Юрий Забелло - Планета для робинзонов
— Люди! Не ищите меня в небе, я стою на террасе Большого Дома. И говорю вот в эту трубочку. Она зовётся микрофон.
Толпа стала приближаться к террасе. Каури призывно махал свободной рукой. Наконец, движение в толпе затихло. Все смотрели на Каури.
— Люди племени каним-ха! — снова начал Каури. — Сегодня мы прогнали белых хозяев. И сегодня вы начинаете новую жизнь. Жизнь без хозяев, жизнь свободных людей!
Громкий шум пронёсся по толпе. Каури продолжил:
— Теперь вы будете жить так, как живут люди нашего племени на далёкой Земле. Я ведь тоже каним-ха. И меня зовут Каури! — громкие голоса радости, рукоплескания, выкрики были ответом на его слова. — Я и мои друзья, — Каури обвёл рукой стоящих около него, — прилетели с далёкой Земли, чтобы помочь вам освободиться. Это мы сделали. Больше на этой планете не будет хозяев — ни белых, ни чёрных. Вы будете жить сами, сами будете обрабатывать свои поля и сады, сами будете пасти свои стада. — В толпе послышались разочарованные выкрики. — Но и сами будете потреблять продукт своего труда, — по недоуменному выражению лица стоящих прямо перед террасой он понял, что эта его фраза оказалась непонятной. — Я говорю: все, что вы соберёте со своих полей, вы будете сами и съедать. Раньше большую часть, самое вкусное мясо, самые вкусные плоды пожирали ваши хозяева. Теперь же все это будете есть сами. Вы и ваши дети…
Он сделал небольшую паузу, чтобы толпа смогла осмыслить услышанное.
— На этой Земле, — Каури решил, что слово «планета» будет непонятно, — кроме вас, живут ещё вот эти люди, — жест в сторону смуглолицых в голубых комбинезонах. — У них много техники. То есть таких машин, которые делают за человека тяжёлую работу. Помогают человеку. Я знаю, ваши хозяева стремились обходиться без машин. Даже слово это вам незнакомо. Так?
Гул толпы подтвердил его слова.
— Они нам помогут. Очень скоро наши женщины не будут носить в сад воду вёдрами. Вода сама побежит в сад…
— Это грех! — послышалось откуда-то сзади. — Бог нам не простит!
— Так учили белые хозяева, — отвечал Каури. — Пусть вас это не беспокоит. Разговоры с Богом я беру на себя. Скоро и дети ваши будут учиться читать и писать…
— Нашим детям это ни к чему, — снова отозвался тот же голос, — это все выдумки белых. То, что хорошо для белого, не может быть хорошо для чёрного!
— Давайте отложим все споры, что хорошо, а что плохо, на завтра! А сейчас давайте праздновать ваше освобождение. Пусть женщины накрывают столы.
Каури отложил микрофон и повернулся к товарищам.
— Однако трудно тебе придётся! — сказал Мванза…
— Чувствую, — отвечал Каури. — Придётся выдержать хорошую борьбу с предрассудками. Джо, — он обратился к Джо Куаму, — ты сможешь найти десятка два надёжных парней?
Джо утвердительно кивнул головой.
— Немедленно собери их. Предупреди, чтобы много не пили… Надо будет наблюдать за порядком. А то, кто знает, что они могут натворить.
Джо отошёл.
— Ваших людей тоже накормим, — обратился Каури к смуглолицым командирам.
— Наверное, лучше не надо, — отвечал один из них. — Мы не привыкли к такой пище. Наши желудки могут не выдержать…
— Так мы скажем женщинам, чтобы вам подали только то, что вы можете есть. Мэри, проведи их к матери Джо, пусть подберёт для них что-нибудь…
Джо-скрипач толкнул Каури:
— Скажи, пусть Томми прибежит.
Каури поднял микрофон:
— Томми, глаза Джо-скрипача. Немедленно подойди к нам.
Толпа, повалившая было к столам, услышав снова голос Каури, остановилась. Томми не появлялся.
— Кто видел Томми?
— Я видела, — к террасе пробиралась молодая девушка. — Я видела. Он нёс воду для бритья Старому Хозяину.
— Я же послал его следить за стариком Пендергастом! — ударил себя по лбу Мванза.
— А кто видел Старого Хозяина? Здесь? На поляне?
Никто не отозвался. Каури повторил свой вопрос.
— А Старый Хозяин, наверное, и не выходил, — вдруг сказала девушка с наколкой на голове. — Когда Старая Миссис послала меня сказать, что уже пора выходить, он был в кабинете с массой Ричардом. Он сказал: «Сейчас иду». А я только вышла, тут и колокол ударил!
Не дослушав её до конца, Мванза сорвался с места и ринулся в Большой Дом. Каури и Ндоло побежали за ним. Девушка с наколкой кинулась показывать им дорогу. Мванза, не знавший переходов Большого Дома, подбежал к двери кабинета, когда Каури и Ндоло беспомощно пытались открыть запертую изнутри дверь. Недолго думая, Мванза двинул её мощным своим плечом. Засов сломался — дверь открылась.
В кабинете никого не было. Открытый проем в стене явственно указывал, куда делись люди.
— Они увели его с собой! — закричал Каури. Мванза ринулся в подземный ход.
— Подожди, не торопись, — удержал его Ндоло. От его внимания не укрылась сорванная штора. — Сначала посмотрим здесь, в кабинете.
Он прошёл в дальний угол. Ни за креслами, ни в другом месте Томми не было. Мванза нетерпеливо рванул скатерть со стола. Ока-о-Ира, вбежавшая в комнату, вскрикнула. Мванза нагнулся. Но пролезть под стол ему было трудно. Тогда он поднял тяжёлый дубовый стол и откинул его в сторону. Он опустился на колени около мальчика, выдернул штору изо рта, стал рвать верёвки, стягивающие его руки и ноги.
Мальчик не проявлял признаков жизни. Ока кинулась на пол около него и приникла ухом к груди.
— Жив! — воскликнула она.
— Несите его из дома, — закричал Каури, выбегая из комнаты. — Я пригоню вибролет!
Вибролет Каури на всякий случай стоял в саду. Мванза как пушинку поднял Томми и вышел из комнаты. Вибролет подлетел почти сразу. Какая-то девочка подвела Джо-скрипача.
— Я — с ним, — сказал он.
— Очень хорошо, — ответил Каури, помогая ему сесть в кабину, — возьми его на колени. Ему будет покойнее.
Мванза поднял маленькое тело Томми и бережно уложил его на колени Джо. Даже удивительно было видеть, что эти громадные руки могут так нежно обращаться. Подоспел Кваме. Он бегал в сад за своей докторской сумкой. Каури вышел из кабины.
— Кваме, лети ты с ним. Поставишь вибролет на автомат, а сам окажешь ему помощь.
Кваме кивнул и влез в кабину. Вибролет улетел.
— Скорее в дом, посмотрим, куда ведёт ход!
В кабинете Ока-о-Ира сосредоточенно докладывала Дюма о случившемся.
— Вибролет вылетел, — сказал Каури, отбирая у неё микрофон. — Мы попробуем найти старика Пендергаста.
— Будьте осторожны, — ответил Дюма. Раненый зверь может огрызаться. На всякий случай высылаю вам ещё вибролет. Далеко он уйти не мог!
9
Ингрид привезла Сью на «Пасионарию». Дюма, которому она доложила по рации, решил, что ей нельзя оставаться среди бывших плантаторов. Во всяком случае — пока. А потом — будет видно.
В госпитальном отсеке Юсика и Флория заставили её выпить успокаивающее. Здесь же сидела Джейн с обеими девочками. За это время она окончательно оправилась от пережитых волнений. Она уже узнала, что Питера нет в живых…
Ингрид начала рассказывать. Услышав имя Сью, Джейн вдруг встала:
— Энн, Бесс, пойдёмте!
— Но, мама…
— Я сказала, пойдёмте! Что вам говорил дядя Сурен? Вы должны слушать свою мать!
Она почти вытолкнула их за дверь. Сама же вернулась и, прежде чем выйти, с ненавистью посмотрела на Сью. Сью заплакала:
— Что это она? Что я ей сделала? Я же совсем не знаю её.
— Успокойся, девочка, — Ингрид ласково обняла её худые плечики. — У неё убили мужа. Это — жена Питера…
Сью расплакалась ещё больше:
— Ах! Это я, я во всем виновата! Если… Дедушка не привёз бы меня… И Питер был бы жив…
Ласково поглаживая по спине, Ингрид говорила:
— Ну, не нужно так плакать. Ты ведь уже большая… — она чуть-чуть не сказала: «сегодня собиралась замуж выходить», но вовремя прикусила язык. — Успокойся. Не плачь. Пойдём ко мне. Отдохнёшь…
С этими словами она вывела её из отсека, привела к себе в каюту. Уложила на свою постель и сама села рядом, поглаживая тонкие льняные волосы. Сью, всхлипывая время от времени, спросила: — Ты не уйдёшь от меня? Не бросишь? Ещё никто не был со мной так ласков, как ты!
— Не бойся, девочка, я не отойду от тебя.
Лекарство начало действовать. Сью, продолжая всхлипывать, повернулась лицом к стене, обняла руку Ингрид и заснула.
Проспала она совсем немного, около двух часов. Но сон принёс облегчение. Она почувствовала себя свежей и бодрой.
Когда Сью открыла глаза, Ингрид сидела в кресле около кровати и читала книгу. Почувствовав её взгляд, она отложила книгу в сторону и улыбнулась. Сью с любопытством осматривалась. Взгляд её остановился на большой фотографии, висевшей на стене: Ингрид, смеясь, положила руку и голову на плечо Каури.
