Йон Колфер - Парадокс времени
Самолет Артемиса вел себя хорошо несколько долее, чем он на то надеялся. Ему удалось улететь на целых шестьдесят миль, и даже не претрепеть столкновения с Опал. Артемис позволил себе слабую надежду.
- Скоро, - думал он. - Подкрепления ЛеППРЕКОНа скоро будут здесь.
Затем его радио ожило.
- Артемис Где ты, Артемис
Дворецки. Его было еле слышно, и так было всегда, прежде чем выяснялась вся серьезность происходящего.
- Дворецки, мой друг. Есть хорошие новости
Телохранитель выдохнул в микрофон, пытаясь справиться с оцепенением.
- Они не отправятся за Цессной. Не ты их приоритетная цель.
- Номер Первый. - сказал Артемис. - Им нужно поскорее спрятать его под землей. Я понимаю.
- Да. Его и...
- Больше ничего не говори, старый друг, - резко оборвал его Артемис. - Опал нас тоже слышит.
- ЛеППРЕКОН прибыл, Артемис. Я хотел бы, чтобы ты повернул и летел назад.
- Нет. - кратко ответил Артемис. - Я не стану еще раз подвергать мою мать риску.
Артемис услышал странный скрипучий звук и догадался, что Дворецки только что согнул подставку микрофона.
- ОК. В таком случае в другом месте. Где-нибудь, где мы могли бы окопаться.
- Очень хорошо, я по-любому направляюсь на юг, почему бы не...
Артемис так и не окончил свои завуалированные подсказки, поскольку был оглушен всышкой белого шума. Еще некоторое время эхо от пронзительного звука раздавалось в его ушах, и на миг он позволил Цессне дрейфовать.
Не успел он восстановить управление над самолетом, как гулкий взрыв фюзеляжа опять вырвал летательный аппарат из его рук. Несколько красных огоньков мерцали на дисплее - проблема с солнечными панелями. По меньшей мере десять панелей пострадали от удара. Артемис потратил секунду, чтобы проверить заднюю камеру. Опал больше не преследовала его. Неудивительно.
Голос пикси порвал тишину радио, в нем слышалась резкая раздражительность и дьявольская решимость.
- Теперь я сильна, Мистер Умник, - сказал она. - Действие твоего яда прошло, он вышел из моего организма. Моя сила растет и я хочу еще больше.
Артемис не участвовал в разговоре. Все его навыки и быстрое мышление были нужны для пилотирования Цессны.
Опал еще раз ударила,на этот раз по левому борту, колотя руками и предплечьями по солнечным панелям, ломая их как ребенок, который обламывает тонкий лед на поверхности бассейна, радостно молотя по нему своими кулачками. Крылья гудели, пытаясь сохранить темп. Самолет вздрагивал и не слушался управления, Артемису приходилось изо всех сил бороться со штурвалом.
- Она безумна, - думал Артемис. - Крайне безумна.
Еще он думал
- Эти панели уникальны. И она еще смеет называть себя ученым.
Опал скакала вдоль крыла, ударяя бронированной перчаткой по фюзеляжу. Все большее число панелей выходило из строя и небольшие, величиной с кулак, вмятины появлялись в поверхности корпуса из полимера над плечом Артемиса. Крошечные трещинки пошли по поверхности вмятин, и через них стал продувать ветер.
Голос Опал в микрофоне стал громче. - Приземляйся, Фаул. Приземляйся, и, может быть, я не вернусь в особняк, когда закончу с тобой. Приземляйся! Приземляйся!
Каждый следующий приказ приземляться подчеркивался ударом по кабине. Ветровое стекло обрушилось вовнутрь, осыпая Артемиса острыми крошками плексигласа.
- Приземляйся! Приземляйся!
- У тебя есть то, что ей нужно. - напомнил себе Артемис. - Значит, у тебя есть власть. Опал не может убить Джей-джея.
Ветер ревел в лицо Артемису, и показания приборов ничего не значили, пока Опал вывела их из строя с помощью электромагнитного поля костюма ЛеППРЕКОНа. Но у Артемиса все еще оставался шанс. Фаул знал, куда он может полететь.
Он опустил нос самолета, отклоняясь влево. Опал с легкостью повторила маневр, отрывая полоски материала, из которого был сделан фюзеляж. Она была разрушающей тенью в тусклом свете сумрака.
Артемис мог почувствовать запах моря.
- Он был слишком низко. Слишком скоро.
Еще больше индикаторов загорелись красным на панели управления. Подача энергии прекратилась. Аккумуляторы были повреждены. Альтиметр крутился как волчок и тревожно гудел.
Опал была на боковом окне. Артемис мог видеть ее крошечные зубы, скалившиеся на него. Она больше не говорила - она кричала. Но радио больше не работало. Возможно, как раз кстати.
Она наслаждается жизнью. - осознал он. - Веселло, весело, весело...
[She is having the time of her life, - he realized. - Fun, fun, fun - ориг. текст]
Артемис боролся с управлением. Неприятное хлопанье было сейчас самой меньшей проблемой, о которой ему следовало бы беспокоиться. Если Опал решит перерезать еще несколько кабелей, то он потеряет даже тот призрачый конроль над самолетом, который у него сейчас есть.
Не смотря на то, что сейчас было слишком рано, Артемис все же выпустил шасси. Если Опал повредит машину сейчас, шассси останется опущенным.
Они отвесно падали вниз, вдвоем. Воробей на спине орла. Опал ударила головой и пробилась своим бронированным шлемом через оконный плексиглас, все еще истошно вопя в шлеме, брызгая слюной на стекло шлема изнутри. Давая приказания, которые Артемис не мог слышать и не мог прочитать по губам - слишком уж быстро она говорила. Он видел, что ее глаза пылали красным от магии и из ее маниакального выражения лица было совершенно ясно, что все ниточки, соединявшие ее тело с рациональным мышлением, были оборваны.
Еще крики. Бормотание за забралом. Артемис сардонически усмехнулся, взглянув на радио, которое мертво темнело на своем месте.
Опал поймала его взгляд и подняла козырек, крича через окно, будучи слишком нетерпеливой, чтобы воспользоваться микрофоном шлема.
Отдай мне лемура, и я спасу тебя. - говорила она. Ее голос гипнотизировал. - У тебя мой...
Артемис не стал на нее смотреть, выхватил из-под кресла пистолет для пускания сигнальных ракет, и направил его ей в лицо.
- Ты не оставляешь мне иного выбора я буду стрелять. - сказал он, голос его был холодным и уверенным. Это была не угроза, это была констатация факта.
Опал поняла, что это правда, как только он закончил произносить эти слова, оттолкнулась от корпуса самолета и потянулась, чтобы опустить забрало, но сделала это недостаточно быстро, и Артемис смог попасть ей в шлем.
Опал по спиральной траектории стала удаляться от Цессны, оставляя за собой черный дым, красные искры роились вокруг ее головы подобно злым осам. Ее крылья врезались при ее столкновении с Цессной и не пережили удара. Осколки солнечных панелей мерцали звездочками и, выпадая из складок костюма Опал, оставляли след в виде перьев, которые крутились как пропеллеры вертолета и медленон спускались вниз. Аэроплан накренился на правый борт и стонал подобно раненному зверю.
- Мне нужно приземляться. Сейчас же.
Артемис не чувствовал вины за то, что он только что сделал. Сигнальная ракета не задержит Опал надолго - регенерация быстро ее восстановит. Магия уже чинила ее обожженную кожу. Самое большее, что Артемис мог для себя выгадать, - это отсрочку в несколько минут.
- Когда Опал вернется, она будет в запредельной ярости. Настоящий маньяк. Вожмоно, ее мышление будет затуманено.
Артемис жестоко улыбнулся, и на момент почувствовал себя коварным как раньше, прежде чем Элфи и его собственная мать внушили ему все эти надоедливые нравственные нормы.
- Хорошо. Затуманенное мышление моего врага может дать мне преимущество, в котором я так нуждаюсь.
Артемис выровнял самолет настолько, насколько только смог, понижая скорость снижения. Ветер ревел ему в лицо, растягивая кожу до боли. Сложив руку козырьком и прикрывая глаза рукой, он снижался в туман, развеивавшийся вращающимся пропеллером.
Мыс Хук Хед возник из черноты моря прямо под ним, подобно стрелке серого шифера. Множество скопления огней мерцали на западе. Это была деревня Дункад, где Дворецки ожидал возвращения своего подопечного из Лимбо. Созданный с помощью магии залив, который однажды послужил прибежищем острову демонов Гибрас. Вся эта область была под активным мониторингом, и вторжение в нее заставит спектрометры ЛеППРЕКОНа взбеситься.
Темно-синее покрывало ночи быстро спадало на мир, и трудно было отличить твердую почву от мягкой. Артемис знал, что луга коврами устилали поверхность земли от Дункада до Хукхедского маяка, но мог видеть только узкую полоску изумрудной травы раз в пять секунд, когда она высвечивалась в лучах башни.
- Моя взлетно-посадочная полоса, - думал Артемис.
Он направил Цессну по наилучшей возможной траектории, снижаясь рывками, вызывающими позывы тошноты. Солнечные панели отрывались от носовой части и крыльев и тянулись вслед за самолетом мелкими обломками.
Об Опал все еще не было ни слуху, ни духу.
- Она идет за тобой. Будь в этом уверен.
