Мэтт Хейг - Сбежавший тролль
Ну, не все тролли думают так. Есть один тролль, который очень даже верит в людей. На самом деле он верит, что все его проблемы решатся, как только он убежит и увидит человеческого мальчика, с которым он познакомился летом.
И с ним мы сейчас встретимся, если вы готовы к тому, чтобы поверить в такие вещи…
Необычные жители деревни Троллхельм
Если бы вы были птицей и пролетели ровно пять миль на север от спальни Сэмюэля и Марты, вы бы оказались в деревне в самом сердце Тенистого леса. Эта деревня во многих отношениях кажется вполне обычной. Там есть пивная, где жители напиваются. Там есть зал для собраний, где жители проводят встречи. Ах, да, и еще там есть маленькие каменные домики, где эти жители живут.
Единственное отличие заключается в том, что жители этой деревни — не люди. Они — тролли. А между троллями и людьми есть несколько очень важных различий. Десять, если быть точным:
1. Тролли живут намного дольше, чем люди. В среднем они доживают до 807 лет.
2. Тролли никогда не чистят зубы, а взрослые тролли никогда не моются. Дети троллей, наоборот, должны принимать ванны, но всего раз в год, в Ежегодный банный день.
3. Большинство троллей не умеют читать. А некоторые тролли покрываются жуткой сыпью, стоит им только прикоснуться к странице книги.
4. Тролли гораздо уродливее, чем самые уродливые из людей. У них более бугристые лица, бородавчатые носы, гнилые зубы и спутанные волосы, чем у любого из нас. У некоторых троллей всего один глаз. У некоторых — три глаза. И есть даже те, у кого две головы. Примерно у половины популяции троллей есть два глаза и одна голова, совсем как у людей, но даже они производят довольно странное впечатление со своими волосатыми ноздрями и изрытой буграми кожей.
5. Тролли, как правило, гораздо глупее людей. Хотя и люди часто от них не отстают.
6. У троллей нет супермаркетов. Чтобы добыть себе ужин, они охотятся. И охотятся они на кроликов.
7. У троллей нет имен. По крайней мере, настоящих имен, как Сэмюэль или Марта. Настоящие имена кажутся им чересчур роскошными. У них есть прозвища, например, Тролль-папа, Тролль-сын или Тролль-мудрейший, однако это создает некоторые проблемы. Например, сейчас, в то время как я пишу это, в деревне Троллхельм живут сорок семь детей по имени Тролль-дочка.
8. Тела троллей не разлагаются. Когда тролли умирают, их тела превращаются в камень, который обычно используют для строительства нового дома.
9. Тролли не ходят в школу. Однако у непослушных детей троллей есть свои неприятности: их часто привязывают к позорному столбу и их колотят матери. Если же они провинятся в чем-то ПО-НАСТОЯЩЕМУ СЕРЬЕЗНОМ, их посылают к троллю по имени Улучшитель. Улучшитель гораздо более аккуратен, строг и жесток, чем среднестатистический тролль, и дети, которые возвращаются из Башни улучшения, от страха едва могут говорить. Однако с тех пор, как два тролля-близнеца распространили слухи о том, что там творится, родители-тролли больше не отсылают своих детей учиться «искусству человеческого изящества и благородства», как называет это Улучшитель.
10. Тролли не выходят из дома при свете дня. Они всегда боялись дневного света по различным причинам. В древние времена тролли верили, что превратятся в камень, если выйдут наружу днем. В последние годы они стали бояться того, что их тени украдут, а их самих сделают жестокими. На самом деле именно это и случилось с множеством существ в Тенистом лесу. Но тролли слишком тупы, чтобы понять, что с ними этого случиться не может. Никакая магия не поможет украсть их тени: они слишком тяжелые для этого. Люди, напротив, имеют гораздо более легкие тени и выходят наружу при свете дня. Что, по мнению троллей, настоящее безумие.
Итак, конкретные тролли, которые нас интересуют сейчас, — это семья, всю свою жизнь прожившая в одном и том же каменном домике в Троллхельме. Их имена, не особо роскошные и такие же, как и у многих других троллей, — Тролль-папа, Тролль-мама, Тролль-сын и Тролль-дочка.
И прямо сейчас, когда Сэмюэль лежит без сна в своей кровати в пяти милях к югу от них, Тролль-мама кричит на своего сына. Послушайте.
— ПРЕКРАТИ КОВЫРЯТЬСЯ В СВОЕЙ ГЛАЗНИЦЕ, МАЛЕНЬКИЙ ШЕБУРШИВЫЙ БОЛВАН!
(Ах, да, чуть не забыл. Это одноглазые тролли: у каждого есть только по одной глазнице, а глазное яблоко у них одно на всю семью. И они его потеряли несколько недель назад и до сих пор не нашли.)
— Я не ковырялся, — сказал Тролль-сын, и это было вранье.
— Болван! Болван! Болван! — заладила его младшая сестра, которая была довольно надоедливой.
— Пусть у меня нет глазного яблока, но мне слыхать ковыряние в этой твоей глазнице. — Тролль-мама, как всегда, сердилась на Тролль-сына. Каждое утро она просыпалась и думала: «Сегодня я буду чуточку меньше сердиться на Тролль-сына», но ничего не могла с собой поделать. Он вечно делал что-то такое, что приводило ее в бешенство. А если она не скажет ему, как нужно вести себя, то кто еще это сделает? Тролль, не умеющий себя вести, — самое ничтожное существо на свете, а Тролль-мама ожидала от своего сына лучшего.
— Отстань ты от него, Тролль-мама, — сказал Тролль-папа. — Я не слыхал ни…
Как всегда, Тролль-папа не успел закончить предложение по той причине, что его жена дала ему затрещину. Поскольку приближалось время ужина, затрещина была сделана не просто рукой. А котлом для кроличьего жаркого. Хотя в этом котле уже давно не готовили кроликов — они не поймали ни одного с тех пор, как потеряли свой семейный глаз. И теперь, когда у них закончился весь запас кроликов, им приходилось есть отвар из травы и земляных червей.
Тролль-сын ненавидел это блюдо, но поскольку ни он, ни Тролль-папа так и не смогли поймать ни одного кролика ночью, у него, похоже, не было выбора.
— Я вот думаю, — сказал Тролль-папа, нащупывая путь к столу. — Почему б нам не сказать кому-то из соседей про наши кроличьи проблемы? Уж кто-нибудь нам точно поможет.
Это предложение привело Тролль-маму в еще большую ярость.
— Ты огромный шебуршивый тупица! Ты хочешь, чтобы мы ходили побирались по деревне? Кто мы, по-твоему? Пикси какие-то? Ты хочешь, чтобы все тролли прознали про наши проблемы?
— Нет, я…
— И вообще, если твой ленивый сын не может найти глазное яблоко, тебе придется каждую ночь гоняться за кроликами.
— Ле-ни-вый! Ле-ни-вый! Ле-ни-вый! — заладила Тролль-дочка. (Я же говорил, что она невыносима.)
Настала очередь Тролль-сына сердиться. Почему именно его заставляли прочесывать весь сад в поисках глазного яблока? Ведь не его вина, что синяя птица улетела с ним прочь и уронила его где-то, пока его родители боролись с упрямым кроликом на разделочном столе позади дома. Нет, он был в этом не виноват. И тем не менее каждую ночь, если он не охотился за кроликами с папой, ему приходилось охотиться на глаз в саду.
— Я не ленивый, — сказал он.
И тогда Тролль-мама, которая как раз кидала земляных червей и траву в котел, закричала на Тролль-папу:
— И ты разрешаешь ему так говорить с мамой? ТЫ РАЗРЕШАЕШЬ? ТЫ РАЗРЕШАЕШЬ? ВОТ КАК?
— Нет, — смиренно ответил Тролль-папа. — Нет… Тролль-сын, ты не должен так говорить со своей мамой. Говори, что извиняешься.
— Я просто говорю, что я не ленивый.
Тролль-мама сделала очень глубокий вдох, демонстрирующий ее возмущение подобным нахальством.
— Ха! Жуткий мальчишка! Ему нужен строгий отец. Вот что ему нужно.
Приняв это замечание к сведению, Тролль-папа снова заговорил:
— Говори, что извиняешься, Тролль-сын. Не расстраивай свою маму.
И тогда, без надежды на какую-либо награду, кроме тарелки вареных земляных червей, Тролль-сын сказал:
— Извиняюсь.
Все было как всегда. Такой была жизнь Тролль-сына. Каждую ночь он выбивался из сил, пытаясь найти кроликов и глазное яблоко, а потом ему приходилось извиняться за сам факт своего существования. И каждый день он лежал на своей жесткой каменной кровати, представляя себе мир, находящийся за лесом. Это было единственное преимущество того, что глазное яблоко потерялось, — так было легче мечтать. Он лежал без сна и мечтал о мире, где жили люди. Он знал, что это чудесное место. И прямо сейчас, заталкивая в рот вареную траву и червей, он думал про это место. В частности, он думал про человеческого мальчика, который однажды остановился в их доме, когда искал свою человеческую сестру. Это было за несколько дней до того, как семья троллей потеряла свое глазное яблоко, и поэтому Тролль-сын тогда смог его рассмотреть.
Он был такой чистый, у него была такая гладкая кожа и такие хорошие манеры. Человеческий мальчик улыбался Тролль-сыну, словно тот был его другом. Представьте себе! Человек, который ведет себя с троллем, как с другом!
Но лучшее, что было в это человеческом мальчике, — это его имя. У него было настоящее имя. И каждый раз, когда Тролль-сыну было грустно, он шептал про себя это имя, снова и снова, словно молитву. Если вы наклонитесь поближе к книге и прислушаетесь, вы услышите, как он шепчет это имя прямо сейчас, в промежутках между глотками:
