Кир Булычев - Город без памяти
– Можно получить ваш автограф? – спросила худенькая большеглазая девочка, протягивая Пашке дощечку, покрытую воском, и тонкую палочку.
– Конечно, – сказал Пашка, – пожалуйста.
Он взял палочку и, пока расписывался на твердом скользком воске, увидел, что к нему тянутся еще десять рук с такими же досками.
– Сейчас, – сказал он и почувствовал, что глаза у него закрываются.
– Дети, спать! – сказала Зарница. – Наш гость еще побудет в городе. А сейчас ему надо отдохнуть. Он очень устал, сражаясь с медведями.
Доктор Хруст взял Пашку под руку.
– Мой дорогой друг, – сказал он мягко, – я предлагаю пройти ко мне в дом, это совсем рядом, за углом, и несколько минут поспать.
– Но только несколько минут, не больше, – согласился Пашка.
Он не помнил, как дошел до дома профессора Хруста, как добрался до низкой короткой кровати, заснул и проспал десять часов.
Глава 25
Предательство
Алиса проснулась от того, что ее кто-то позвал.
В комнате царил голубой рассвет. За окном громко пели птицы.
– Алиса! – снова раздался отчаянный крик.
Алиса увидела, как Ирия рывком села на постели.
По лестнице застучали шаги.
Кто это? Бородач? А где Белка?
От сильного удара дверь рухнула внутрь, и комната мгновенно наполнилась вооруженными вкушецами. Несколько кинжалов нацелились в Алису и Ирию. В прорезях лиловых чадр сверкали злобные глаза.
– Вниз! – приказал один из вкушецов. – Быстро!
В саду кишмя кишели вкушецы и подслушники. Они врывались в комнаты, вытаскивали оттуда вещи, что-то искали, перекликались, ломали кусты, из кухни, гремя, вылетали кастрюли и тарелки, под навесом жались толпой пигмеи.
Ирию и Алису потащили вокруг дома. На веранде два вкушеца вязали мудреца Кошмара.
– Я ничего не знаю! – кричал он. – Ничего не видел. Я ни о чем не спрашиваю. Это мой жизненный принцип.
– Сейчас мы покажем тебе жизненный принцип.
Один из вкушецов выволок из внутренней комнаты сундук и раскрыл его. Он начал выбрасывать оттуда многочисленные вывески и куски бумаги, исчерченные корявыми знаками, – плоды деятельности мудреца.
– Не смейте! – кричал Кошмар. – Это моя мудрость!
Тут Алиса увидела Вери-Мери.
Он стоял в сторонке рядом с толстым вкушецом. Он был возбужден, покрикивал на воинов.
– Ищите! – повторял он. – Она должна быть здесь! Она не могла убежать!
– Так вот как вы держите слово! – сказала Алиса.
– А я ничего от вас не получил, – ответил, улыбаясь, Вери-Мери. – Неужели думаешь, я поверил в ваши обещания? Я сам кому хочешь могу мешок золота обещать.
И он было засмеялся, но тут же его лицо снова собралось в кулачок.
– Ищите! – крикнул он.
Мудреца подтащили к предателю и поставили рядом с Алисой.
– Вы можете подтвердить, что я вас никогда не видел? – спросил он Алису. – Это для меня жизненно важно.
Среди гама и треска ломаемых стульев Алиса услышала тихий голос, который звал ее. Алиса подняла голову: в ветвях большого дерева затаилась Белка.
– Не бойся за меня! Я позову помников, – прошептала она.
Мудрец поднял голову, проследил за взглядом Алисы и спросил:
– А кто там прячется?
– Нет, – сказала Алиса, отводя глаза от дерева. – Вы ее не знаете.
– Вот именно, – сказал Кошмар. – Незнание – высшая форма знания.
Вери-Мери был взбешен. Он бегал по комнатам, но Белку найти не смог.
Наконец вкушецам надоело обыскивать дом, который они уже полностью разграбили. Они повели пленников на улицу. У ворот Алиса в ужасе замерла.
Там поперек дорожки лежал мертвый бородач, рядом с ним повар Моро-Пари. В руке Вепря был зажат меч.
Вери-Мери мстительно сказал Алисе:
– Допрыгались! Сопротивлялись при аресте. Это у нас карается смертью.
Тут же он подбежал к толстому вкушецу, который командовал нападением, и сказал:
– Давайте их пытать. Сейчас. Они скажут, где она прячется.
– Не вмешивайся в высшие дела правосудия, пигмей, – сказал, напыжившись, вкушец. – Кто ты такой, чтобы направлять наши действия?
– Я стараюсь, – сказал Вери-Мери. – Я сам вас сюда привел. Вы же обещали, что в обмен на преступников я получу рабыню Белку.
– Если ее нет, я не могу тебе помочь, – сказал вкушец. – Ищи ее сам.
Он приказал вести пленников к большой повозке, на которой стояла клетка. Пленников затолкали в клетку. Алиса выглянула наружу – ей показалось, что листва на большом дереве колышется.
Мудрец дергал Ирию за рукав и повторял:
– Вы обязаны подтвердить, что я не имею отношения к вашим ужасным преступлениям.
– К каким преступлениям?
– Неважно, – сказал мудрец. – Был бы преступник, преступление у нас всегда найдется. А я чист, я в жизни не прочитал ни одного слова.
Повозка со скрипом двинулась по улице. Вери-Мери, злой, нахохленный, опухший от бессонной ночи, шагал рядом.
Он крикнул Алисе:
– Хотите остаться живыми, скажите, где Белка!
– Мы с вами даже разговаривать не хотим, – ответила Алиса.
– Вы не представляете, какой ужасной будет ваша гибель. Это хуже, чем смерть. Куда хуже.
На перекрестке повозка и ее охрана остановились. По большой улице шли войска. Ждать пришлось довольно долго.
Зрелище войска, выступающего в поход, было внушительным и в то же время, с точки зрения современного человека, смешным.
Вот верхом на быке, разукрашенном желтыми и черными полосами, видно, для того, чтобы больше походить на тигра, едет Червяк Самыйдлинный. Его худые ноги волочатся по земле. За ним нестройной толпой шагают воины с копьями и луками.
Затем шестерка коров тянет катапульту.
Вот и сам Радикулит Грозный. Его несут на золотых носилках восемь воинов. Он сидит в своем любимом зубоврачебном кресле, и собравшиеся вдоль улиц зеваки кричат от восторга, видя такое богатство. За носилками шагают закованные в панцири телохранители, у каждого на плече сидит стервятник. Широким кольцом окружив носилки, семенят подслушники, хлопая матерчатыми ушами.
Вот и близнецы Кроты. Они мрачны как тучи, они бледны как смерть. Еще бы! Им приходится выступать в поход верхом на оленях. Бородач не ошибся – единороги исчезли. А может, единороги, жители вольного леса, не хотели воевать?
Топали солдаты горбуна Таракана, пели боевые песни воины госпожи Коси-косиножки, стучали копыта, ревели быки и коровы, развевались флаги и вымпелы. Оркестранты били в барабаны и дудели в деревянные трубы.
Наконец последний солдат миновал перекресток, толпа загудела – внимание зевак переключилось на повозку.
Мальчишки бежали за ней, крича:
– Ура! Сегодня будет казнь!
– Я не теряю надежды, – простонал мудрец, – что это недоразумение разрешится и меня оправдают. В конце концов для казни достаточно и вас, вы как думаете?
Алиса так не думала, поэтому ничего не ответила.
Повозка остановилась возле красного собора.
– Что здесь было раньше? – спросила Алиса у мудреца.
– Когда-то здесь была водокачка, – ответил мудрец.
– А вы откуда знаете? Вы ведь ничего не помните.
– Разумеется, не помню, – согласился мудрец. – И вообще я все путаю.
Клетку с пленниками на веревках втащили внутрь красной водокачки. Там было прохладно, сквозь дыры в крыше проникали утренние лучи солнца. Громко ворковали голуби.
С другой стороны открылась широкая дверь и выехала низкая платформа, на которой стоял резной шкаф. Дверца шкафа приоткрылась, и оттуда высунулась голова в чадре.
– Наконец-то! – раздался радостный голос Клопа Небесного. – Все здесь! И девчонка-акробатка, и дикая женщина, и даже мой старый друг мудрец Кошмар. Я рад приветствовать вас в моем храме!
– Ваше Святое Незнание! – воскликнул мудрец, подползая к прутьям клетки и дергая их. – Это недоразумение! Я спал и, как всегда, не видел никаких сомнительных снов. И вдруг меня привезли сюда. Я сначала решил, что намечена плодотворная дискуссия с вашим Незнанием по поводу некоторых букв алфавита, но оказалось, что меня обвиняют в укрывательстве опасных преступников. Защитите меня своим могуществом!
– Разумеется, ты, как всегда, ничего не знаешь, – сказал Клоп, откидывая чадру.
– Разумеется, я ничего не знаю!
– Тогда я тебе помогу, – сказал верховный вкушец. – Я сделаю так, чтобы ты совсем ничего не знал.
– Помилуй! – зарыдал мудрец.
– Отнесись к этому философски, – сказал Клоп Небесный. – Это с тобой случается не в первый раз.
– Неужели?
– Ты и этого не помнишь?
– Конечно, не помню, конечно, не помню! – И мудрец горько зарыдал.
В зал, расталкивая вкушецов, вбежал Вери-Мери.
Хлопнула дверца шкафа – Клоп закрылся, опасаясь покушения. Воины выхватили кинжалы.
Вери-Мери, растрепанный, несчастный, подбежал к шкафу и принялся стучать в дверь.
– Откройте, ваше Неведение! – умолял он. – Это я, ваш верный раб Вери-Мери. Меня обманули. Мне обещали мешок и девушку по имени Белка, но девушку не нашли, а мешок не дали.
