Владислав Крапивин - Стража Лопухастых островов
– Идите сами на свой дурацкий завод! – Чарли пнул блестящей туфлей шляпу, наступил на очки и, оглядываясь, пошел с музейного двора – Все равно я буду жаловаться! – При этом он трогал сзади свои клетчатые брюки. – Сумасшедшая старуха…
– К сожалению, великий Диккенс не оказал на мальчика должного влияния, – сказала ему вслед Ядвига Кшиштовна. – Ну, как принято сейчас выражаться, еще не вечер… Не правда ли, господа?
Господа из комиссии наконец пришли в себя.
– Вы… вы что себе позволяете! – багровея бритой головой, выдохнул штатский генерал.
– Вас надо посадить на пятнадцать суток! За хулиганство! – запританцовывал юркий мужчина.
– Как вы смели… э-э… поднять руку на официального… а-а… представителя инициативной комиссии!
– Это было семейное дело. А с вами я готова беседовать вполне официально.
– Да кто вы такая?! – побагровел пуще прежнего штатский генерал и помощник заместителя губернатора.
– По-моему, я уже представилась.
– Женщина! Нас интересует не ваше подозрительное имя и даже не то, что вы, очевидно, ведьма, а из какого вы учреждения! Какая ваша должность?! Кто дал вам право врываться, размахивать, командовать?! —Это забурлила дама в блестящем платье.
– Выбирайте выражения, мадам! Я не ведьма, а полноправная баба-яга! И, кроме того, генеральный инспектор всех аномальных и сказочных зон данного региона. Моя задача не допускать в эти зоны тех, кто намерен им повредить.
– Мы не вредить будем, а пользу делать!, – заявил штатский генерал. – И не вам тут распоряжаться, нас поддерживает губернатор!
– Разберемся и с губернатором, – пообещала Ядвига Кшиштовна. – Прутьев у меня в метле еще достаточно…
Все посмотрели на метлу. Она по-прежнему покачивалась в наклонном положении (нормальная метла сразу бы упала).
– Это переходит всякие границы! – картинно возмутилась дама. – Дайте нам адрес вашего управления! Мы напишем жалобу и проверим ваши полномочия!
– Охотно. Адрес и все телефоны на моей визитной карточке… – Ядвига Кшиштовна сделала плавный жест. Из ее пальцев скользнули и упали на желтый стол белые прямоугольники. Члены комиссии стремительно нагнулись над столом, юркий мужчина и штатский генерал при этом стукнулись головами.
– Издеваетесь, да! – взревел штатский генерал! – На этих бумажках ничего нет! Пустое место!
– Что-о!! – Ядвига Кшиштовна вскинула голову, как негодующая королева. – Что такое! Вы хотите сказать, что мое имя и моя должность – пустое место?! Да я вас… – Она выхватила из-под мышки прут, как шпагу, и мушкетерским шагом двинулась к столу. Комиссия попятилась. Ядвига Кшиштовна огрела стол хворостиной (он подскочил, как живой).
Члены комиссии попятились быстрее. Потом повернулись и пошли со двора к блестящей иномарке морковного цвета, которая стояла за воротами. Оглядывались и наперебой говорили о вмешательстве губернатора (как только он вернется с Багамских островов), о жалобе в соответствующие органы и о милиции, которая приедет сюда немедленно (и которая, конечно, не приехала).
Морковная иномарка жалобно вскрикнула сигналом и укатила. На столе остались документы, карточки Ядвиги Кшиштовны и забытый юрким мужчиной пухлый портфель.
3
Надо ли говорить, что за этими событиями мальчишки и Степка наблюдали, восторженно открыв рты! Да и защитники музея смотрели с крыльца с радостью.
– Голубчики, – обратилась к ним Ядвига Кшиштовна. – Извините меня. Кажется, я вела себя излишне эмоционально…
Яков Лазаревич прижал руки к груди.
– Что вы, что вы, сударыня! Вы вели себя… изумительно! Вполне корректно и адекватно обстоятельствам! И так прятно вас видеть! О вас не было слышно так долго!.. Не угодно ли чайку? Вы очевидно, с дороги? Моника Евдокимовна поставит самовар!
– М-м… не откажусь. Но сначала я хочу побеседовать с доблестной стражей Лопухастых островов. Подойдите-ка, путешественники…
«Стража», понурив головы, подошла. Никто не сомневался, что сейчас всем влетит за самовольное пользование ступой. Но Ядвига Кшиштовна открыла в улыбке очень белые зубы.
– Кажется, мы можем поздравить себя. Все кончилось благополучно.
– А они больше не вернутся? – робко спросила Степка.
– М-м… нет. По крайней мере, в обозримом будущем… Ну а в крайнем случае вы ведь начеку, не так ли? И весь лопухастый народ…
– Стараемся… – неловко сказал Пузырь.
– Вот и старайтесь дальше… Ига Егоров!
– Чего? – вздрогнул Ига.
– Вот чего , мой мальчик. Мне известны твои сомнения и размышления. Но подсказывать я тебе не стану, каждый ищет сам. Только один совет: когда опять начнешь строить что-нибудь такое , будь внимателен.
– Да уж буду… – Ига опасливо посмотрел на прут. Ядвига Кшиштовна засмеялась.
– Вот и прекрасно… Если я вам понадоблюсь, телефоны на визитной карточке.
Лапоть подбежал к столу, взял карточку. Виновато глянул через плечо.
– Ядвига Кшиштовна… извините, но… здесь и правда ничего нет…
– Что-то? Дай-ка… О! С возрастом я стала такой рассеянной. Забыла, что для этих карточек нужны особые очки. Вроде моих… Вот смотрите, – она протянула лорнет Лаптю
– Да! – обрадовался он. Глянули в стекла и все остальные. На блестящей белой картонке чернели буквы с завитушками. Все, что положено: имя, адрес, телефоны…
– Надо переписать, – деловито сказал Власик. – А то забудем, и как тогда без очков-то…
– Власик, – очень серьезно сказала Ядвига Кшиштовна.
Он слегка струхнул:
– Что? – (В смысле «что я сделал?»)
– Все хорошо, мальчик. Я хочу подарить свой лорнет тебе. Не только для карточек. Можешь вынуть из него стекла. Одно приспособишь на объектив, и тогда на видеопленку будет сниматься всё-всё. Самые сказочные персонажи… А через другое стекло вы сможете увидеть на экране то, что было снято раньше, но до сих пор оставалось неразличимым…
– Ой… спасибо… – Власик просто засветился. И все опять увидели, какой он синеглазый и красивый. И уши совсем уже лопухастые.
– Ну, дорогие мои, вам пора по домам, родители тревожатся о судьбе своих магелланов…
Все наперебой стали говорить «до свиданья» и «спасибо». Метла продолжала наклонно качаться и, глядя на нее, Ига вспомнил свой маятник. Хотя это было странное сравнение…
– Ох, – спохватился Соломинка. – Эти… комиссия… они забыли бумаги и портфель. Надо отдать Якову Лазаревичу. Вернутся – заберут…
– Не думаю, что они вернутся, – сказала Ядвига Кшиштовна.
– Как же тогда быть? – забеспокоился подошедший Яков Лазаревич. – Все-таки деловые бумаги… Но ехать в Ново-Груздев, чтобы возвращать их, у меня нет никакого желания…
Вопрос решился неожиданно и стремительно. По двору легко понеслись большие гипсовые ступни и с ходу отвесили столу пинок. Бумаги взмыли. Взмыл и портфель. В воздухе он открылся, из него тоже полетели всякие листы. Они не падали на траву, а кругами поднимались все выше и там… там они превращались в белых голубей. Сначала в бумажных, потом в настоящих. Голуби улетали за деревья.
– Еще один фокус, – шепотом сказала Степка. – Забавно, да?
Раздался шум размашистых крыльев и на опрокинутый стол спланировал Казимир Казимирович. Он отстал от ребят над окраиной Малых Репейников, сел где-то в огородах и о нем не тревожились, а потом, среди бурных событий, и вовсе забыли.
– Га-га, – сказал Казимир. – Ого-го? Га-гугу-га?
И Ёжик быстро перевел (хотя было понятно и так):
– Я слегка задержался. Здесь было что-то интересное?
Маятник
1
В средине лета на музейном дворе заработал фонтан. Однажды утром из боковых отверстий ударили струи, забрызгали каменный постамент и нижнюю часть ступы, наполнили бассейн. И с той поры каждый день фонтан включался в восемь утра и работал до восьми вечера.
Якова Лазаревича спрашивали:
– Как это вы ухитрились отремонтировать такую сложную систему?
Он делал недоуменное лицо: ничего, мол, я не ремонтировал, сам не понимаю, с чего это он включился. Но ребятам директор признался: постаралась Ядвига Кшиштовна. Однажды утром приземлилась на метле у бассейна, покачала головой, постукала черенком метлы по круглому ограждению и крепко ударила о бетонное дно. Фонтан и заработал!
После восьми, когда струи угасали, вода становилась гладкой и в ней отражались окрашенные вечерними лучами облака. Потом заползали на двор синие сумерки. В бассейн золотою рыбой погружалось отражение луны, которая опять стала круглой. Лови и колдуй… Иге иногда казалось, что в небе есть и еще одна луна – разделенная на две неравные половинки (а в фонтане – ее отражение). Но это, если не присматриваться. А глянешь прямо – и той луны нет…
