Патрик Несс - Война хаоса
[Тодд]
Звук едва слышный, я и не должен был его различить, особенно в спящем Шуме целого лагеря.
Но я узнаю его.
Этот вой.
Жеребенок? — с тревогой спрашивает Ангаррад, когда я выхожу из палатки в холодную ночную мглу. На улице с каждым днем все холоднее и холоднее.
— Трассирующая бомба, — говорю я в пустоту, дрожа и озираясь по сторонам.
Я вижу, как солдаты, которые еще не успели уснуть, тоже оглядываются в поисках источника звука. В следующий миг их Шум испуганно вскидывается: они видят, как бомба поднимается в небо со стороны пересохшего русла у подножия водопада. И летит на север, где могут прятаться остатки вражеской армии…
— Что они творят?!
Рядом со мной внезапно оказывается мэр. Он не сводит глаз с трассирующей бомбы, а потом поворачивается к вышедшему из палатки сонному мистеру О’Харе.
— Найдите госпожу Брэтит. Немедленно.
Мистер О’Хара, полуодетый, убегает исполнять приказ.
— Трассирующие бомбы слишком медленны и большого ущерба принести не могут, — говорит мэр. — Это наверняка диверсия. — Он переводит взгляд на холм, по которому когда-то спускался зигзаг дороги. — Ты не мог бы связаться с Виолой, Тодд?
Я возвращаюсь в палатку за коммом, а когда выхожу, издалека доносится глухой Бум! — где-то на севере разорвалась трассирующая бомба. Но мэр прав, она летела жутко медленно, такую и быки обскачут… А значит, цель у нее была одна.
Отвлечь внимание спэклов.
Но от чего?
Мэр все еще смотрит на изломанную кромку западного холма — холма, по которому уже не спустится никакая армия…
И не поднимется…
Но один человек — вполне мог бы…
Один человек без Шума…
Глаза мэра распахиваются все шире и шире: до него тоже доходит…
И в этот самый миг…
БУМ!
На самой верхушке западного холма гремит взрыв.
[Виола]
¾ Как ей это удалось? — вопрошает Брэдли, глядя на экран: трассирующая бомба летит дугой по черному небу. Ли наблюдает за ее полетом через Шум Брэдли. — Как она могла провернуть такое без нашего ведома?
Пищит мой комм. Я отвечаю мгновенно:
¾ Тодд?
Но это не Тодд.
— Я бы на вашем месте навела камеры зондов на вер-шину холма. — говорит госпожа Койл. улыбаясь мне с маленького экрана.
— Где Тодд? — выкашливаю я. — Откуда у вас комм?
Изумленный всплеск в Шуме Брэдли заставляет меня обернуться. Он вспоминает, как Симона утром рылась в шкафчике с запасными коммами (их осталось две штуки) под предлогом, что делает опись.
— Нет, она не могла… Уж мне бы она сказала.
— Подведи какой-нибудь зонд к холму! — говорю я.
Брэдли жмет на экран пульта управления, подводит
зонд поближе к холму и включает ночное видение: картинка становится черно-зеленой.
— Что мы ищем?
Мне приходит в голову одна мысль.
— Тепло человеческого тела!
Брэдли снова жмет на экран и…
— Смотрите!
Мы видим, что по холму спускается человек — он ста-рается не выходить из кустов, но бежит довольно быстро, то есть не очень-то переживает, что его могут увидеть.
— Это женщина, наверняка целительница, — говорю я. — Мужчину бы спэклы услышали издалека.
Брэдли опять жмет на экран, и камера немного поворачивается, захватывая край холма. Вдоль него стоят спэклы, они вглядываются в темноту на севере, где разорвалась бомба.
И совсем не смотрят на бегущую по склону женщину.
Потом весь экран заливает яркий свет: датчики тепла перегружены. А секундой позже раздается громкий взрыв.
И почти сразу — ликующие вопли толпы на улице.
— Они тоже смотрят? — спрашивает Ли.
В Шуме Брэдли вновь появляется Симона и целая россыпь грубых слов. Я подношу комм к губам.
— Что вы натворили?
Но госпожа Койл больше не на связи.
Брэдли жмет кнопку и включает внешние динамики на корабле. Его Шум рвет и мечет, с каждой секундой становясь все громче и решительней.
— Брэдли, что ты заду…
— Очистить близлежащую территорию, — говорит он в комм, и динамики разносят его голос по всему холму. — Корабль взлетает.
[Тодд]
— Вот стерва, — выплевывает мэр, читая Шум солдат. На площади царит хаос. Никто не понимает, что стряслось. Я пытаюсь связаться с Виолой, но сигнал не проходит.
Госпожа Койл улыбается, точно кот, объевшийся сметаны.
— Мы ведь уже отправили вестника с предложением мира, — грохочет мэр. — Какая наглость…
— Кто бы говорил! — не менее грозно отвечает госпожа Койл. — Я всего лишь показала спэклам, что среди нас тоже есть воины без Шума, которые могут действовать решительно и неожиданно.
Мэр пытается отдышаться, а потом вдруг до жути ласково и мягко осведомляется:
— Вы едете в город совсем одна, госпожа?
— Что вы, как можно! — Она показывает пальцем на сверкающий в вышине зонд. — За мной присматривают друзья с неба.
А потом с восточного холма доносится знакомый грохот: корабль-разведчик медленно поднимается в воздух, и госпожа Койл не сразу успевает скрыть удивление.
— Всех ли друзей вы посвятили в свой план, госпожа? — радостно спрашивает мэр.
Пищит мой комм: на экране появляется лицо Виолы.
— Виола…
— Держитесь. Мы уже летим.
Она сразу нажимает отбой, и тут РЁВ армии вокруг нас вскидывается: на площадь выходит мистер О’Хара, толкая перед собой госпожу Брэтит — та явно недовольна столь грубым обращением. Одновременно со стороны склада подходит мистер Тейт с госпожами Лоусон и Надари. В вытянутой руке он несет рюкзак.
— Вели своим людям отпустить этих женщин, — приказывает госпожа Койл. — Немедленно.
— О, они просто попали под горячую руку, уверяю вас, — отвечает мэр. — Мы ведь союзники.
— Поймал ее прямо у подножия холма! — кричит мистер О’Хара. — На месте преступления.
— А эти две прятали в своих комнатах взрывчатку, — говорит мистер Тейт, вручая мэру рюкзак.
— Мы использовали ее для вашей же защиты, идиот! — шипит госпожа Койл.
— Они заходят на посадку! — кричу я, закрывая глаза рукой от ветра. Корабль приземляется. Место есть только на площади, а она полна солдат, которые уже испуганно разбегаются во все стороны. Особого жара от корабля не идет, но черт, какой он огромный! Я отворачиваюсь от ветра…
И невольно останавливаю взгляд на холме.
Где начали собираться огни…
Люк открывается прежде, чем корабль успевает полностью приземлиться, и в нем сразу появляется Виола. Она держится одной рукой за край, чтобы не упасть, и вид у нее… господи, она выглядит ужасно, еще хуже, чем я боялся, такая худенькая и бледная… и даже не может опираться на больную руку… Зря я ее оставил, нельзя было оставлять ее одну, да еще так надолго… Я уже несусь мимо мэра, тот пытается меня остановить, но я увертываюсь от его рук и бегу дальше…
К Виоле…
Наши взгляды встречаются…
И она говорит…
Говорит мне…
— Они идут, Тодд. Они спускаются с холма.
БЕЗГОЛОСЫЕ
[Возвращенец]
Это не то, что кажется, — показывает Небо. Мы наблюдаем
за странным маломощным снарядом, который медленно описывает в небе полукруг и летит в северный конец долины — так медленно, что Земля в тех краях успевает разбежаться.
Всем быть начеку, предостерегает Небо Землю. Смотрите везде и всюду.
Бездна начала показывать силу. В первый же день, когда мы возобновили атаки, они каким-то образом проведали, откуда мы ударим, и хорошо подготовились. Все мы следили за атакой глазами Земли на месте событий: отряд Бездны внезапно перестроился и занял новые позиции.
В следующий миг голоса Земли сгинули в вихре огня и щепок.
Этому может быть только одно объяснение, — показал Небо несколько часов спустя.
Безголосые, — показал я.
После этого мы с Небом вернулись в Конец Всех Троп.
Конец Всех Троп заглушает голоса тех, кто входит в круг.
Когда я узнал, что Источник в сущности — отец Ножа, что именно по нему Нож тосковал в те минуты, когда рядом никого не было, что этот человек все время был рядом, только руку протяни — и можно ударить Ножа в самое сердце…
Когда я все это узнал, мое потрясение и радость были так велики, так очевидны, что спрятать их от Земли не представлялось возможным. Но Небо приказал Проводникам слить свои голоса воедино и окружить этой стеной наши мысли и переживания об Источнике — теперь они шли по отдельному каналу сюда, в Конец Всех Троп, не включаясь в общий глас.
Насколько мы понимаем, безголосых притесняли, — пока-зал Небо вечером после первого ответного удара. Мы стояли с ним возле каменного ложа. — Но теперь и они вступили в войну.
Они опасны, — показал я, вспоминая свою хозяйку, которая тайно подкарауливала нас и избивала. — Бездна не доверяла им даже до раскола.
Небо протянул руку и раскрыл ладонь над грудью человека.
Поэтому мы должны знать.
Его голос окутал голос Источника.
И Источник, погруженный в глубокий сон, заговорил.
Покинув тем вечером Конец Всех Троп и пробираясь по лагерю на холм, с которого видно долину, мы хранили полное молчание.
