не узнает, кто его брал. Представляю, какое облегчение вы испытаете, когда вернете украденное...

Сэмюел не был уверен, что выбрал правильную стратегию, но ничего другого попросту не пришло ему в голову. Разве что применить грубую силу, как Рудольф. Но это не в его стиле.

Мисс Саррок на несколько секунд призадумалась и оглядела соседние окна, чтобы убедиться, что никто за ними не наблюдает, после чего пригласила посетителя в дом, тихо бубня себе под нос. Сэмюел прошел за ней в гостиную, набитую немыслимым количеством вещей. Слишком много кресел, чересчур много часов на стенах, перебор статуэток кошек на чрезмерном количестве буфетов, и даже желтые и коричневые цветочки на обоях были понатыканы так густо, что им явно было тесно... Казалось, старуха стремилась окружить себя вещами, чтобы не так остро чувствовать свое одиночество.

— Я его просто... Просто одолжила, — объяснила она, поворачиваясь к Сэму. — А потом отдам, да-да, непременно отдам! Мне всего лишь хотелось немного подержать его у себя, совсем немножко! И к тому же он ей не больно-то и нравится, она его никогда не носит. По-моему, она даже и не заметила, что он исчез!

Сэмюел воздержался от комментариев. Всё шло хорошо, и нужно было постараться ничего не испортить. К тому же мисс Саррок с ее фиолетовым оттенком в седых волосах и печатью преклонного возраста на лице сейчас так напоминала школьницу, попавшуюся на шалости, что вызывала скорее жалость, чем злость.

— Я всю их семью очень люблю, — продолжала она. — Никогда не желала им зла. К тому же, уверяю вас, такое со мной вообще впервые! И я с тех пор прямо вся извелась! Надо вам сказать, — добавила она шепотом, — это очень необычный браслет.

Она направилась к лестнице и положила руку на перила:

— Только где гарантия, что вы отдадите его хозяевам? Вдруг возьмете браслет и сбежите?

— Этот браслет принадлежит Фолкнерам, — твердо сказал Сэм. — А значит, его необходимо им вернуть. Что же до того, можно ли мне верить... Кажется, я уже доказал, что говорю правду? Я столько рассказал и про больницу, и про украшение... Я мог бы рассказать еще больше — про вас и семью Фолкнеров. Такие подробности, которых не знает больше никто в мире. Считайте, что я ваша фея- крестная. Фея, которая постарается всё исправить... В конце концов, всякий может совершить ошибку, не так ли?

Мисс Саррок долго смотрела на него и наконец решилась. Пробормотала что-то вроде: «Дурацкий браслет!» — и двинулась вверх по лестнице. Поднявшись на второй этаж, провела Сэма в кабинет, стены которого были увешаны безвкусными акварелями, и выдвинула ящик письменного стола, заваленного садовыми каталогами.

— Вы точно не расскажете им, что это была я?

Сэмюел кивнул:

— Если бы я хотел на вас донести, мисс Саррок, я бы уже сообщил в полицию. Но я ведь объяснил вам, что хочу решить проблему мирно и по-соседски.

Старушка как будто осталась довольна таким ответом. Она сунула руку в ящик и вытащила оттуда голубой бархатный мешочек, перевязанный шнурком. Развязав узелок, медленно, очень-очень медленно, вытряхнула содержимое на ладонь. Из мешочка выскользнул Золотой обруч, и мисс Саррок тихонько вздрогнула.

— Какой же он красивый, — выдохнула она.

Сэмюел шагнул к ней, завороженно глядя на украшение. Оно в самом деле было невероятно изящно и изысканно. Точь-в-точь как браслет Мервозера, но еще тоньше и еще элегантнее. Как будто бы несколько дополнительных веков существования придали украшению еще больше красоты. Впрочем, светил он не так ярко, как копия. Мерцал и искрился, но неземного сияния всё же не производил.

Сэмюел подошел поближе, и старая соседка подняла на него огорченные глаза.

— Я понимаю, вам не хочется с ним расставаться, — тихо сказал он, чтобы ее утешить. — Но вы прекрасно понимаете, что браслет необходимо вернуть Фолкнерам.

Он накрыл украшение ладонью, и в ту же секунду на улице раздался шум мотора... Сэм рванулся к окну, выходящему в сад. По дорожке, ведущей к их дому, ехала до боли знакомая машина. Сэм застыл, не в силах пошевелиться... Мама здесь, она жива! Лица ее он не видел, ракурс был не тот, но машина-то точно мамина! Он проводил автомобиль взглядом до поворота и наконец стряхнул оцепенение. Надо скорее бежать к ней, пока его не обогнал Рудольф.

— Мне пора, — крикнул он. — Я очень ценю ваш поступок, мисс Саррок. И всё это останется между нами, обещаю.

Сэм на прощанье махнул ей рукой и бросился к лестнице, догадавшись спрятать в карман Золотой обруч, который в его руке засверкал так, будто в нём зажгли лампочку... Добрый знак?

Он выбежал из дома 18, схватил велосипед, прислоненный к живой изгороди, но в тот момент, когда садился на него, опять почувствовал резкую боль в боку. Тихо вскрикнул и замер. Похоже, это была не просто резь, а разрыв связок... Такое уже как-то случалось на тренировке по дзюдо. Повредил икроножную мышцу, и пришлось целых два дня лежать в постели, совершенно неподвижно. Это означало, что с велосипедом на сегодня можно попрощаться...

Сэм пошел дальше пешком, держась рукой за бок. Прихрамывая, добрел до поворота на их улицу и метрах в двадцати увидел на тротуаре мотоцикл, которого раньше там не было. Обыкновенный мотоцикл, неприметного черного цвета, самый рядовой и заурядный. Вот только одно настораживало: припаркован он был прямо перед домом Фолкнеров...

27      ПОЧТИ У ЦЕЛИ

Сэмюел зашагал по мощеной дорожке. Хотелось бы идти быстрее, но слишком сильно болело в боку. Мотор мотоцикла еще не остыл, то есть его хозяин приехал сюда буквально только что. Его хозяин... Рудольф?

Сэмюел дошел до гаража, где мама оставила машину, и, не сдержавшись, провел ладонью по крылу прекрасного шевроле алого цвета. Он три года не касался этой машины. Три года видел страшные сны о том, как ее расплющивает дорожным катком в плоский лист железа. И вот она здесь, целая и невредимая, и он может снова ее потрогать! Через стекло он даже увидел на заднем сиденье пластмассовые фигурки из своей коллекции «плеймобиля»... Поежился от наплыва чувств и вынужден был сам себя одернуть: сейчас не время тосковать по прошлому.

Сэм вошел в гараж, оттуда через прачечную — в кухню, где с наслаждением вдохнул запах корицы и пирога. Он успел напрочь позабыть запах счастья, которым за долгие годы пропиталась эта залитая солнечным светом комната... Сколько раз он устраивался здесь за дубовым столом с уроками просто потому что было так приятно делать их здесь, пока мама печет блины или печенье?!

Из кухни Сэм вышел в просторную гостиную, украшенную музыкальными инструментами и африканскими масками — увлечение мамы; и прислушался. Со второго этажа доносились голоса. Похоже, из спальни.

— Я не шучу, — угрожал Рудольф.

— Я тоже, — холодно отвечала мама. — Клянусь, браслет лежал в этой шкатулке...

— И где же он ТЕПЕРЬ? — закричал Рудольф.

— Не знаю...

Хлопнула дверца шкафа, и Сэмюел бросился на лестницу. Но его хватило всего на несколько шагов. Рассеянная боль, которая до этого сжимала живот, стала резче и острее, будто кто-то вспарывал ему кожу острым ножом. Застигнутый болью прямо на середине лестницы, Сэм повалился на перила, схватившись за бок рукой. Болело нестерпимо! Его буквально резали на части!

— А тут, в комоде, что? — рявкнул Рудольф.

Сэм стиснул зубы, чтобы не застонать. Нужно было спешить, бежать дальше, но ноги не слушались. На глаза навернулись слезы. Он задрал рубашку, чтобы посмотреть, что там. Но нет, ничего. Ни следа, ни капли крови. Но как же больно! Невидимый нож рылся внутри в том самом месте, где у Сэма шрам от аппендицита... Шрам... Аппендицит... Ну конечно, аппендицит! Вот в чём дело! Дело не в велосипедной гонке и не в рези от быстрой езды! Просто он испытывал те же ощущения, которые переживал второй Сэм. Тот, что лежал сейчас в клинике Сент- Мэри! Сначала — приступ аппендицита, а потом — скальпель хирурга!