Юрий Забелло - Планета для робинзонов
— Пусть успокоятся ваши женщины и дети! Пусть они не плачут! Ни один волос не упадёт с ваших голов! Вы будете жить далеко отсюда. Но рабов у вас уже никогда не будет!
Запись окончилась. Ока-о-Ира быстро защёлкала переключателями. В руках у Мванзы появился микрофон. Теперь, в случае необходимости, он и сам мог вмешаться в события на поляне. Между тем, из дверей Большого Дома тоже вышли вооружённые люди. Они оттеснили белых с террасы на поляну. Теперь Мванза видел всех.
И тут миссис Элоиза не выдержала:
— Это все ты виновата! — накинулась ока на внучку. — Это ты полюбила чёрного! Да ещё этот Питер… Сказано же в книге пророчеств: «Когда белая девушка укажет на чёрного и скажет: «Вот мой муж!», колокол ударит в первый раз! Когда чёрная войдёт хозяйкой в Большой Дом, колокол ударит во второй раз!» Господь покарал Питера, но и тебя он тоже покарает!
Бледная, как смерть Сью слушала слова своей бабушки. Бескровные губы заметно шевелились, но она не произнесла ни слова. Толпа вокруг них потеснилась. Они стояли в кругу. Но по их лицам, по фигурам Мванза понял, что сейчас может произойти нечто страшное. Ока-о-Ира по радии вызывала Ингрид. Она с вибролетом укрывалась в плавнях на той стороне Реки. Мванза поднял микрофон:
— Остановись, безумная старуха! На всей Реке ещё не рождалось более чистое создание! — недаром он сегодня утром читал Большую Книгу. Теперь и он мог изъясняться этим высокопарным языком. — Это же голубка, агнец божий! Только за её праведное поведение я помиловал вас всех и даровал жизнь! Ибо страдания её — неизмеримы! Она одна призвана искупить все прегрешения ваши!
Серебряная стрекоза вибролета сверкнула крыльями над крышей Большого Дома и повисла прямо над Сью. Толпа в ужасе шарахнулась в стороны. Вибролет опустился. Из кабины вышла Ингрид. Она казалась воплощением доброты и женственности.
— Пойдём, девочка, — сказала она и повела Сью за руку в вибролет. — Больше тебя никто никогда не обидит!
Вибролет взмыл вверх. Из-за сада начали прибывать транспортные вертолёты. Мванза через микрофон начал вызывать семьи плантаторов на посадку. В один вертолёт садились сорок человек белых, десять человек охраны. Взлёт. Через два часа с небольшим на поляне перед домом не осталось ни одного белого человека.
Вертолёты полетели по всем остальным плантациям собирать оставшихся на хозяйстве белых. Первый этап операции был окончен.
— Ну, что ж, — сказал Дюма Большому Биллу. Все это время они не выходили из радиорубки. — Пусть это было и слишком театрально, зато обошлось без выстрелов.
7
Будь у Ричарда под рукой какой-нибудь тяжёлый предмет, от Томми остались бы только воспоминания. К счастью, такого предмета не нашлось. Увидев, что его обнаружили, Томми кинулся к двери. Если бы перед тем Теодор не закрыл дверь на задвижку, он, возможно, и успел бы выскочить. Но задвижка ходила туго. Он только прикоснулся к ней, когда на голову обрушился сильный удар. За неимением ничего тяжёлого, Ричард воспользовался собственным кулаком.
Мальчик без звука опустился на пол перед дверью.
— По-моему, готов! — сказал Ричард.
— На всякий случай, — отозвался мистер Джошуа, — надо его ещё и связать.
По знаку мистера Джошуа, Теодор оторвал шнур, которым крепились шторы, а Ричард крепко связал им руки и ноги мальчишке. Рот заткнули шторой. Потом бесчувственное тело сунули под стол и положили на место скатерть.
Тем временем события на поляне проходили своим чередом. Все трое столпились у окон, выглядывая из-за штор. Когда мистер Джошуа убедился, что никакого сопротивления никто не оказал, и все белые безропотно сложили оружие, он тяжело вздохнул и повернулся к обоим племянникам:
— Всё. Первая часть Пророчества исполнилась! Больше нам здесь делать нечего! — и направился к отверстию в стене.
Подземный ход вывел их прямо к конюшне.
— Молодец наш пращур, — сказал мистер Джошуа. — И такую вещь предусмотрел!
Ни одного конюха, конечно же, в конюшне не было: все до единого столпились на поляне. Они сами оседлали лошадей. Скрытые строениями конюшни от Большого Дома и от поляны, вывели лошадей и пустили их во весь опор.
— Куда мы так мчимся? — спросил Теодор, когда они отъехали достаточно далеко и можно было немного сдержать лошадей, чтобы не загнать сразу.
Джошуа и Ричард переглянулись.
— Исполнять Пророчество! — ответил Джошуа.
Некоторое время скакали в молчании. Теодор так и этак осмысливал услышанное.
— Я не понял, какое пророчество?
— Не понял, не понял, — раздражённо ответил мистер Джошуа. — В «Книге Пророчеств» сказано ясно: «Когда колокол ударит в третий раз — все живое обречено на смерть».
— Так ведь колокол ударил уже, — снова заговорил Теодор, — успеем ли мы убежать?
— Конечно, успеем, — засмеялся Джошуа, — без нас Пророчество не исполнится!
— Как?
— Очень просто. Чтобы оно исполнилось, надо нажать кнопку.
— Какую кнопку?
— Красную, балда!
— А мы? Мы тоже погибнем?
— Мы? Нет. Зачем нам гибнуть? Мы останемся.
— Только трое?
— Да.
Теодор неожиданно остановил своего коня. Увидев это, Джошуа и Ричард, проехавшие было вперёд, вернулись.
— Ты чего это?
— Я не хочу втроём. Одни на всей Земле… Что мы будем делать? Давайте лучше вернёмся!
— Теодор! Зачем тебе это?
— Я не хочу оставаться один. Тем более раз это от нас самих зависит… Может быть, лучше не надо?
— Что не надо?
— Пророчество исполнять…
— Как это не надо? — возвысил голос мистер Джошуа. — Как это не надо? Наш пращур завещал нам это… Да он в гробу перевернётся! Как можно не исполнить волю Бога? Все наши предки, все десять Джошуа Пендергастов никогда не простят нам такого!
Пока мистер Джошуа произносил эту тираду, Ричард молча вскинул ружьё.
— Ну, и езжайте сами, — воскликнул Теодор, — а я вернусь туда… Пусть я тоже погибну со всеми…
Через несколько минут всадники помчались дальше. Ричард вёл за повод лошадь Теодора. На дороге осталось распростёртое тело. Когда топот копыт затих, Теодор пошевелился и застонал.
8
Ещё не улетели последние вертолёты, ещё отдельные группы белых стояли там и сям на поляне под охраной смуглолицых людей в голубых комбинезонах, а в толпе вчерашних рабов началось брожение.
Каждый плантатор, отправляясь на свадьбу, прихватил с собой десяток, а то и два, рабов для обслуживания себя и своих домашних. Здесь же собрались все рабы Пендергастхилла, освобождённые ради праздника от работы. И вот, в течение какого-нибудь часа они все вдруг обрели свободу. Кто-то выкрикивал, что пора рассчитаться с конюхами. Другой предлагал немедленно сжечь Большой Дом, чтобы он и не напоминал о проклятых хозяевах. Третьи кричали, что надо немедленно съесть все приготовленное к свадебному пиршеству и выпить все вино. Были и такие, которые говорили, что теперь уж никто не будет работать, потому что прибыли предки и теперь наступит изобилие… Одна старая негритянка плакала, — «как без неё обойдётся масса Дик» (этому «массе» ещё не исполнилось и трех лет).
К счастью, ни у одной группы не нашлось вожака. Около Большого Дома стояла охрана. Явства, приготовленные к свадьбе, тоже находились там. Конюхи, услышав, что с ними собираются рассчитываться, заблаговременно постарались сосредоточиться неподалёку от охраны.
Джо Куам и Мэри подошли к Джо-скрипачу:
— Надо что-то делать, Джо.
— Что я могу сделать? Нужен Каури… Где он?
— Наверное, переодевается… Я думаю, что он вот-вот появится…
— Вы Томми не видели?
— Наверное, где-нибудь здесь… Видишь, сколько их, мальчишек, шныряет в толпе?
— Без него не вижу…
Из Большого Дома вышел Каури. Его голубой комбинезон и гордая осанка свободного человека сразу выделили его среди толпы. Перед ним расступились. Сквозь толпу продирались Ндоло и Кваме. Подошёл Мванза. Подошли и несколько смуглолицых людей в голубых комбинезонах — командиры отрядов.
— А молодец Дюма, что не послал сюда белых членов экипажа, — сказал Мванза. — Пойди сейчас разберись, где кто…
— Мванза, надо что-то делать, — сказал Джо Куам. — Люди волнуются…
— Сейчас, — Мванза помахал Ока-о-Ире, так и стоявшей у слухового окна. Она спустила вниз микрофон на длинном шнуре.
— Каури, — сказал Мванза, подавая ему микрофон, — придётся тебе руководить этой толпой. Они тебя уже знают, тебе и бразды правления…
Каури кивнул и взял микрофон.
— Люди! — разнеслось по поляне. Толпа притихла. Все стали оглядываться, откуда же идёт голос? Многие смотрели наверх.
— Люди! Не ищите меня в небе, я стою на террасе Большого Дома. И говорю вот в эту трубочку. Она зовётся микрофон.
