Марина Козинаки - По ту сторону реки. Ярилина рукопись

– Порча! Ну и шутка!

– Анисья, объясни по‑человечески! – воскликнула Маргарита, еле удерживающая в руках большую коробку с подарком от Василисы и Анисьи.

– Никто не накладывал на тебя, Марго, и остальных девочек порчу! Полина, а ты что, не получила свечек?

– Нет, а должна была?

Анисья пожала плечами:

– Вообще‑то я думала, да. Это ведь праздник Покрова. Я вам вчера про него говорила.

– А при чем здесь свечи? – Маргарита уставилась на Анисью, уже начиная злиться от того, что та никогда не могла объяснить все нормально.

Василиса, заметив гневные нотки в голосе черноволосой колдуньи, поспешно вставила:

– В Покров принято дарить понравившемуся тебе человеку свечку. Сегодня все маги и наставники соберутся в Огненном чертоге и будут отмечать этот древний праздник. Раньше в этот день делали признание в любви девушке или парню. Этот обычай сохранился до сих пор, но, если ты стесняешься подарить свечку при всех, ты можешь прислать ее анонимно.

– Мне по почте пришло пять штук, – с улыбкой отозвалась Анисья. – Сегодня утром. Хотя, конечно, я догадываюсь, от кого они.

Подруги поднялись на второй этаж и остановились возле комнаты Водяной Колдуньи, пока та доставала ключ. На лице Полины появилось растерянное выражение. Ей вдруг стало обидно, что никто не подарил ей свечу на Покров. Значит, она совсем никому не нравилась?

Девочки вошли в небольшую светлую комнату и огляделись. Маргарита покосилась на окно, которое, в отличие от ее собственного, было широким и украшалось витражом. Полинин шкаф был выполнен из светлого дерева, как и стол, и стул на высоких витиеватых ножках. На стене висело большое изображение Эйфелевой башни. Маргарита улыбнулась и взглянула на подругу.

– Не хватает еще Джоконды и круассанов, – мрачно отозвалась Полина, правильно угадав ход мыслей Огненной Колдуньи. – И сдалась им эта Франция?

– А мне нравится, – сказала Анисья, заглядывая в белый резной гардероб. – В твоей комнате все такое… воздушное. В чем пойдешь на праздник?

– Надо быть нарядной?

– Желательно.

– Кстати, – Полина спохватилась, вывалив на кровать охапку одежды. – Анисья, я несколько раз видела твоего брата в усадьбе поздно вечером. Он что, ночует здесь?

– Да, иногда.

– Но разве так можно? У него что, тоже есть своя комната?

– Да, комнаты в Белой Усадьбе есть у всех посвящаемых, даже если они живут в Росенике.

– А Сева живет в Росенике? – между прочим поинтересовалась Полина, стоя перед зеркалом и поочередно прикладывая к себе синее и черное платья.

– Да.

– Но тогда почему он всегда остается в Усадьбе?

– Не всегда, – возразила Анисья. – На выходных он обычно живет у нас. Просто он не любит бывать дома. И еще он не любит праздник Покрова и не ходит на него.

Полина положила платья на кровать.

* * *

В лесу было темно и промозгло – обычная для ноября погода. Одинокий странник пробирался сквозь заросли кустарника, раздвигая колючие ветви руками, испещренными шрамами. Казалось, в эту ночь ничто не нарушило тишину леса, но острый слух человека, значительную часть жизни проведшего в одиночестве, улавливал малейший шелест листьев, редкое уханье филина, доносящееся с другого края леса, и даже звук, издаваемый крошечными грызунами, снующими под ногами или цепляющимися коготками за кору деревьев. Его глаза, привыкшие к темноте, различали не только темные силуэты деревьев, но и едва заметное покачивание веток на ветру.

Луна не освещала путнику дорогу, и лишь сотни звезд бросали бледные отблески на темную землю. Внезапно странник остановился: сквозь привычные лесные шорохи до него доносились редкие для лесной глуши звуки человеческих голосов. Первым его порывом было поскорее убраться подальше от этого места, где он мог встретить Темных или Светлых Магов, да и столкнуться с другими странниками не было большого желания. Однако что‑то мешало ему просто развернуться и уйти: то ли этот промозглый черный лес, со всех сторон окружавший его, в котором одиночество ощущалось намного острее, то ли ему просто хотелось узнать хоть какие‑то новости из мира колдунов – слишком давно он не совершал никаких вылазок на их территорию. В итоге чувства любопытства и одиночества взяли верх, и он свернул на тропинку.

Стараясь не производить шума, странник еще тише ступал по мокрой сгнившей траве, прикрытой тончайшем слоем первого снега, и выбирал места, где его не выдаст хруст ветки. Он шел и прислушивался: говорили двое. Вскоре до странника донесся уютный треск горящих дров и запах зажаренного на костре мяса. Уйдя неделю назад из своей хижины на поиски редкого растения, он питался в основном растительной пищей и изредка – пойманными грызунами.

Сквозь голые ветви деревьев уже проглядывало ярко‑рыжее пламя костра, которое отбрасывало блики на лица двух колдунов. То, что это не были потусторонние, странник понял почти сразу, ощутив их колдовскую силу. Один из разговаривающих был Земляным Колдуном, второй – Воздушным. Чем ближе странник подходил к ним, тем сильнее он ощущал аппетитный запах мяса, жарившегося на огне. Он уже несколько дней не ел нормальной пищи.

Он все еще сомневался: присоединиться ли к этому пиру или пройти мимо своей дорогой. С одной стороны, ни Темные, ни Светлые Маги не трогали странников, но с другой – теплый прием тоже был сомнительным вариантом развития событий. Большинство колдунов просто боялись странников и презирали за их уединение и необъяснимое безразличие к противостоянию Темного и Светлого сообществ. Они всегда оставались в стороне, одинаково равнодушно наблюдая за неудачами обеих сторон.

Александр уже привык ловить на себе брезгливые взгляды колдунов, которые не могли понять причин, заставляющих колдуна покинуть волшебное сообщество и уйти в никуда. Это воспринималось либо как бегство от реальной жизни, либо зачастую как желание постепенно перебраться на сторону Темных. Ведь обычно Светлые Маги, уходящие скитаться, возвращались уже в противоположный лагерь.

После некоторого колебания он все же решил выйти к колдунам. Непонятно, когда еще в ближайшее время ему подвернется возможность нормально поесть, ведь пока он так и не смог найти той травы, которая была ему так нужна для составления Усыпляющего снадобья. Перед тем как показаться двум колдунам, он снял куколь и подождал еще немного в своем укрытии, чтобы они могли почувствовать его силу.

Выражение лиц этих двоих тут же изменилось. Один из них резко повернул голову, посмотрев как раз в то место, где стоял странник. Это был Воздушный, его проницательный взгляд впился в лицо странника, который позволил ему прочесть свои мысли – ничего плохого он не замышлял. Бросив взгляд на второго колдуна, принадлежавшего стихии Земли, Александр понял, что наткнулся на стоянку двух таких же, как он, странников.

– Здравствуй, Грек, – поздоровался он с Земляным Колдуном. Странник уже не в первый раз встречал этого колдуна и особой симпатии к нему не испытывал.

– И тебе всего хорошего, – улыбнулся ему светловолосый маг в длинном кобеняке – плаще из мышиных шкур. На вид ему можно было дать лет пятьдесят, хотя странник догадывался, что Грек намного моложе, просто жизнь не раз была к нему неблагосклонна. – А это новенький. Алексей. Вот рассказываю ему наше житие‑бытие, – продолжил Грек, кивнув на молодого Воздушного Колдуна, сидящего рядом. Тот до сих пор смотрел на незваного гостя с недоверием и даже злостью.

Странник молча кивнул мальчику и сел на поваленное дерево рядом с ними. Жаркое пламя приятно грело, особенно после долгого пребывания в сыром лесу. Несмотря на обволакивающее тепло и аромат жареного мяса, Александр ни на секунду не выпускал из вида Грека. Этому страннику он не доверял – ему было известно, что до того, как начать вести отшельнический образ жизни, Грек принадлежал к клану Темных Колдунов. Это было частым явлением в среде странников, но одним удавалось полностью удалиться от своей прошлой жизни, а вот у этого светловолосого чародея постоянно случались рецидивы. Поэтому, если оказался с ним в темном лесу, стоило быть начеку. Тем более странник постоянно ощущал на себе пронзительный взгляд Алексея.

– Грек, что это за дичь вы поймали?

– Сегодня охота удалась на славу – кабан сам заглянул на огонек, – рассмеялся колдун, обнажив ряд желтых зубов.

– Сам, говоришь? – переспросил странник. Он уже пожалел, что присоединился к этому «огоньку». Убийство животных при помощи заклинаний считалось Магией Крови, Темным Колдовством. Грек снова ступил на проторенную дорожку.

– Не хочешь – не ешь, – зло отозвался колдун и продолжил разговор со своим спутником, который они вели до появления Александра.