Сергей Медведев - Кошки в тигровой шкуре
Верочка несколько часов простояла рядом с клеткой, где изнывали от жары тигр и тигрица. Считалось, что их язык отличается от кошачьего примерно также, как русский от украинского. Так оно в общем-то и было.
Верочкины записи послужили основанием для увольнения директора зоопарка: животные рассказали, что директор — через жену — продает положенное тиграм мясо городскому ресторану «Донская кухня».
— Какие у вас доказательства, — допытывался директор. — Кто донес, то есть, оклеветал меня? Я буду жаловаться.
Поскольку эксперименты были секретными, и доказательства не могли быть предъявлены, директору посоветовали уволиться по собственному желанию. Сказали, что о его злоупотреблениях и так известно всему городу.
Следующий урок-разведка проходил в цирке.
Животные рассказали детям, что директор цирка оформил на ставки клоунов всех своих братьев (братьев было трое), а также отца и мать. На сцену эти фальшивые клоуны никогда не выходили, а зарплату получали регулярно.
В отличие от директора зоопарка директор цирка и его клоуны оказались лицами со связями и смогли, как говориться, надавить, на нужную кнопку. В «Маглиж» пришла комиссия.
Проверяющий — полковник из генерального штаба, дядька с черными усиками щеточкой — требовал, чтобы дети продемонстрировали свои, якобы необыкновенные способности.
— Ну-ка покажи, что умеют твои кошки, — допытывался усатый у Верочки и ехидно улыбался. — Принесите мне первую попавшуюся кошку с помойки. Что она может сделать полезного для народного хозяйства?
Кошку принесли.
— Самое обычное животное, и для народного хозяйства сделать она ничего не может, просто я понимаю, что она говорит, — оправдывалась Верочка. — Киса, скажи, что-нибудь.
— Мяу, — выдавила киса брезгливо — так ей не понравился усатый.
— Смешно, ничего не скажешь. Что же это значит? Что это за междометие? — усатый засмеялся и схватился за живот, как от боли. Так ему было весело.
— Она говорит, что у вас усы какие-то странные, похожи на тараканьи.
— Это ты своему папе будешь рассказывать, а нам голову морочить не надо, — рассердился проверяющий, достал блокнот и нарисовал три минуса напротив верочкиной фамилии. — Следующий.
Следующей была девочка Аня. Она пришла с вороной на плече.
— О чем будем каркать? Спроси, сколько мне осталось жить? Слабо?
— Товарищ полковник, на геронтологии специализируются кукушки, — объяснила девочка. — Вороны просто каркают.
— Что значит, просто каркают, — усмехнулся полковник. — Какой тогда в этом смысл? Нет никакого смысла.
— Ну, она может вам, что-нибудь накаркать. Что вас понизят по службе, например.
— Вот так? Это мы еще посмотрим, кто кого понизит по службе, — задумался военный. — В таких делах побеждает тот, кто меньше смеется.
В общем, изучение языка животных было признано лженаукой. И МАУГЛиЖ была расформирована. Что, впрочем, не спасло полковника от понижения в должности — однажды во время важного заседания у кого-то из его коллег из кармана выпали игральные карты с изображением руководителей страны. Поскольку коллеги были старше по званию, полковнику пришлось взять вину на себя.
Военные заинтересовались лишь мальчиком с тараканами. Говорят, что его отец пробил сыну место в обычной разведшколе. Вроде бы он стал большим чином в разведке, чуть ли не министром обороны. И даже именно он выкрал у американцев секрет крылатых ракет. Принимали ли участие в этой операции тараканы — неизвестно.
Таким образом, академия была закрыта, но с детей и их родителей на всякий случай взяли расписку о неразглашении государственной тайны.
— А я не буду молчать, — заявила Верочка людям в форме.
— И не молчи, тебе все равно никто не поверит, — усмехнулись люди в форме.
7. Личная жизнь Веры Кошкиной
Родители перевели Веру в физико-математическую школу — Сергей Александрович решил, что его дочери по наследству должна передаться тяга к точным наукам. Однако тяга, по неизвестной причине, не передалась.
Друзей в школе у девочки не было. Еще в первом классе большинство учеников разбились на группы по интересам: кому-то больше нравилась геометрия, кому-то арифметика, кто-то видел себя в будущем известным физиком. Вера со своим интересом к животным ни в какую группу не попадала.
Будущие физики и математики не хотели дружить со странной мяукающей девочкой, которую после уроков ждала стая бездомных голодных тварей. Кошкина кормила их рыбой, которую носила в ранце.
Забегая вперед, скажем, что, повзрослев, Вера пыталась вести нормальный образ жизни, закончила институт сельскохозяйственного машиностроения, около года после окончания вуза не кормила кошек и даже успела за это время выйти замуж. Потом чувства взяли верх над разумом, и Кошкина опять стала кормить животных.
Из-за котов у Веры Сергеевны и не заладилась личная жизнь. Валерий Павлович, муж Веры, Машин дедушка, не любил кошек, потому что, во-первых, был человеком очень серьезным — преподавал научный атеизм в техникуме легкой промышленности, а, во-вторых, страдал аллергией на кошачью шерсть.
Особенно он не любил, когда Вера Сергеевна сама мяукала.
— О, господи-боже, спаси и сохрани, избавь от искушения, — ругал жену преподаватель атеизма.
С таким мужчиной Кошкина ужиться, конечно же, не смогла. Аллергия ей казалась особенностью мужниного характера.
В конце концов, Валерий Павлович ушел к другой женщине, кажется, библиотекарше. Новая жена Валерия Павловича не мяукала ни при каких обстоятельствах.
Наталью — Машину маму — Кошкина воспитывала одна.
Воспитание не было однозначным с общепринятой точки зрения.
Однажды Вера Сергеевна замяукала прямо на родительском собрании.
Наташа как раз училась в десятом классе, не за горами были выпускные экзамены. Так что родители учеников старались не искушать судьбу и не пропускать родительские собрания — чтобы вовремя уловить в голосе учителя судьбу своих детей, и, если возможно, как-то ее исправить в лучшую сторону.
В тот день Вера Сергеевна появилась в классе, когда родители уже расселись за столами и в ожидании классной руководительница с любопытством рассматривали надписи на столах. Так солидный мужчина в костюме-тройке только, что прочел на столе: «Мишка Воронов — дебил». Мишка Воронов был сыном мужчины в тройке. Надпись была выцарапана на крышке стола перочинным ножом. Рукавом пиджака, как ни старался отец, стереть ее было невозможно.
…Следом за Верой Сергеевной вошла классная руководительница.
— Опаздываем, Вера, как вас Сергеевна…
— Вы тоже не спешите, — ответила Кошкина.
— Задерживаюсь, у директора была, — уточнила учительница.
Классная руководительница, поправила цветы, которые предусмотрительные родители воткнули в вазу на столе, и начала было рассказывать, что не все дети успевают по химии. Например, Наташа Кошкина.
— Хорошая девочка, но ей абсолютно не удаются уравнения по реакциям замещения.
Надо же такому было случиться, именно в момент, когда зашла речь о реакциях, Вера Сергеевна услышала, что за окном жалобно мяукает котенок, просит показать ему дорогу домой. Что оставалось делать? Вера Сергеевна объяснила котенку, как найти дорогу.
Со стороны это, конечно, выглядело странно: взрослая женщина, забралась на подоконник, высунула голову в форточку и замяукала.
— А ведь речь идет о будущем вашей дочери. И оно мне не кажется таким уж безоблачным, — осторожно — потому что немного испугалась необычного поведения родительницы — заметила классная руководительница, но Вера Сергеевна продолжала мяукать. — Это какое-то неуважение к окружающим, — учительница искала сочувствия у других родителей.
— Да, мне ближе те, кто попал в окружение, а на окружающих мне наплевать, — объясняться с учительницей Вера Сергеевна не собиралась.
В результате умненькая Наташа получила тройку в году по химии, хотя выучила и реакции замещения, и все прочие реакции.
Уход на пенсию стал для Веры Сергеевны лучшим периодом ее жизни. Самым, по ее мнению, полноценным.
Никто больше не осуждал ее за совместное проживание с кошками — пенсионерка, пусть живет, как хочет.
Дочь не баловала Веру Сергеевну вниманием: во-первых, она жила в другом городе, во-вторых, никак не могла забыть о тройке по химии, а, в-третьих, ее смущало такое количество кошек. Четыре. Не так уж и много. Но все равно смущало.
«Ну и пусть, во всем есть свои плюсы и минусы», — рассуждала Вера Сергеевна о взаимоотношениях с дочерью. «Минусом» было одиночество. «Плюсом» — покой и свобода — мяукай — не хочу.
Наташа в способности матери не верила. Она думала, что в Вере Сергеевне умер цирковой дрессировщик.
— Зря ты не выступаешь, сейчас бы мы такие деньги зарабатывали. С твоими способностями.
