Джеймс Паттерсон - Школа выживания

— Пора срочно сматываться, — оглядываюсь, пытаясь определить пути отступления. И тут вспоминаю. Черт побери! Мы же под землей. Веселенькое дельце!

Джеб и белохалатники пододвинулись поближе к ирейзерам. На защиту их надеются? Поддельная Макс не знает, с кем она и к кому ей прибиться. Мне ее даже жалко.

— Макс, да послушай меня скорее…

— Чего тебе, — обозлилась я наконец на Гази. — Мы в полной ж…, если ты еще не заметил. Что тебе надо?

Он уставился на меня огромными голубыми глазами, совсем такими же, как у Ангела:

— Ложись!

В считанные доли секунды бросаюсь на пол. Кувырок — и я распласталась под столом, закрыв голову руками.

Скажу тебе по секрету, дорогой читатель, когда нормальный восьмилетний мальчонка кричит тебе «Ложись!», тебя, скорее всего, ждет струя из водяного пистолета. Но когда Газзи кричит «Ложись!», лучше готовиться к тому, что под тобой разверзнется земля. И меры принимать поскорее соответствующие.

ТРАХ!

Барабанные перепонки чуть не лопнули от мощного взрыва. Мгновенно рот забит пылью, обрывками ковра и еще чем-то мокрым, о чем лучше не думать. Взрывной волной меня швырнуло фута на четыре. Еще один взрыв, поменьше, — и меня накрывает чем-то, свалившимся сверху и отдавившим все печенки. Но едва кончило бухать, пытаюсь подняться на ноги. Надрываясь, разгребаю дебри.

— Где вы? — ору я. Рот и нос тут же забивает пылью, и я захожусь кашлем. Скидываю со спины обломки потолка и стола. Будет чудо, если ребра не сломаны. По мне как будто трактор проехал. Или даже два.

Неловко, и все еще задыхаясь от кашля, поднимаюсь во весь рост и снова кричу.

— Ребята, вы где?!!!

В комнате столбом клубится пыль. Картина полного разрушения окрашена в кровавые адские цвета красной лампочкой сигнала тревоги.

Никто не откликается, и я ору, надрывая глотку:

— Немедленно отзовитесь!

Начинаю постепенно ориентироваться в обломках. С первого взгляда ясно, что несколько белохалатников оказались в ненужном месте в неправильное время и теперь здорово изувеченные валяются на полу в бессознательном состоянии. Ари нигде не видно, но из-под обломков торчат чьи-то ботинки. На наши они не похожи.

На другом конце комнаты медленно поднимается на ноги Джеб, весь серый от пыли и с окровавленным подбородком.

— Я здесь! — подает голос Ангел, и у меня появляется искра надежды.

— Цела! — хрипит Надж, закашливается на первом же слове и выползает из-под вдрызг раздолбанного письменного стола.

— Я здесь, — пискнул Тотал из-под перевернутого стула. Поддав ногой под сиденье, вижу, что наш пес из черного стал серым. Только глаза и нос сверкают, как черные стеклянные бусины.

— Позволь мне быть с тобой откровенным, — ворчливо заявляет он, — мне эти беспорядки очень не нравятся.

— Порядок, — раздается тихий, спокойный голос Клыка. Он выбирается из стены, оставляя за собой клыкообразную нишу. Здорово же его, бедолагу, в стенку припечатало!

— Ништяк! — Газзи весело вскакивает на ноги, подпрыгивает и с него сыплются щепки разбомбленной столешницы.

— Десятка. Полновесная десятка, — довольно заявляет Игги, выбираясь из-под предмета, прежнее назначение которого теперь даже определить трудно. — На основании звуковых эффектов — десятка. А реально не мне судить — может, и больше.

С минуту стоит гробовая напряженная тишина. Потом из-под обломков раздается чей-то стон, а снаружи к разбомбленной лаборатории приближаются голоса: выкрикивают команды, клацает оружие, топочут сапоги.

При ближайшем рассмотрении моя стая в целости и сохранности и готова сматываться. К тому же ближайшее рассмотрение выявляет…

…зияющую в стене дыру. Такую огромную, что сюда без труда въедет грузовик. А уж в том, что мы теперь с легкостью вылезем наружу в предрассветную прохладу, нет никаких сомнений.

— Клево! Этот лаз — в самый раз, — неожиданно в рифму говорит Надж.

Я и смеюсь и плачу. В очередной раз победа за стаей. В очередной раз нас загоняли в тупик, в очередной раз наставили нам ловушек и капканов. А мы в очередной раз доказали — наша шестерка непобедима. До чего же я нами горжусь! И до чего же — теперь наконец можно в этом признаться — у меня все болит.

— Молодцы, ребята! На славу сработали, — я уже торопливо подталкиваю наших к пролому, но, подойдя к Газу, благодарно хлопаю его по спине. — И вовремя, и масштабно!

— Макс? — Ангела точно серой мукой обсыпали.

— Да, мое солнышко?

— Нам не пора уходить?

— Пора, пора…

— …покончить с этим навсегда! — весело орем мы все хором.

— Тотал! — я хлопаю в ладоши, и Тотал одним прыжком оказывается у меня на руках. Он уже готов на радостях меня облизать, даже язык высунул. Но увидел мое лицо и передумал.

И вот уже все шестеро — семеро, если посчитать хорошенько, — выскользнули наружу и взмыли в поднебесье.

И небо нам — как песня!

Эпилог

Не буду описывать тебе, дорогой читатель, ни все наши объятия и поцелуи, ни то, как мы по сто раз рассказывали и пересказывали друг другу наши истории, и про самозванку, и про бункер. Не буду живописать в красках, как обмывали и перевязывали друг другу каждую рану и царапину.

Мы подобрали рюкзаки там, где я их припрятала, и летим навстречу восходящему солнцу. Приземлившись в Еверглейд,[14] нашли сухой пятачок — сделать привал и поспать. Утро, но от усталости все валятся с ног. Точнее будет сказать — с крыльев. Усталость — это пустяки. Мы счастливы от того, что все вместе. От того, что снова победили.

Игги, младшие и Тотал отрубились мгновенно. Улеглись вповалку, как щенки, прижались друг к другу, грязные, оборванные, и я так счастлива снова видеть их мирно сопящих всех вместе, что из глаз по моим расцарапанным щекам сами собой текут непрошеные слезы.

Клык садится рядом со мной, и мы распиваем на двоих последнюю теплую колу.

— Завтрак для чемпионов! — поднимает он банку.

— Ты видел, что случилось с той, другой Макс?

— Нет, точно не видел. Но, сдается мне, она удрала.

Ни за что бы не подумала, что теплая кола доставит мне несказанное удовольствие. Но у меня так пересохло в горле, что каждая капля — настоящее наслаждение.

Никогда не встречаться с ней больше — единственное мое желание. На самом деле, «никогда» — это мягко сказано. А вот уничтожить ее я не могла. Убить ее — было бы то же самое, что уничтожить смотревшее на меня порой из зеркала отражение Макс-ирейзера. И кроме того — стереть ее с лица земли было бы просто нечестно.

Я устала так, что усталостью мое состояние уже даже назвать невозможно. Но закрывать глаза я все равно опасаюсь. Я еще не оправилась от своего последнего пробуждения с заклеенным ртом и на пути в бункер.

Бункер. Я содрогнулась от одной мысли о нем.

— Так было плохо? — тихо спрашивает Клык, даже не глядя на меня.

— Ага, — я тоже смотрю в пространство и еще раз отхлебываю колы.

Солнце уже высоко. И без того тяжелый и теплый воздух накаляется с каждой минутой. Декабрь. Прошло сто лет, как мы улетели из дома. Сто лет нас гоняют по всей стране. Не знаю, сколько я еще это выдержу. Тело мое на пределе, нервы вконец разболтаны. А после «волшебной» комбинации общения с внутренним Голосом и недавнего эксперимента в бункере я не слишком уверена в стабильности своей психики. Мне по-прежнему неизвестно, как выслеживают нас ирейзеры. Вспоминаю, как Ангел заявила претензии на лидерство, и не знаю, что и думать.

— Ты знал, что это была не я?

— Знал.

— С каких пор?

— С самого начала.

— Откуда? Мы же абсолютно одинаковые. Вплоть до последнего шрама. До последней царапины. И одежду она мою носила. Как же ты мог нас различить?

Клык оборачивается ко мне, расплывается в улыбке, и солнце светит мне еще ярче:

— Она предложила приготовить завтрак.

Мы оба хохочем. До слез. Хохочем так долго, что, в конце концов, в изнеможении валимся друг на друга.

Документы

Визитная карточка Вальтера Э. Пауэрса, сотрудника Института высшей аэронавтики (на ней надпись от руки: «Срочно позвоните. Надо поговорить об ИТАКСе») и письмо директору школы В. Пруиту из Института Высшей Жизни

Карточка в картотеке с телефоном М. Джонсона, сотрудника корпорации ИТАКС (отмечена штампом «секретно») и посадочный талон на авиарейс из Нидерландов в Долину Смерти, США, на имя Роланда Тер Борчта

Видеокассета с результатами эксперимента 10086 (опыт 3: Хомо/Авиан), проводимого международной корпорацией ИТАКС

Документ на итальянском языке с логотипом корпорации ИТАКС