Евгений Велтистов - Победитель невозможного. Повести
«А если Рэсси взял да стер в своих схемах одну строку? Как раз ту самую, где был след памяти обо мне, Сыроежкине? А?… Нет, Рэсси не мог так поступить!.. Просто он сейчас спит и видит все самое чудесное, самое удивительное, что может быть только во сне: пески Марса, серые камни Луны, радуги Юпитера. И ничего не слышит…»
— Рэсси, отвечай!
Такая гениальная собака — и пропала! Еще неизвестно, кого лишилась мировая наука… Ведь при своих способностях Рэсси мог бы стать знаменитостью в любом деле. Например, в шахматной игре — гроссмейстером… Даже чемпионом мира!.. Вот за столиком сидит международный мастер. Напротив него — лохматая собака. Собака обдумывает решающий ход… Бросок слона — мат! Аплодисменты!.. Чемпиона венчают лавровым венком. Главный арбитр объявляет: «Тренер нового чемпиона мира Сергей Сыроежкин!..»
Сергей уронил голову на стол и мгновенно очнулся. Он отбросил учебник, увидев знакомый заголовок: «Кривизна Вселенной». Подумаешь! Кривизна Вселенной знакома каждому со дня рождения: хоть скройся в пещеру, хоть залезь под кровать — тебе не уйти от звезд, ты все равно живешь в своей Галактике. Зачем тогда изучать все детали кривизны: достаточно знать и использовать главные законы!
Сейчас он сосредоточит свою волю и пробьется наконец к Рэсси…
Сыроежкин представил себя в космическом корабле, летящем рядом с колесом обитаемой станции. Там, на огромном колесе со спицами коридоров, осью реактора и кругом жилого отсека, случилась авария. Космонавтам нужна помощь.
«Рэсси, вперед!» — командует Сергей.
За обзорным стеклом он видит полмира звезд, которые медленно вертятся вокруг него. Но они не имеют никакого значения. Главное сейчас — Рэсси. Сергей ищет взглядом и находит крохотную фигурку, которая, вытянув морду, плывет к огромному колесу. Рэсси — великолепный космолаз, ему не нужен даже скафандр…
«Рэсси, левее, левее… Ты слышишь меня, Рэсси?…»
Связь прервана. Рэсси движется не к тому люку. Люди на станции ждут.
Он, Сыроежкин, попытается управлять Рэсси на расстоянии! Без всяких транзисторов… Простым приказом мысли… Как в фантастических книгах…
«Да здравствует сила!» — вдруг послышался в ушах Сыроежкина противный голос Макара Гусева.
Никакого Гусева в пустой комнате, конечно, не было. Сергей зло вскочил со стула: как трудно управлять даже собственной мыслью. Обязательно кто-то вспомнится и испортит все дело.
— Рэсси, ко мне! — диким голосом завопил Сыроежкин, так что в шкафу зазвенела посуда.
Посуде откликнулся дверной звонок, и Сергей бросился в коридор. Электроник!
— Нашелся? — тяжело дыша, спросил Сергей. — Рэсси нашелся?
Электроник покачал головой:
— Я пришел, потому что услышал новость. По телевидению объявили, что сейчас будет выступать мой учитель. Я думаю, что он скажет и про Рэсси.
— Конечно, он скажет! — обрадовался Сыроежкин. — Как я раньше не догадался… Мы тут мучаемся, вызываем Рэсси… А он скажет одно лишь слово, и Рэсси сразу отзовется. Профессор! Голова!.. Давай, Электроша, смотреть вместе!
Лицо Геля Ивановича Громова в овальной рамке телевизора было серьезным.
«Мы, люди Земли, — говорил Громов, — всей своей многомиллионной историей запрограммированы для чистого воздуха и солнечного света, прозрачной воды и тихого леса. И когда мы варварски обращаемся со своими богатствами, мы обедняем не только себя, но и последующие поколения. Вот почему Совет охраны животных решительно вмешался в тотальную охоту сонных стрелков».
Гель Иванович рассказал о гибели антилоп в Африке, о погоне подлодки за синим китом, о зебрах и дельфинах, носящих в себе радиопули. И хотя он ни словом не упомянул о себе и о своих помощниках, ребята почувствовали себя героями. Они подсказывали профессору знакомые имена, но Гель Иванович находился далеко от них, в телевизионной студии, и, конечно, не слышал никаких подсказок.
— Мы ехали на Замбе, Гель Иванович, — скрипуче говорил Электроник.
— Скажите, что это Нектон, — требовал Сыроежкин, дыша в стекло экрана. — Все сразу узнают его.
— Сейчас он говорит о тебе.
— А теперь о тебе…
— О Рэсси! — произнесли они вместе и умолкли.
Приятели пока не понимали, что раз профессор Громов решил выступить перед телекамерой, значит, он хочет сказать людям очень важные слова. Те, которые он продумывал много лет, те, которые проверил в формулах, те, которые Электроник воплотил в Рэсси…
Электроник слушал очень внимательно, запоминая каждое слово профессора.
«Человек или группа людей, — продолжал Громов, — решили управлять животным миром, держа палец на кнопке. Они забыли, что число животных в мире сокращается. Они даже не подумали, что могут вызвать в природе страшную цепную реакцию, наподобие ядерной, которую невозможно было бы остановить». Профессор спокойно смотрел в глаза миллионам зрителей планеты, включивших телевизоры в своих квартирах.
— Белобочка не станет подчиняться какой-то кнопке, — убежденно сказал Сергей. — Он гордый: скорее утонет, чем примет рабство…
— Рабство? — спросил Электроник. — Это что-то очень древнее, из книг. Мои схемы почти не реагируют на слово «рабство».
«… Последствия «дрессированного», электрифицированного мира животных, который навязывали нам фирма «Пеликан» и ее представитель доктор фон Круг, опасны для человечества. В будущем никто уже не сможет восстановить исчезнувшее…»
«Конечно, нет в мире второго Нектона, — подумал Сыроежкин, — нет другого белого тигра. Живого тигра не соберешь из деталей, как машину…»
«Меня могут спросить: какую же вы предлагаете систему охраны животных и общения с ними, чтоб редкие виды не исчезли с лица планеты, чтоб дети и впредь любовались жирафой и катались на спине дельфинов? Отвечу: сегодня нам наконец известна система комплекса сигналов, которыми пользуются животные. Теперь человек сможет управлять животным царством моря, земли и воздуха на языке их обитателей. Это — язык запахов, форм, звуков, жестов, красок, света, образов. Можно «говорить» с тигром и ланью, воронами и саранчой, акулами и тунцами, «говорить» на их сложном языке. Такую систему разрабатывали по частям многие ученые, но впервые ее применило одно забавное существо по имени Рэсси…»
Мальчишки так и подскочили на стульях. Рэсси! Сейчас он услышал свое имя, сейчас он отзовется радостным лаем!..
А Громов рассказывал, как пространствовал Рэсси в пустыне, джунглях, в океане, в небе, как управлял он животными, как птицы, рыбы и звери признали в нем своего вожака. Профессор очень просто говорил о Рэсси, и его с улыбкой слушала вся планета. Многие зрители, наверно, поглядывали на своих верных собак, сравнивали их с Рэсси и пытались представить — какой же он?
Профессор вспоминал, как Рэсси охранял животных от сонных стрелков.
Сергей не выдержал, и, раскинув в стороны руки, закружил по комнате.
— Я пространствую в колючих кустах! — радостно объявил он. — За мной гонится сонный стрелок в «лягушке». Он поднимает ружье. Ну командуй же, Электроник, командуй!
— Включи «глаз мухи»! — приказал Электроник. — Берегись! Планируй, Рэсси!
И Рэсси на двух длинных ногах, взмахнув крыльями, перепрыгнул стул и шлепнулся на пол.
— Стрелок промахнулся! — торжествовал Рэсси. — Мой друг муха спасла меня… Но я уже пространствую в глубине. — Сыроежкин ползком залез под тахту. — Какая здесь темнота, я почти ничего не вижу… Даже разряжая электрических скатов, — добавил он, уколов спину о торчащий гвоздь. — Вот из мрачного ущелья выползает какое-то чудовище. Оно извивается всем телом! Кто же это?
— Включи «глаз мечехвоста», — подсказывает Электроник. — Он четко различает все контуры.
— Вижу. Это морской дракон, огромная змея.
Сергей замолчал: в океанскую глубину проникли печальные слова Громова:
«Рэсси пропал. Его не загрыз тигр, не расплющил слон, не сломала горилла. Однажды ночью его похитил неизвестный эмптометр…»
Сыроежкин, лежа на полу, рассуждал:
— Убийство оленя, змеи, даже лягушонка — это все равно убийство…
— Согласен, — подтвердил Электроник.
— Я только сейчас понял, — продолжал Сергей, — что такое пространствовать.
— Что?
— Это увидеть вовремя врага. Увидеть врага и предупредить друга!.. Не отвечает Рэсси?
— Не отвечает, — хрипло сказал Электроник.
«… Разумно управляя миром животных, мы не только сохраним все ценности природы, мы станем богаче, — заканчивал свою речь Громов. — Природа — великий художник, и человек, заимствуя ее изобретения, построит новые машины и приборы, опустится в недоступные пока глубины океана и космоса…»
— Я — Рэсси, — объявил восьмиклассник, вышагивая на длинных ногах. — Я, машина-шагоход, иду по сыпучим пескам Марса…
