Питер Леранжис - Семь чудес и временной разлом
– Именно. Если мы не вернемся, что у вас останется? – спросил я. – Шесть локули. Алия. Скажите мне, что вы сможете сделать с только шестью? Шесть локули не поднимут Атлантиду. Вы застрянете на этом острове – и что станет с вашими планами? С памятью вашего брата? Вы этого хотите?
Она опустила глаза и ничего не сказала.
– Без локули мы будем всего лишь обычными детьми, прыгнувшими в разлом, – продолжил я. – С локули у нас будет сила. Суперспособности. У нас появится шанс на успех. На возвращение со всеми семью. Лишь это имеет для вас значение. И для нас.
Ничего. Ни слова в ответ. Как можно быть такой глупой?
– Ну давайте, тут не над чем ломать голову, Алия! – не выдержал я.
Угх. Молодец, Маккинли. Нашел время проявить неуважение к лидеру Масса.
Ее лицо напряглось. Она отвернулась от меня к острову.
– Я… Я не хотел вам грубить! – торопливо сказал я. – Мы сможем тихо пролететь над джунглями, в безопасности от чудовищ, и спустимся в кальдеру…
Алия покачала головой.
– Нет, – тихо произнесла она. – Если вы собираетесь это сделать, я бы хотела, чтобы мы отправились к горе Оникс все вместе.
– Подождите. То есть вы…
– Но ради нашей же безопасности вы пойдете с локули через джунгли, – продолжила Алия. – Я прикажу Маноло их принести. А повстанцы вас защитят.
Я улыбнулся:
– Здравый смысл восторжествовал – йе-ху!
– Не так быстро, – остудила мои восторги Алия. – Я решу, возьмете вы их с собой дальше или нет, когда мы окажемся в кальдере. А пока вам нужно поспать. Мы отправимся на рассвете.
– Спасибо, Алия! – Она отвернулась, а я добавил: – И слушайте, давайте выиграем эту битву в честь вашего младшего брата. Полный вперед за Османа!
Когда она пошла назад к тенту, порыв ветра взметнул ее тонкие, как пух, седые, почти белые волосы. Мне показалось, ее щека влажно блеснула.
– Как пожелаешь, мой вассал, – с улыбкой отозвалась она.
* * *Мой вассал. Она меня уже так называла. Каждый раз вроде бы в шутку, но я знал, что на самом деле это не так. Не совсем так. Это было напоминание. Они не хотели, чтобы я забывал, что был Разрушившим, Разрушившим, который станет королем. Но королем чего? Какого-нибудь Нового Порядка, после того как Атлантида поднимется с морского дна?
Ее слова заставили меня занервничать. И подумать о проблеме, которую мы так и не решили: что, черт возьми, мы будем делать, когда найдем все локули? Поднимем Атлантиду, как того хотят Масса, рискуя уничтожением всего мира? Или уничтожим локули, в Караи-стиле, и оставим надежду пережить наши четырнадцатые дни рождения?
Хуже всего было то, что у нас не было времени это обсудить.
Я размышлял об этом всю ночь. Ворочался и крутился в постели, хотя должен был спать. Наконец я встал и позавтракал черствыми крекерами, дождевой водой и каким-то мерзким куском вяленого мяса, пришедшегося по вкусу разве что одному Торквину.
Оставалось дождаться рассвета.
Как только все проснулись, повстанец по имени Феликс, занимавший в ИК должность директора по планированию, электронике и форме, выдал нам по специально сшитому большому рюкзаку с двумя отсеками. Размеров каждого отсека хватало, чтобы в нем поместился один локулус. По рюкзаку на каждого Избранного означало, что мы сможем спокойно нести на себе все шесть локули. Сбоку на всех рюкзаках Феликс приделал легко отстегивающуюся петлю с кожаным шнуром, тянущимся к толстому замку молнии.
– Он сковывает движения, – пожаловался Марко, ссутулив плечи, чтобы показать, как плотно новый рюкзак сидит на спине.
Феликс окинул его скептическим взглядом:
– А я думаю, он тебя стройнит.
– Марко Великолепно Стройный, – сострил Касс.
Марко встал в героическую позу:
– А мне даже нравится.
– Как вам удалось сшить их так быстро? – спросил Касс.
– Я сшил их о-о-очень давно, малыш, – со смехом ответил Феликс. – На тот случай, когда вы, ребята, триумфально вернетесь и присоединитесь к нам ради революции. Чего уже никогда не случится. К счастью для нас. В общем, попрактикуйтесь пока с петлями. Эти молнии из запасов Караи, промышленное качество. Кожаные шнуры должны быть практически неразрываемыми. Высушивать и дубить шкуры этих виззитов было не так-то просто.
– Эти штуки сделаны из виззитов?! – ужаснулся Касс.
Феликс упер руки в бока:
– Ну, они были неживые…
– Даже спрашивать не хочу, чье мясо я только что съел, – пробормотал я.
Клапан тента открылся, и внутрь зашла Алия.
– Что ж, земля не тряслась, не вибрировала и не смещалась последние пять часов. А солнце поднимется через шестнадцать минут. Мы готовы?
– Рискнуть нашими жизнями в попытке совершить то, что все когда-либо жившие ученые считали невозможным? – отозвался Касс. – О да, конечно.
– Номер Первый, мадам, – влезла Элоиза, – вы уверены, что я не могу пойти с вами?
– Ты всегда становишься такой вежливой, когда хочешь совершить нечто совершенно безумное, – заметил Касс.
Она замахнулась, чтобы его ударить, и Касс отпрыгнул в сторону. Зарычав, Элоиза бросилась на него, но тот поймал ее в воздухе.
Я подумал, что они сейчас разорвут друг друга на куски. Но вместо этого они крепко обнялись и принялись раскачиваться взад-вперед.
– Когда ты вернешься, – сказала Элоиза, – мы сможем отправиться домой?
Глаза Касса покраснели:
– Мама и папа…
– …в тюрьме, – закончила за него Элоиза. – Я знаю. Но это ведь не важно, правда? Ты и я – мы будем заботиться друг о друге, пока они не выйдут на свободу, правда?
– Правда, – подтвердил Касс.
– И мы переедем по соседству с Джеком, – добавила Элоиза.
Касс улыбнулся:
– А Эли и Марко будут постоянно приезжать к нам в гости.
– Отурк, – сказала Элоиза. – И овородз.
Они простояли так неподвижно все время, пока остальные были заняты подготовкой.
Все шестнадцать минут.
Глава 44
Назад в разлом
– И-И-И-И-И!
Обезьянам нельзя было отказать в точности. Их словно запрограммировали заорать во всю мощь легких в секунду, когда солнце выглянуло из-за горизонта.
Что было не самым приятным способом встретить начало, возможно, последнего дня нашей жизни.
По дороге через джунгли нас с флангов сопровождали вооруженные духовыми трубками и ружьями повстанцы и солдаты Масса.
– Не обращайте внимания, они только мешают, – сказал Торквин.
Его голос звучал удивительно спокойно и совсем не по-торквински, словно пребывание в компании Масса включило в нем режим паиньки. Но лицо его блестело от пота.
– Тебе опять нехорошо, Торквин? – забеспокоился я.
– Полагаю, можно и так сказать, – ответил он.
Марко хохотнул:
– Чувак, ты единственный из всех, кого я знаю, чей словарный запас резко расширяется во время болезни.
– Все дело в белой бороде, – предположил Касс. – Она заставляет его меняться.
– И-И-И-И-И! – согласилась шимпанзе.
– Как было бы легко подстрелить всех этих несносных тварей, – проворчал Маноло.
Другая обезьяна свалилась с дерева, обхватила голову Маноло и смачно его чмокнула. После чего с воплями ускакала прочь, а охранник в шоке попятился:
– Фу-у! Вы это видели? Прошу разрешения…
– Пожалуйста, Маноло, не отвлекайся, – не дала ему договорить Алия.
– Может, они почувствовали в нем родственную душу, – буркнул Торквин.
– Ха! Классно сказал, Торк, – оценил Марко.
– Пха! – ответ Торквина оказался таким громким, таким взрывным, что мы все слегка подпрыгнули.
– Торквин, ты нас пугаешь, – заметила Элоиза.
– Прости, – пробурчал Торквин. – Отключился…
– Э-э, вообще-то нет, – возразил я. – Ты все это время был с нами. Шел по джунглям.
Торквин кивнул:
– А. Ладно. Следуйте за мной.
Он пошел впереди, прорубая себе путь через заросли с помощью мачете.
Марко закатил глаза и покрутил указательным пальцем у виска.
– Ку-ку, – беззвучно произнес он.
Мы шли осторожно. Каждый шорох за деревьями заставлял волосы на голове шевелиться. Касс дрожал, хотя температура воздуха уже приближалась к девяноста. Очередной треск в кустах заставил его подскочить так высоко, что он стукнулся макушкой о ветку дерева.
– Хи-и-ия-а-а! – закричал один из солдат Масса, прорезая мачете дорогу сквозь кустарник.
Небольшой куст вырвало с корнем, и какая-то перепуганная игуана на всех порах побежала прочь.
– Спасите! – взвизгнул Касс.
– Это была ящерица, – сказала Элоиза. – Как ты вообще пережил атаку грифона?
– Еле-еле, – ответил Касс.
Элоиза вздохнула:
– Братья…
Через пару часов солнце начало припекать. От земли, пропитавшейся за прошлую ночь влагой, поднимались горячие и неприятно пахнущие потоки воздуха. Мы слышали лишь треск веток и шорох листьев под ногами.
