Нэнси Фармер - Дом Скорпиона
— Ну и что? — Фиделито пожал тощими плечами. — Всем положено производить одинаково. Пока мы здесь, мы все равны.
— Это тяжело, но справедливо, — пропел Чачо с другого конца комнаты.
Остальные мальчишки живо подхватили припев и принялись стучать по столам. Голосили они до тех пор, пока раздавшийся из громкоговорителя голос не велел им умолкнуть.
— Ты видел, как схватили твоих родителей? — спросил Фиделито, когда шум утих.
— Каллате! Заткнись! Пусть сначала привыкнет, — наперебой зашикали на него мальчишки, но Матт поднял руку, требуя тишины. К его несказанному удовольствию, мальчишки повиновались. Методы, которыми Эль Патрон завоевывал власть, оказывались весьма действенными.
— Это произошло вчера утром, — заговорил он, сочиняя на ходу. Матт вспомнил толпу нелегалов, отвлекших внимание Фермерского Патруля. — Я увидел вспышку света, и папа закричал, чтобы я бежал обратно к границе. Я увидел, как мама упала, а потом патрульный схватил меня за рюкзак. Я выскользнул из лямок и убежал.
— Я знаю, что это была за вспышка, — сказал мальчишка с грустным лицом. — Это такое ружье, оно убивает наповал. Ми мама… — Голос его дрогнул, он замолчал на полуслове. Фиделито уронил голову на руки и разрыдался.
— Остальные что… тоже потеряли родителей?! — запинаясь спросил Матт. Он собирался поведать красочный рассказ о своем чудесном спасении, но теперь это показалось ему бессердечным.
— Да, все, — ответил Чачо. — Ты, наверно, еще не понял, куда попал. Это орфанаторио, детский дом. Теперь наша семья — государство. Вот почему возле фронтьеры дежурят пограничники. Они ловят детей тех болванов, которые решаются сбежать, и отдают их Хранителям.
— Ми абуэлита не была болваном! — возразил Фиделито, всё еще всхлипывая.
— Твоя бабушка… А, черт, Фиделито, — вздохнул Чачо. — Она была слишком стара, чтобы бежать в Штаты. Ты это сам прекрасно знаешь. Но я уверен, она тебя любила, — быстро добавил он, видя, что мальчишка снова собирается пустить слезу. — Теперь ты всё понимаешь, — повернулся Чачо к Матту. — Вот мы и производим кротовые ресурсы для кротового благосостояния народа.
— Скажи спасибо, что Рауль тебя не слышит, — бросил кто-то.
— Я бы вытатуировал это у себя на заднице, пусть читает, — ответил Чачо и вперевалочку вернулся к своему столу, заваленному разноцветными пластиковыми лентами.
27
Лошадь о пяти ногах
Остаток дня, с точки зрения Матта, прошел очень хорошо. Он переходил от одной группы мальчишек к другой, прислушивался к разговорам, впитывал сведения. На всякий случай старался не задавать особо много вопросов, чтобы никто не поинтересовался, откуда он такой несведущий взялся. Он узнал, что Хранители — это те, кто отвечает за людей, которые сами не могут о себе позаботиться. Они берут к себе сирот, бездомных, больных и превращают их в добропорядочных граждан. Сирот называют Потерянными, мальчики и девочки живут в разных зданиях. Матт не мог понять, почему все так не любят Хранителей, хотя никто, кроме Чачо, не осмеливался высказывать этого вслух. Рауль показался ему неплохим человеком.
Еще Матт узнал, что Опиум здесь называют Страной Грез. Никто толком не знал, что происходит за его границами. Ходило много легенд о рабах-зомби и о короле-вампире, живущем в ужасном черном замке. В горах рыщут чупакабры; время от времени они забредают в Ацтлан и пьют кровь у коз.
Ребята, которые не видели, как схватили их родителей, верили, что тем удалось добраться до Соединенных Штатов. Многие мальчишки уверяли Матта, что родители вот-вот пришлют за ними гравилёт. Тогда они станут богатыми и счастливыми, будут жить в золотом раю, который лежит за Страной Грез.
Матт в этом сомневался. Фермерский Патруль хорошо знал свое дело, и, кроме того, Эль Патрон говорил ему, что из Соединенных Штатов на юг бежит ничуть не меньше народу, чем стремится попасть туда. Если когда-то на севере и был золотой рай, он давно уже исчез.
Матт помогал Фиделито делать пилюли. Ему казалось чудовищной несправедливостью, что маленького мальчика лишают еды только за то, что он работает медленнее старших. Фиделито откликнулся на его помощь с такой благодарностью, что Матт едва не пожалел о своих добрых намерениях. Этот малыш чем-то напомнил ему Моховичка.
Объявили получасовой перерыв на обед. Сперва пограничники проверили, сколько каждый из мальчиков сделал за утро. Потом принесли дымящийся котел с бобами и раздали тортильи. Перед едой мальчишкам велели прочесть наизусть Пять Правил Добропорядочного Гражданина и Четыре Принципа Правильного Мышления. Еду распределяли исходя из того, выполнил ли мальчик свою утреннюю норму или нет. Миску Фиделито наполнили до краев, и малыш взглянул на Матта сияющими от счастья глазами.
После обеда снова приступили к работе. Матт еще немножко помог Фиделито, потом для разнообразия перебрался к столу Чачо. Он очень быстро уловил узор, который надо было сплести.
— Поразвлекайся немного, пока дают, — хмыкнул Чачо.
— Чем развлекаться-то? — спросил Матт, держа в руках готовую сандалию.
— Тем, что можешь переходить от одной работы к другой. Вот подыщут тебе занятие — и будешь с утра до вечера делать одно и то же. Считается, что так производительность растет.
Несколько минут Матт, не переставая сплетать пластиковые ленточки, обдумывал его слова.
— А разве ты не можешь попросить себе какую-нибудь другую работу? — спросил он наконец.
Чачо расхохотался.
— Попросить-то ты, конечно, можешь, только кто тебе ее даст?! Рауль говорит, что рабочие пчелы отдают все силы любой работе, какая им поручена. В переводе на человеческий язык это значит: «Знай свое место, щенок».
Матт подумал еще немножко.
— А что за деревяшку ты шлифовал, когда я пришел?
В первый миг Матту показалось, что он не получит ответа. Чачо крутанул пластиковую ленточку с такой силой, что она лопнула. Пришлось начать работу заново.
— Я несколько недель искал эту дощечку, — пробормотал он. — Наверное, она от какого-нибудь старого ящика. Отшлифовал ее песком. Хочу найти еще несколько таких же и склеить. — Чачо снова умолк.
— А что ты хочешь сделать? — не отставал Матт.
— Дай слово, что никому не скажешь.
— Даю.
— Гитару!
Такого ответа Матт ожидал меньше всего. У Чачо были такие неуклюжие руки — трудно было представить, что он может играть на музыкальном инструменте.
— Ты умеешь играть?!
— Немного. Мой отец играет куда лучше. Однако он научил меня делать гитары, и это у меня здорово получается.
— Он… его забрали в Страну Грез? — спросил Матт.
— Карамба! Думаешь, я такой же, как остальные?! Me энкарселарон пор фео. Меня сюда упекли за то, что я много задираюсь. Я не сирота! Мой папаша живет в Соединенных Штатах. У него денег столько, что в карманах не умещаются. Он пришлет за мной гравилёт, как только присмотрит нам дом. — Чачо не на шутку разозлился, но по его голосу Матт чувствовал, что мальчик с трудом сдерживает слезы.
Матт принялся плести сандалию. Он заметил, что другие мальчишки тоже поглощены работой. Они знали — не могли не знать! — что отец Чачо никогда не пришлет за ним никакого гравилёта. Но только он, Матт, понимал, что случилось с ним на самом деле. Отец Чачо целыми днями напролет гнется и надсекает, гнется и надсекает маковые коробочки. А в тихие, безветренные ночи его выгоняют спать в поле, чтобы он не задохнулся от ядовитого воздуха возле илистой котловины.
* * *Вечером обеденный ритуал повторился. Еда была та же самая. После ужина мальчишки помыли за собой посуду, прибрались в мастерской и сдвинули столы в одну сторону. Потом вытащили из кладовой койки и установили их одну на другую в три этажа.
— Поставь койку Фиделито вниз, — посоветовал кто-то Матту.
— А которая его? — спросил Матт.
— Понюхай матрас и поймешь, — хмыкнул Чачо.
— А что я могу поделать?! — принялся оправдываться малыш.
Пограничники повели их в душ. Матт никогда не видел голых людей, разве что на уроках изобразительного искусства по телевизору, и сильно смущался. Правую ногу он старался не отрывать от пола, чтобы никто не увидел надписи на ступне, и был рад поскорее накинуть на плечи жесткую ночную рубашку и вернуться в спальню, переделанную из мастерской.
— Теперь ляжем спать? — спросил он.
— Пришло время сказки на ночь, — ответил Чачо. Мальчишки сгрудились вокруг койки у окна, и Чачо приложил ухо к стене. Примерно через минуту он показал на окно и кивнул.
Фиделито ловко, будто мартышка, вскарабкался на верхнюю койку и задрал ночную рубашку. Настал его звездный час.
