Саша Готти - Влада и месть вампира
– Ой ли, Армаша? – Гильс будто понял игру. Понял, что Арману и самому нужно было разозлиться, чтобы активизировать последние силы. – В кратере ты проиграл. Сейчас хорохоришься, но что будет через пять минут?
– Через пять минут ты сбежишь, – Арман заставил себя презрительно рассмеяться. – Муранов избегает боя, кто бы знал! Списывает трусость на то, что я слабый, ха-ха!
Вместо ответа Гильс бросился вперед, но сущи моментально кинулись ему наперерез. Влада напряженно вглядывалась в происходящее, держась за штырь и упершись босыми ногами в едва различимые выступы на шершавом железе. Даже если теория о том, что она бессмертна, правда, как-то даже было не представить, что после падения с такой высоты можно воскреснуть.
Несмотря на видимую слабость, Суморок отчаянно держался, отбрасывая Гильса в сторону сущами, будто командуя двумя огромными гибкими руками, которые действовали по его приказу. Несколько раз Гильс почти слетел с крыши, но каждый раз успевал уцепиться за ее край и подтянуться, карабкаясь обратно, как огромный паук.
– Ты проигрываешь, Муранов! Куда тебе против меня! – повторял Арман, подыскивая новые и новые обидные фразы, чтобы как можно сильнее разозлить Гильса и удержать его внимание. – Девчонка на тебя смотрит! Давай, бейся со мной, сражайся, слабак!
Постепенно Муранов действительно озверел, полностью сосредоточившись на схватке и забыв обо всем. Он дрался с Арманом в полную силу, а Суморок вместо рук и ног использовал сущей, которые кусали Гильса и рвали его когтями с омерзительным визгом.
Темноту то и дело прочерчивали огни, оставляя следы горящих глаз там, где они были секунду назад. Слышались удары по железу и топот ног. Сущи, которых отшвыривал Гильс, иногда пролетали мимо Влады, цепляя ее когтями и раздирая кожу в кровь.
Теперь это была не схватка слабого с сильным, а настоящий жестокий бой, в котором Гильсу нельзя было побеждать. Арман кидался на Гильса отчаянно и ожесточенно, тот лишь отшвыривал врага в сторону, оттягивая момент, когда придется броситься на Владу.
Было странно и нелепо видеть, как недавний враг из последних сил закрывает тебя собой.
– Ты не причинишь зла моей сестре, Муранов, – Арману, кажется, наконец удалось подтянуть к себе еще больше сущей, и те взвились вокруг него непроходимой черной стеной, которая раскачивалась из стороны в сторону. – Умри от голода сам, но не тронь ее… Ты… не тронешь, – хрипел Арман, сжав руки в кулаки и с усилием заставляя почти обессилевших темных сущей тащить Гильса к краю крыши. – Да, Муранов…
Сил у Суморока все-таки не хватило, и Гильс вырвался, раскидав нежить по сторонам. Только на этот раз он бросился не к Арману, а к Владе. Арман перехватил его в прыжке, и они оба свалились, продавив спинами железо.
В этот момент раздалось лязганье, и железная дверь на крышу с грохотом распахнулась, выбитая одним из сущей.
– Сорвали мой план, такой план! – В темноте перекошенное лицо Анжелы освещал яркий желтый свет с лестничного чердака, и она была похожа на фурию. – Проклятые твари! Вы должны мне подчиняться! – Царева в истерике размахивала рукой, в которой сжимала осиновый кол. – Сейчас же, быстро! Скиньте его отсюда…
Сущи действовали хаотично, метались, будто не понимали, кого им слушаться. Анжела орала, топая ногами и приказывая им растерзать всех, кроме нее, на этой крыше. Видимо, это сбивало тварей с толку, и они жутко пронзительно визжали, то подпрыгивая вверх и заламывая черные тягучие руки в бессильной ярости, то ныряя сквозь крышу, как черная бурлящая вода.
Оба вампира стояли на краю крыши, сцепившись в отчаянной схватке. Арман не справлялся, его босые ноги скользили по железу. Влада невольно вскрикнула, с ужасом подумав, как Арман полетит вниз, и без того слабый… Как больно ему будет удариться об асфальт, упав с такой высоты. Ведь сгруппироваться и прыгнуть он вряд ли сумеет. Но случилось иначе. Почти соскользнувший с края, Суморок умудрился в последний момент извернуться, пригнуться и…
– Гильс!
Влада в ужасе увидела, что одним броском Суморок отправил Муранова в бездну, и тот не успел вцепиться в крышу – только его растопыренная ладонь мелькнула на секунду над самым краем.
Суморок, еще не веря в победу, несколько секунд стоял, а потом рухнул на колени.
– Проиграла ты, желтоволосая… – едва слышно, сквозь рвущее грудь и легкие дыхание, просипел Арман. – Он теперь… не сделает то… что вам нужно… все…
Анжела, до сих пор в тупом оцепенении наблюдавшая за схваткой из проема двери на крышу, не сказала ни слова – только молча размахнулась и приказала что-то единственному сущу, который ей подчинялся. Тот прыгнул в сторону Армана, издав душераздирающий визг.
Секунда – и в грудь вампира вонзился осиновый кол, предназначенный для Влады. Арман коротко вскрикнул, успев бросить на Анжелу недоумевающий взгляд.
– Он не обратил ее и сдохнет от голода в полночь, но сначала ты, предатель… – зло бросила Царева и скрылась за дверью, хлопнув ей что есть силы. По крыше прокатился грохот, и все затихло.
Владе понадобилось несколько минут, чтобы в полутьме добраться до Армана. Суморок уже не стоял на коленях, а лежал, тяжело дыша и сжимая руками торчавший из груди кол.
– Ух ты, – он с трудом приоткрыл глаза, услышав, что рядом кто-то есть. – Привет. Видишь, у меня проблемы.
– Надо вытащить кол, – Влада с ужасом попыталась представить себе, как она это делает. Сам вид древесины, воткнувшейся в темно-синюю ткань майки и в плоть, вызывал приступы дурноты.
– Вампирология бы… посмеялась, – Арман задыхался. – Сердечная мышца соприкоснулась с осиной, это яд для нас… и пошла реакция. Так умирали вампиры во все века до меня, а вот теперь и я. Когда на… лекциях сидел и писал об этом в конспекте… в голову бы не пришло…
Вампир тяжело дышал, корчась от боли и кусая губы.
– Зато… – Это он говорил уже с закрытыми глазами. – Сбил спесь с Муранова… что он всегда побеждает. Ты расскажешь об этом в Универе? Обещай мне! Расскажи, что я его победил… хотя мы с ним оба не жильцы…
– Да-да, – Влада закивала, замечая, что тело Армана становится серебристо-прозрачным.
– Он теперь тебя не тронет, – уже совсем тихо прошептал Арман. – Бой выиграл я. Я… Теперь он тебя не тронет. Я скажу отцу, что защитил тебя…
– Конечно. Ты… ты молодец, Арман.
– Брат, я – брат.
Это было сказано уже совсем неслышно, почти неразличимо.
– Прощай, сестра. Дай руку… – попросил Арман. – Я – к маме…
Эти слова Влада уже угадала, а не услышала.
– Спасибо, – прошептала она. – Спасибо тебе, брат…
Арман крепко сжал ее руку, и Влада ответила тем же. Слов больше не было, да они и не требовались. Несмотря на то что сейчас очень хотелось отвернуться, чтобы не помнить момент, когда Арман проваливается, исчезая из мира, Влада заставила себя до последней секунды смотреть брату в глаза. Арман принял смерть достойно, без страха, как настоящий вампир и боец. В последнюю секунду Владе показалось, что его лицо просветлело, будто он увидел на той стороне того, кого хотел встретить.
Сестра… Надо же, обрести брата и тут же, через несколько минут, потерять. Влада вспомнила их первую встречу в старом корпусе Универа, еще в Утесуме. Тогда Арман вел себя вызывающе, высмеивал ее, а она ненавидела и избегала его. Вспомнила свою сумку с разрезанными и испорченными вещами, и как она тогда отчаянно захотела, чтобы Арман исчез навсегда. А еще, как он дрался с Гильсом, с остервенением и упорством пытаясь вырвать у него лидерство и победу в бою. Арман так хотел победить, чтобы отец это увидел…
Все было именно так на этом свете – бывший враг, которого ты одним усилием мысли иногда старательно отправляешь в заслуженное небытие, вдруг оказывается тем, кого ты хочешь спасти. Будто сама жизнь учит чему-то мудрому и неизвестному человеческой натуре…
Влада подняла голову, возвращаясь в реальный мир из своего горя, мыслей и растерянности. Перед глазами все еще мелькали красные пятна, лицо Армана, перекошенная физиономия Анжелы… Кажется, Царева сказала что-то о том, что Гильс умрет в полночь… Арман тоже так говорил. А вампирология, если вспомнить лекции? Влада мучительно пыталась собраться с мыслями. Вампир-кровопийца, не получивший жертву, если связать его клятвой…
«Кажется, вампиры потому и не оставляют намеченную жертву, что их убьет голод в ближайшую полночь», – Влада посмотрела наверх, и впервые за всю жизнь ночное небо вместо радости вызвало усталую ненависть, словно оно было виновато во всем, что произойдет.
Царева сбежала, хозяин армии сущей исчез, и осиротевшее войско нежити билось в агонии. Сущи исчезали один за другим, царапая и скрежеща коготками по железу. Грозная армия Сумороков, когда-то их гордость и оружие, исчезала из мира, уходя вслед за хозяином.
Влада слишком поздно заметила, что один из сущей упал очень близко от нее и забился в конвульсиях, подползая к краю крыши. Когда крыша зашуршала за спиной, Влада поняла, что он ползет к краю, ухватив ее за щиколотку. Это были последние усилия исчезающей твари, но их оказалось достаточно, чтобы утащить ее за собой…
