Гробница первого императора - Прево Гийом

Следующее утро было посвящено последней веренице осмотров и анализов. Только после обеда Сэма наконец отключили от проводков и капельниц и он обрел некое подобие свободы. Мальчик собирался отправиться на другой конец больницы, чтобы проведать отца, когда дверь приоткрылась и в палату просунулась голова Лили. Убедившись, что брат не спит, она бросилась его обнимать:

— Сэмми! Как же я рада!

Сестра так крепко стиснула его в объятьях, что чуть не задушила.

— Эй, — запротестовал он. — Я ведь лежу в больнице, поправляюсь! А ты решила меня прикончить?

— Сэмми, ты меня спас! Поднялся на второй этаж, прямо через огонь! И вынес в гостиную, а вокруг всё взрывалось, но ты...

— Ну ладно, ладно! — перебил он сестру. — Да, я супергерой, но такой, знаешь, суперскромный! И потом, на моем месте ты бы сделала то же самое. Помнишь, как нас забросило в доисторические времена и я попал в плен к дикарям? Кому хватило смелости нарядиться духом медведя, чтобы меня освободить? Тебе! Так что...

Лили покачала головой, будто Сэм нес полную чушь. Глаза ее сверкали от волнения.

— Я так рада, что ты мой брат... И так рада, что ты совершенно здоров!

— Похоже, доктор Хок так не считает. Он всё что-то обследует и обследует — похоже, решил во что бы то ни стало отыскать у меня какую-нибудь серьезную болезнь.

— Хок? Это такой седой с усами, да? Он сказал маме, что у тебя брадикардия.

Она произнесла это слово особым тоном, который поневоле появлялся у нее, когда ей хотелось похвастаться.

— Что у меня ЧТО? — переспросил Сэм.

— Брадикардия. Такое состояние, при котором сердце бьется чересчур медленно. Думаю, именно из-за этого они продолжают тебя обследовать.

— И что, для супергероев эта самая брадикардия опасна? — спросил Сэмюел, примерно догадываясь о природе своего странного заболевания.

— Мама говорит, врач вроде не слишком встревожен. Просто в твоем случае это слишком ярко выражено. Видимо, поэтому он так загрузился.

— Ну я рад, что ему теперь есть над чем подумать. А мне больше не хочется быть подопытной крысой. Лучше скажи, как там дедушка?

— Не очень, — вздохнула Лили. — Не понимает, куда попал, который час, пора уже вставать или, наоборот, ложиться... Как будто он всё время где-то не здесь...

— Эх, — вздохнул Сэмюел. — Слишком много всего на него свалилось за последнее время. Дом сгорел, папа в коме. То и дело кто-нибудь исчезает. Любой на его месте растерялся бы.

— Наверное, — Лили грустно пожала плечами. — А пока...

Она расстегнула большую разноцветную сумку, висевшую у нее на плече.

— Смотри, что я принесла.

Она достала слегка обуглившуюся книгу в красной обложке и со сморщенными страницами.

— Книга времени! — воскликнул Сэм. — Ты ее нашла!

— Она лежала у тебя в шкафу, в дальнем углу. К сожалению, обгорела, да еще пожарные водой залили. Но несколько абзацев всё-таки можно разобрать.

Сэмюел осторожно взял Книгу в руки. Пахло горелым. Ему даже хотелось употребить слово «обожженным», будто Книга была живой. Но в то же время от страниц тянуло плесенью. Маленький обгоревший труп, извлеченный из-под руин... Сэм долго сидел и молча смотрел на Книгу, растерянно, не зная, как выразить то, что чувствует. Святотатство — вот, пожалуй, слово, которое подходило лучше всего. Священный, уникальный предмет был осквернен и уничтожен. А он, Сэмюел, человек, который должен беречь Книгу, не сумел ее защитить.

Сэм открыл то, что осталось от Книги, и начал листать затвердевшие и потрескавшиеся страницы, которые местами рассыпались черным пеплом, стоило их коснуться.

— Ближе к концу, — подсказала Лили.

Последние страницы действительно сохранились получше, хотя текст во многих местах покрывали темные пятна и бумага приобрела карамельный оттенок, из-за которого читать стало трудно. Однако, благодаря тому что текст на каждом развороте повторялся, Сэм смог по крайней мере расшифровать заголовок: «Год Церкви Семи Воскрешений» и обрывки фраз там и тут: ...рождение новой религии, успех которой был так молниеносен и сокрушителен, что...; пандит рассчитывает прожить еще тысячу лет, чтобы довести свое творение до вселенского масштаба и пребыть в вечности...; Сент-Мэри стал столицей веры во время и в историю, подобной которой мы еще не... и так далее.

— Что думаешь? спросил Сэм, прочитав всё, что удалось разобрать.

Похоже, Рудольф победил, да?. — грустно произнесла Лили. — Алисия рассказала мне, что вы видели в будущем. Строительство Церкви Семи Воскрешений, музей, который Рудольф воздвиг в свою честь, статьи, где он рассказывает о грандиозных планах безумной секты... И, судя по тому, что написано в Книге, у него всё получилось, да?

— Да, получилось... Он провозгласил себя гуру времени. Ему поверили тысячи людей. Может, даже сотни тысяч. Произошло именно то, чего опасался Сетни, чего он так старался не допустить...

— Мама во всём винит себя, сказала Лили, немного помолчав. — Говорит, что, будь она подогадливее, катастрофу можно было бы предотвратить. Если бы ты так и не проснулся, она бы никогда себя не простила.

— Мы тут вчера неплохо побеседовали, — признался Сэм. — Даже как будто немного... подружились.

Лили покачала головой:

— Мне всё-таки кажется очень странной история отношений мамы и Рудольфа. Как думаешь, зачем ему понадобилось выдавать себя за ее жениха? Понятно, что она поставляла информацию об Аллане и о тебе. Но зачем для этого практически жить вместе? Тебе не кажется это странным?

Сэмюел кивнул. Не в первый раз Лили подмечала то, что на первый взгляд казалось несущественным, но на деле могло иметь большое значение.

Действительно, какой интерес был Рудольфу заводить отношения с Эвелин так далеко? Ведь ему ничего не стоило держать дистанцию? Сэм долго думал. И наконец у него мелькнула догадка,

— Потому что она — твоя мать, — вдруг объявил он.

— Это ты точно подметил! — засмеялась Лили.

— Ты даже не понимаешь, насколько точно! Вот ты, например, можешь объяснить, зачем вернулась из лагеря на четыре дня раньше?

Лили наморщила лоб:

— Ну... Во-первых, там ужасно кормили. А еще тебя не было уже неделю, и я стала бояться, что без меня ты не сможешь вернуться в настоящее.

— Спасибо, что пожертвовала ради меня остатком каникул. Для путешественника во времени очень ценно иметь среди близких человека, который способен одной лишь силой мысли указать ему дорогу домой...

Лили вытаращила глаза, внезапно догадавшись, к чему он ведет:

— Вот это да! — воскликнула она. — Ты хочешь сказать, что моя мама тоже умеет?..

— Ну конечно! Помнишь, что говорил Сетни? Исключительный дар, которым ты наделена, передается от матери к дочери!

Лили только молча качала головой от изумления.

— Именно поэтому Рудольфу понадобилась Эвелин! — продолжал Сэм. С ее помощью он мог легко и просто возвращаться в свое время... Это куда надежнее, чем татуировка и знак Хатхор! Достаточно было взять ее с собой в чикагский офис и попросить подождать, думая о нём. А самому спуститься в подвал и пользоваться Камнем в свое удовольствие!

— Ну надо же, и мама — тоже... — никак не могла поверить Лили.

— И бабушка. Готов поспорить, что Эвелин унаследовала свой дар от нее... Отсюда и сны, которые снились бабушке, когда папа попал в плен к Дракуле. Он являлся ей в тумане, в каком-то странном месте, и говорил, что жив. Возможно, и тут всё дело в особой связи с Камнем, которая есть у бабушки...

— То есть выходит, что и бабушка тоже унаследовала эту способность от своей мамы?

— Это было бы логично, — кивнул Сэм. — Но есть и еще одна гипотеза: дом в Чикаго.

— Дом в Чикаго?

— Тот, который как раз собирались построить, когда мы с тобой оказались там в 1932 году. Тот самый дом, в котором потом поселились родители бабушки... Камень находился где-то в подвале этого здания, Эвелин тебе не рассказывала?

— Она до сих пор не может о нём спокойно вспоминать — прямо дрожит.