Эмили Родда - Роуэн и бродники
— Мне надо вернуться к букшахам, Аннад, — ответил ей Роуэн. — Они со Звездочкой далеко забрели, пока я ходил на холмы.
— Почему? — спросила девочка.
Роуэн попробовал улыбнуться.
— Может, как бродники: захотели — и ушли, — вяло пошутил он. — Но ты не бойся, Аннад. Если я долго буду искать букшахов, то не приду к ужину, а встречу тебя, маму и Джона прямо у бродников. Ты маме так и скажи. Ладно?
Девочка кивнула и побежала обратно на площадь.
Роуэн пошел на поля. Обернувшись, он увидел, как Аннад стояла и махала ему ручонкой. Он тоже помахал ей в ответ и двинулся дальше. «Смешная она все-таки девчонка, — подумалось ему. — Почемучка».
Почему небо синее? Почему мне нельзя не спать всю ночь? Почему головастики едят водоросли, а лягушки — букашек? Почему облака не падают? Почему ушли букшахи?
Роуэн добрался до озера, из которого обычно пили его звери. Но там их не было видно. Вздохнув, он двинулся дальше, вверх по течению Реки.
С чего это букшахам вздумалось уйти именно сегодня? Ведь луга покрывал шелковистый ковер свежей зеленой травы. Воды тоже было вдоволь. Букшахи никогда не уходили далеко от своего озера. А сейчас вот ушли. Как раз когда Роуэну надо скорее домой. Жуткая песня Шебы все крутилась в его голове. Пусть это просто злая шутка, но ему не терпелось рассказать о ней и маме, и Силачу Джону — уж очень тяжело держать ее в себе.
Он все шел и шел и наконец далеко впереди увидел свое стадо. Звери уходили вверх по течению. Мальчик заторопился.
«Жизнь в Рине такая скучная, идет и идет себе день за днем, — думал он. — И вдруг ни с того ни с сего случаются сразу три непонятных события. Бродники пришли — раз. Шеба чего-то испугалась — а может, притворилась — два. Теперь вот букшахи уходят — три. Нехорошо».
И тут Роуэн замер.
Нехорошо? Или все это не просто так?
Солнце скрылось за Горой. Наступили сумерки. Роуэну стало зябко, и он задрожал.
6. Золотая долина
— И великаны Инспрея начали биться на склоне Горы, чтобы решить, чьей же станет славная Золотая долина. Шесть долгих дней и шесть долгих ночей шла эта схватка. Голоса их ревели, точно яростный ураган, и оружие бряцало, как тысячи кимвалов, и башмаки стучали, словно раскаты грома. Но ни один из них не желал сдаваться…
Сказочник Огден сидел у костра и рассказывал легенду о Золотой долине. Вокруг него собрались множество ребятишек — и из деревни, и из лагеря бродников. Дети этого племени слушали Огдена часто, но это им никогда не надоедало.
За ними в темноте стояли взрослые. Это были жители Рина — те, кто заглянул к Огдену на огонек. Роуэн заметил среди них учителя Тимона. Рядом с ним стояла хранительница книг Мейз. Были здесь и Аллун, и Сара, и Марли, и булочник Солла.
Потом, конечно, взрослые посмеются над сказками бродников. Будут говорить, Огден так напридумывает, что от правды не отличить. А сейчас они, как и все, стоят и внимательно слушают.
Рядом с Роуэном у костра сидела Аннад. Мальчик знал, что мама и Силач Джон тоже где-то здесь. Он еще не говорил с ними, потому что пришел в лагерь прямо с луга, где паслись букшахи.
Сегодня путь домой оказался непростым. Когда он все-таки догнал стадо, то долго-долго уговаривал Звездочку, чтобы она послушалась его и повела животных обратно в Рин. А потом провозился с воротами, которые снесли букшахи, уходя вверх по Реке, — те все никак не запирались.
Роуэн очень надеялся, что теперь букшахи угомонились. Вообще-то, если им вздумается, они снова без труда сокрушат ворота. Звездочка почему-то беспокоилась, но она уж точно не пойдет в темноте неизвестно куда.
Мысли Роуэна прервал громкий голос Огдена. Рассказчик подходил к самому интересному:
— И вот шесть дней и шесть ночей великаны топтали землю на склоне Горы, поливая ее своей кровью. Шесть дней и шесть ночей клочьями летела трава и шатались деревья. Шесть дней и шесть ночей воздух сотрясали яростные крики и над полем битвы витал запах пота и злости. А потом, на заре седьмого дня, когда битва еще продолжалась, словно сама Гора закричала: «Довольно!» И сотрясла землю. На ней зазмеились трещины, а к небу поднялись облака из дыма и пламени. С вершины Горы полетели огромные каменья. Они больно били великанов, с корнем вырывали огромные деревья, громоздились один на другом. Людей, которые жили в Золотой долине, обуял страх. Они жалобно стенали и жались друг к другу, потому что думали, что настал их последний час.
Огден посмотрел в широко открытые глаза детей, собравшихся вокруг костра. Поленья в нем потрескивали и искрились. Губы его под большим носом растянулись в улыбку, и он тихо продолжил:
— А потом битва закончилась. Рассеялись пламя и дым. Полумертвые великаны, изуродованные камнями, которыми забросала их разъяренная Гора, так и повалились на ее склон. Застывшим взглядом смотрели они вниз, в последний раз желая увидеть тот прекрасный уголок земли, который каждый из них хотел забрать себе. Потом они застонали, закричали и в бессильной ярости начали потрясать израненными в битве кулаками. Ведь теперь перед ними расстилалась каменная пустыня. Золотой долины, за которую они так яростно бились, за которую они отдавали свои жизни, больше не существовало. Она исчезла с глаз всех, кто ей угрожал. Исчезла навсегда. Исчезла, исчезла, исчезла…
Голос Огдена затих.
— Плохие великаны! — прошептала Аннад, сжав кулачки. Она впервые слушала эту легенду. — Это из-за них пропала Золотая долина. Там теперь одни только камни. Камни убили всех хороших людей. Они завалили тропинки, серебряный ключ, и плоды, и птичек, и маленьких белых лошадок, и…
Роуэн погладил ее по руке.
— Тихо, Аннад. Слушай дальше, — прошептал он.
Огден кивнул, и отблеск костра отразился в его черных глазах.
— Великаны умерли в проклятиях и стонах. Они бранили друг друга и ругали Гору. Они плакали о том, что потеряли самое ценное сокровище на всем белом свете. Но они не знали тайну Горы. — Он остановился и спросил слушателей: — А вы ее знаете?
Дети, что сидели вокруг него, даже те, что слышали эту легенду и раньше, молча покачали головами. Им хотелось, чтобы Огден сам закончил свой рассказ.
Он наклонился чуть вперед и голосом тихим, как вечерний ветерок, сказал:
— Я скажу вам. Камни не уничтожили Золотой долины. Хотя ее жители в страхе и жались друг к другу, боясь смерти, они видели, что в этом месте совершается настоящее чудо. Ни один камень с Горы не упал в долину.
Роуэн почувствовал, как Аннад вцепилась в его руку. А Огден рассказывал себе дальше:
— Хотя вся земля изменила свой вид и на месте равнин взгромоздились горы, Золотая долина осталась такой же, какой и была. А когда все кончилось, вокруг нее вознеслись холмы из камней, которые сыпала из себя Гора, и на входе в долину появился страшный-престрашный провал Унрин, чтобы оберегать долинный народ от злых людей. С той поры долинный народ знал, что в их дома никогда не заглянут любопытные глаза и к их долине никогда не протянутся загребущие руки. И они будут жить в мире и счастье и забудут о том, что такое страх…
Тут Аннад не утерпела.
— Так что, Золотая долина сейчас здесь, за Горой, да? — пискнула она. — И люди, и белые лошадки, и разрисованные домики, и серебряный родник, и…
Огден улыбнулся в ответ:
— Да, моя девочка. Но до наших дней никто из чужаков там так и не побывал. Даже мы, бродники, хоть когда-то и сильно дружили с долинным народом, не знаем теперь, где лежит долина. Потому что, когда великаны Инспрея схватились между собой и погибли, бродники на побережье дрались с зибаками. Многие невежды, те, кто верит только тому, что видит сам, говорят, что Золотой долины больше нет, — продолжил он. — А кто-то утверждает, что ее и вовсе никогда не было! Но я-то знаю, что она была и есть. И вот теперь вы тоже это знаете.
Огден откинулся назад и сложил перед собой руки. Аннад вздохнула с радостью и облегчением.
Роуэн снова подумал о том, до чего же здорово Огден умеет рассказывать. Его слова зачаровывали, и колдовство это было таким же чудодейственным, как сила волшебных трав, которые собирают в полночь, или как вычитанное в старинной книге заклинание. Роуэн уже не раз слышал легенду о Золотой долине. И все же каждый раз это было точно впервые.
Даже теперь, когда ему и без того было о чем подумать, он слушал как завороженный. Снова его разум замирал перед этим чудом. Снова он почти уже верил в то, что волшебная долина все-таки есть.
Он прикрыл глаза, снова и снова вспоминая голос Огдена: «Золотая долина… Волшебное, светлое, живое, радостное место… Холодный серебряный источник бьет прямо из-под земли… На деревьях качаются яркие цветные фонарики… Красивый народ — высокий и сильный, умный и добрый… Цветы и плодовые деревья, которые растут вдоль дорожек, выложенных драгоценными камнями, а дорожки эти вьются по волшебным садам… Дома раскрашены каждый на свой манер… Перед каждым домом сидит золотая сова, а глаза у нее из изумрудов…»
