Кир Булычев - Город без памяти
И тогда Пашка увидел то, что раньше высмотрели птицы: по лесу бежал Ручеек.
Он перебегал от ствола к стволу, отбиваясь от преследователей – стай коротких полосатых ящериц на длинных мускулистых лапах с массивными, похожими на крокодильи головами. Ящерицы были размером со среднюю собаку, и, наверное, каждая в отдельности была не очень опасна для вооруженного человека, но когда их больше десятка!..
Ручеек, как видно, бежал из последних сил. Он прихрамывал, движения его были неточными, ящерицы яростно наскакивали на него. Вот самая смелая бросилась вперед, широко разинув желтую пасть, усеянную треугольными зубами. Все же блеск меча заставил ее отступить и спрятаться в стае.
– Ручеек! – закричал Пашка. – Держись!
Птицы опередили Гай-до, они с трудом летали между стволами, задевая деревья концами громадных крыльев, и отчаянно кричали. Ящерицы при виде птиц остановились. Они поднялись на задние лапы, опираясь на короткие хвосты, будто надеялись сбить птицу, если она опустится слишком низко.
И тут в битву вмешался Гай-до.
Он включил свою оглушительную сирену, перепугав не только ящериц, но и птиц, которые с криком взмыли вверх, и Ручейка, не понявшего, откуда идет такой страшный вой.
В следующую секунду Гай-до коснулся земли. Пашка включил внешний микрофон и закричал:
– Не бойся, Ручеек, это я, Павел Гераскин!
Ящерицы постыдно улепетывали.
Пашка выскочил из люка и подбежал к Ручейку.
– Ты не ранен? – спросил он.
– Пашка, друг! – обрадовался юноша. – Как хорошо, что ты пришел!
– Тебя не ранили?
– Нет, устал только. Я боялся, что не хватит сил отбиваться от этой дряни, ведь до Убежища еще далеко.
– Тебе километров пять еще осталось, – сказал Пашка. – Как там дела?
– Не беспокойся, – сказал Ручеек, переводя дух и опускаясь на кочку. – Твои подруги в безопасности, они в доме у Вепря. Никто их не тронет.
– А Белка? – спросил Пашка.
– И Белка там же.
– А ты почему в лес пошел?
– Они начинают поход на день раньше. Об этом Алиса узнала. Она у тебя отважная девчонка.
– Знаю, в одном классе учимся, – согласился Пашка.
– Друзья вывели меня из Города, – продолжал Ручеек, – я должен был взять коня в деревне. Но коней нет, их всех отобрали для похода. Вот мне и пришлось бежать пешком. Всю ночь… Устал страшно.
– Ничего, мы с Гай-до мигом тебя домчим до Убежища.
– Как хорошо! – сказал Ручеек. – А то сил не осталось. И каждая минута на счету.
– Ничего подобного! – раздался сверху пронзительный голос. – Ручеек полетит в Убежище с нами. – Это говорила Алина, которая сидела на большом суку прямо над их головами. – Еще чего не хватало – лететь в железном яйце! Как упадет да как кокнется – костей не соберешь!
– Ну уж, – обиженно сказал Гай-до, – где это вы видели, чтобы я падал и кокался?
– А сегодня утром в лесу? Кто валялся чуть не кокнутый и не мог взлететь?
– Но у меня топлива не было.
– Вот я и говорю, – рассмеялась птица. – Какой же ты летун, если без топлива не можешь?
– А если тебя два дня не кормить, как ты полетишь?
– Хватит, хватит! – приказал Пашка. – Сейчас не время для ссор, друзья!
Алина опустилась на землю и подошла к Ручейку.
– Ну как, полетим или будем глазеть на железное яйцо?
– Не сердись, Алина, интересно, – сказал Ручеек, – я никогда еще не видел космического аппарата. А тем более говорящего.
– В этом отношении я уникален, – сказал Гай-до.
Но тут Ручеек поднял голову и стал прислушиваться.
Птицы тоже насторожились.
– Кто-то едет, – сказал Ручеек, поднимая меч.
– Два коня, – сказала Алина и взлетела на толстый сук.
– Один конь со всадником, второй без всадника, – сказала сверху вторая птица.
Все обернулись в ту сторону, откуда доносился стук копыт.
Между деревьями мелькнуло что-то белое.
В следующую минуту стало ясно: скачут два единорога.
На одном сидела верхом Белка. Второй был без всадника.
– Ручеек! – закричала издали Белка. – Ты живой? Какое счастье!
Единороги одновременно замерли, кося глазами на Гай-до, который стоял среди сломанных ветвей и кучи листьев, сорванных с деревьев при посадке.
Белка спрыгнула с единорога и кинулась к своему Ручейку.
Она плакала от радости. Пышная копна черных курчавых волос скрыла лицо Ручейка. Он гладил Белку по плечам и успокаивал:
– Ну что ты, все в порядке, все живы, здоровы! Я рад тебя видеть.
– Ты ничего не понимаешь, – заговорила сквозь слезы Белка. – Это мое счастье, что единороги убежали от моих братьев. Я выскочила на улицу, темно, вокруг враги… и тут стук копыт. Они тоже меня узнали. Им в Городе плохо было, они воевать не хотят, они в лес хотели, они знали, что я в Городе, и искали меня, а я думала, что все-все погибли, и бородача убили, а Алисочка… – Тут Белка зарыдала.
– Что, – кинулся к ней Пашка, – что с Алисой?
– Их поймали! И Алису, и Ирию. Их поганый Вери-Мери предал, чтоб ему в колодец беспамятства провалиться! Гадкий, поганый, он меня выследил и вкушецов привел! Бородач их у ворот встретил. Он сражался, и Моро-Пари сражался, а их убили… А Ирию с Алисой в собор повезли, там их казнить будут, а я побежала, а единороги меня увидели, они все понимают…
Белка говорила сбивчиво, плакала, сама себя перебивала, но Пашка уже все понял.
– Где? – спросил он. – Где казнить?
– Их повели в собор, а потом к колодцу беспамятства.
– Где это? – обернулся Пашка к Ручейку.
– На холме посреди Города.
– Все! – крикнул Пашка. – До встречи!
– Я с тобой! – Ручеек побежал за ним.
– Справимся, – сказал Гай-до, – у тебя свой долг. Ты забыл, что должен предупредить Убежище?
Пашка прыгнул в люк. Люк мгновенно закрылся. Пашка сел в пилотское кресло. На экране внешнего вида он видел, как Ручеек что-то говорит птицам, и те одна за другой взмывают ввысь. Единороги преклонили колени и опустили к земле золотые рога. Белка и Ручеек вскочили на единорогов. И последнее, что увидел Пашка, прежде чем Гай-до, прорвав листву, вылетел снарядом в небо, были скачущие по лесу на прекрасных белых единорогах Ручеек и Белка. Они скакали рядом, держась за руки.
Глава 29
В последний момент
Под гогот толпы воины развязали Вери-Мери, тот ступил на борт колодца, испуганно вращая глазами.
– Нет! – закричал он вдруг. – Я не могу! Я боюсь!
И, сделав неосторожный шаг, упал в колодец.
Все замерли от неожиданности. И слушали… Секунд через десять донесся глухой далекий всплеск… и все затихло.
Дверца шкафа раскрылась, и оттуда выглянул Клоп Небесный.
– Что случилось? – спросил он.
– К сожалению, ваше Беспамятство, – ответил толстый вкушец, – презренный пигмей наказал себя больше, чем мы того хотели.
– Прискорбно, прискорбно! – сказал Клоп. – Но, к счастью, перед смертью он успел завещать нам, вкушецам, свое имущество. А это искупает его грехи. Продолжайте казнь!
Он схватил ближайший мешок с золотом и утянул его в шкаф.
Толстяк прокашлялся и произнес:
– Теперь мы приступаем к казни двух женщин, пришедших к нам с заданием помников. Одна из них старалась убить самого Повелителя Радикулита. Вторая нападала на поклонов. Так как наша задача – искоренять террор во всех его видах, мы этих подглядчиц обязаны казнить. Какую первой? – обернулся он к приоткрытому шкафу.
– Вместе, вместе! – отозвался Клоп Небесный из шкафа. – И не отвлекай меня, я считаю завещанное имущество.
Из шкафа слышался звон монет.
Воины вывели Алису и Ирию из клетки.
И тут по толпе прокатился гул возмущения. Жители столицы привыкли к казням, даже любили на них глазеть. Но казнить беспамятством девочку – этого еще не случалось. Да и красота Ирии произвела на зрителей впечатление.
– Отменить казнь!
– Детей казнить нельзя!
– Что вы делаете, изверги?
С каждой минутой толпа шумела все громче. Толстый вкушец растерянно посмотрел на шкаф.
Клоп Небесный высунул оттуда нос и крикнул:
– Исполняй, и скорее!
Воины вытащили мечи и старались остановить толпу, которая напирала на них.
Ирия решила воспользоваться этим замешательством и крикнула Алисе:
– Бежим!
И понеслась по площади.
Алиса за ней.
Может быть, они и убежали бы, тем более что толпа раздалась, пропуская их, а многие кричали:
– Давай! Скорей! Мы задержим стражу!
Но, как назло, на пути оказалась толпа мудрецов, они окружили Кошмара и хором твердили:
– Мудрость – это незнание!
– Мудрость – это незнание, – покорно повторял за ними мудрец Кошмар.
При виде бегущих он вдруг ожил и закричал:
– Бегать нельзя! – И кинулся им наперерез.
Ирия успела увильнуть, а Алиса споткнулась о выставленную ногу и рыбкой полетела вперед.
Ирия пробежала еще несколько шагов и поняла, что Алиса отстала. Она бросилась обратно. Алиса кричала:
