Павел Шаров - Система рыжего карлика

        – ПИП, а планета САХ, это та, на которой «могучие» улетели?

        – Да, на ней.

        – А почему мы этих СОНСов назвали «могучими»?

       – Понимаешь, Вася, когда шарообразные говорят о СОНСах, они произносят это слово с каким-то благоговением, уважением, почтением. Это психоанализатор тети Вали определил. Вот мы и дали этим СОНСам название «могучие».

        – А про нас они как говорят?     

        – Почти так же, с уважением. Поэтому мы и перевели их слово СОЭТ, как «сильный».

        – ПИП, а что, у «могучих» и шарообразных язык одинаковый?

        – Не одинаковый, а один. Это язык «могучих», а шарообразные научились у них произносить только отдельные слова. Поэтому и язык у шарообразных более примитивный. Вот когда встретимся с «могучими», тогда и узнаешь их настоящий язык. 

        – А мы встретимся?

        – Обязательно, Вася, уж тебя-то они наверняка запомнили.

        – Почему?     

        – Потому что они видели, как ты крышу храма ремонтировал. Так что ты у них в большом доверии.

        Когда все запланированные дела в этом оазисе были закончены, космонавты разобрали временную базу, упаковали все в космотанки, Валя включила свое переговорное устройство на полную мощность, и Афанасий Николаевич, подойдя к ней, сказал:

        – Прощайте, друзья шарообразные. Мы уходим на другие оазисы жизни. Потом улетим совсем. Но вместо нас прилетят другие, такие же, как мы.

        К аппарату подошел Вася и крикнул:

        – Прощай, шарик. Запомни, я твой друг.

        В шуме звуков, гудевших в аппарате, послышался голос шарика:

        – Прощай, маленький сильный. Прилетай, когда будешь большой. Мы и наши дети будем ждать вас. 

        – Аппарат показывает, что этот шарик чувствует утрату, плачет, – сказала тетя Валя.

        – Не может он плакать, – сказал Николай, – у него слишком много глаз, чтобы плакать. Слишком много слез надо выплакать.

        – Да… уж, – сказал Вася и отвернулся, вытирая рукавом мокрые глаза.

В глубинах океана планеты КХА

        Через несколько часов полета космонавты были уже на основной базе, где их с огромной радостью встречали Эдуард и Тузик. Особую радость изъявлял, конечно, Тузик. Он непрерывно вилял хвостом перед каждым из прибывших, а Васю, как самого маленького по росту, лизнул в нос. Для этого ему потребовалось, правда, подпрыгнуть. Вася только теперь заметил, какая огромная разница в обстановке там – в оазисе – и тут. Над головой как будто бушевал облачный океан. Небо пронзали вспышки молний. Был день, и иногда этот облачный карнавал прорежался на небе просветами между туч. Но вскоре на эти просветы наплывали новые белые облака или черные тучи, и просвет пропадал, возникая в другом месте. Казалось, все это волнующееся небо вот-вот обрушится на голову вращающимися валунами облаков или тяжелой темной массой туч.

        – Пап, а пап, – сказал Вася, – мы там, в оазисе, как на курорте жили.       

        – Ты прав, Вася. Дяде Эдуарду здесь пришлось всерьез со стихиями повоевать.

        Пока восстанавливали жилище для ночлега всей команды, ПИП волшебничал на кухне, приготавливал обед преимущественно из местных, съедобных овощей и фруктов. Использовать в пищу мясные продукты из всего того, что шевелится на этой планете, ему запретил Николай.                       

        – Слишком много химически активных веществ они накапливают в своих организмах. Можно отравиться.

        Пришлось кормить космонавтов биомассой, привезенной с корабля. Зато на десерт каждый получил по стаканчику белого сладковатого молока от дивы, или, как ее называл Вася, от озерной коровы. Оказывается, ПИП выпросил у шарообразных этот лечебный напиток, и шарообразные прикатили ему большой пузырь литров двести.

        – А если прокиснет? – спросил его за обедом Николай.

        – А мы его в холодильник, – ответил ПИП.

        – Вот полетим отсюда и прихватим двух малолетних коровушек, самца и самку, – предложил Петр. – Пусть размножаются на корабле.

        – Во-первых, достаточно одной, – возразил Николай.

        – Это что, клонированием, что ли, размножать будем?

        – А что? Можно и клонированием. Имейте в виду, что они могут не выдержать силы тяжести, в полтора раза  превышающей местную.

        – А мы их на Марсе разместим, – продолжал упорствовать Петр. 

        – Вот это мысль, – согласился Николай, – только сделаем мы это на обратном пути, иначе уморим по дороге.

        – Чтобы не уморить по дороге, – включился в разговор Афанасий, – нужно будет во вращающемся цилиндре обитания специальный бассейн соорудить на высоте метров в пятнадцать. Там искусственная сила тяжести будет как раз, как на этой планете.

        – А при разгоне и торможении как быть? – спросил Николай.

        – Придется немного сбавить ускорение, – ответил Афанасий.

        – А давайте прямо сейчас и возьмем, – включился в разговор Вася. –  Молочко будем пить.

        – Идея неплохая, – решил отец, – вернемся к этому разговору, когда будем возвращаться на корабль. 

        Последним исследованием в этой части планеты было запланировано посещение дна океана на батискафе. Решено было отправиться в это путешествие ночью, когда уровень воды опустится до минимальной высоты, а вернуться вечером во время закончившегося прилива. Участие в путешествии должны были принять Афанасий и Эдуард. Федор должен был подготовить второй батискаф и вместе с Петром плавать на поверхности океана в полной готовности оказать помощь первому батискафу.

        – А я, – захныкал Вася.

        – Ты вместе с ПИПом будешь наблюдать все происходящее в камере круговой панорамы. Путешествие очень опасное.

        – Вам не опасно, а мне опасно, – продолжал хныкать Вася.  

        – И нам опасно, Вася, – пытался уговорить его отец, – нас у мамы двое. Представляешь, что с ней будет, если с нами обоими что-нибудь случится? И потом, кто нас всех спасать будет в случае каких-нибудь неприятностей? Ты с ПИПом.

        Как ни хныкал Вася, ему было приказано сидеть вместе с ПИПом всю ночь на связи с батискафами. В их распоряжение поступил приготовленный к плаванию третий батискаф

        – Но это только на самый крайний случай, – приказал отец, – когда оба наших батискафа по каким-либо причинам выйдут из строя.

        Приказ есть приказ. Вася перестал хныкать.

        С наступлением утра вода на берегу стала прибывать. На горизонте океан вздыбился и вскоре обрушил на берег гигантскую волну. Вечером наступил отлив. К середине ночи падение уровня воды прекратилось, а потом уровень вообще застыл на одной отметке. Два батискафа на воздушной подушке отправились к океану. Первый, управляемый Афанасием, нырнул в пучину, а второй под управлением Петра поплыл по поверхности океана. Вася с ПИПом устроились в камере панорамного наблюдения. К ним присоединились Николай, тетя Надя и тетя Валя, оставив Тузика сторожить базу.

        Перед глазами наблюдателей в свете круговых фар со всех сторон были видны подводные просторы. Впечатление было такое, что это они, а не Афанасий с Эдуардом, находятся в подводном батискафе. Вася включил кнопку связи со вторым батискафом. Верхняя часть камеры превратилась в панораму волнующегося океана. Сверху, в свете искусственного солнца, подвешенного на базе, бушевали скопления облаков, по бокам – морская гладь. В случае необходимости Вася мог отключить первый батискаф, оставив только второй, и тогда наблюдатели увидели бы под ногами бесконечную глубину океана. И наоборот, включив связь только с первым батискафом, они могли наблюдать внизу дно океана, а наверху то, что творится в океане над ними. Сейчас Васе было интересно иметь связь с обоими батискафами. Конечно, самая интересная панорама была та, которая передавалась с первого.       

        Освещая круговыми фарами водное пространство вокруг, отец вел батискаф на максимальной скорости на расстоянии ста метров от дна океана. Дно постепенно уходило все глубже и глубже. Глубина погружения увеличивалась. Вот она уже достигла трех километров, а дно все уходило и уходило вниз. Батискаф был рассчитан на полторы тысячи атмосфер, что позволяло опуститься на глубину более пятнадцати километров. Поэтому отец, не опасаясь, уходил все глубже и глубже, Вася внимательно наблюдал окружающее пространство, для чего ему приходилось вертеть головой.

        – Ты вот что, Вася, не крути головой, – посоветовал ему ПИП, – а то нечаянно отвинтишь. Если надо посмотреть, что творится сзади или сбоку, крути вот этот рычажок.