Юрий Томин - Карусели над городом (С иллюстрациями)

Феликс подвинулся к Томе и лизнул ее в щеку. Тома, ожидавшая от Феликса чего угодно, кроме этого, завизжала и вскочила на ноги.

Феликс прицелился было к Ире, но та отпрыгнула и убежала, заливаясь хохотом.

Борис за кустом чуть не плакал от смеха и наслаждения. О таком повороте дела он не мог даже мечтать.

Тома — красная, гневная, решительная — смотрела на Феликса сверху вниз.

— Ты с ума сошел?!

— Разве я сделал плохо? — спросил Феликс, не понимая, за что на него сердятся.

— А ты сам не понимаешь?!

— Не понимаю. Почему Ире можно, а мне нельзя?

— Ты — дурак? — спросила Тома.

— Нет, — сказал Феликс. — Я тоже хочу быть твоей лучшей подругой. За что ты на меня сердишься? Если тебе не нравится, я больше не буду.

Как ни была Тома рассержена, она видела, что Феликс искренне огорчился.

— Почему мне это должно нравиться? — строго спросила Тома. — Ты со всеми девочками так себя ведешь?

— Нет. Только с тобой, — откровенно признался Феликс.

Тома лучше дала бы разрубить себя на куски, чем призналась, что в последних словах Феликса была некоторая приятность. Но, как девочка умная, отношений сама с собой выяснять не стала. Ей захотелось выяснить кое-что другое.

— Ты лучше иди к Ире, — посоветовала она. — Вот с ней можешь целоваться хоть до обеда.

— А она не будет сердиться? — спросил Феликс.

— Нет, не будет. Это ее любимое занятие. Что же ты стоишь, беги к ней.

Тома была уверена, что Феликс никуда не уйдет. Худо ли, бедно ли, но Феликс дал ей понять, что она для него — единственная на этой планете. За это она даже готова была простить ему безобразную выходку.

Феликс встал и пошел. Тома не знала, что он уходит без особого желания. Что-то сместилось в инопланетной душе за эти минуты. Девочки уже не были для Феликса одинаково хороши. Они обе были прекрасны, но Тома стала чуть-чуть прекрасней. Именно потому и не решился Феликс ее ослушаться.

Тома в растерянности смотрела на уходящего Феликса. Поведение этого парнишки было явно нестандартным.

Борис, увидев, что Феликс направился к воде, вылез из своего укрытия.

Он был очень доволен, но всему есть пределы.

— Не вздумай к ней приставать, — предупредил Борис Феликса. — Можешь получить по мор… Я хочу сказать: ей это не понравится.

— А Тома сказала…

— Тома — змея, — пояснил Борис. — Они, девочки, все змеи.

— Ничего ты в девочках не понимаешь, — заявил Феликс.

— Ого! — сказал Борис. — Быстро ты разобрался… Кто же тебе больше нравится?

— Теперь Тома.

— Зачем же ты идешь к Ире?

— Потому что Тома сказала…

— Идем лучше в лагерь, хватит тебе девочек на сегодня. Ты их еще в столовой увидишь.

— Нет, не хватит, — твердо сказал Феликс. — В столовой они совсем не такие. Там они сердитые.

— Они и здесь не сахар, — заметил Борис.

— Конечно, не сахар, — согласился Феликс. — Это я и сам понимаю. Не сахар, не масло, не хлеб, не компот. Ты, Боря, не смешно шутишь.

— Какие уж тут шутки, — вздохнул Борис.

Ира сидела на берегу с удочкой. Заслышав шаги ребят, она обернулась. Взглянув на Феликса, она засмеялась. Феликс тоже заулыбался.

— Ира, я пришел с тобой целоваться, — объявил он.

Ира стала сразу серьезной. Она положила удочку и показала кулак.

— А вот это ты видел?

— Он шутит, — сказал Борис.

— Нет, не шучу, — возразил Феликс. — Тома сказала, что это твое любимое занятие.

— Ах, Тома? — Ира сразу успокоилась. — Тогда все понятно. Феликс, давай отложим мое любимое занятие на завтра. До завтра ты можешь обождать?

— Могу, — сказал Феликс. — А завтра когда?

На этот раз засмеялся Борис.

— Два дурачка, — сказала Ира. — Я-то думала, что вы умнее. А тебе, Борька, я это припомню.

— А почему мне? — спросил Борис. — У него своя голова есть.

— Что-то незаметно. Лучше помогите мне отцепить удочку.

Ира подняла удилище, оно согнулось, леска натянулась: крючок за что-то зацепился на дне.

— Ныряй, — посоветовал Борис.

— Да? — сказала Ира. — Этого еще не хватало! Феликс…

— Я здесь, — отозвался Феликс.

— Отцепи, пожалуйста.

Феликс, как был в одежде, шагнул к берегу. Борис вцепился руками в его куртку.

— Стой! — крикнул он. — Она тебя научит… Ты же плавать не умеешь!

— Разве я не умею плавать? — спросил Феликс. — Все умеют, а я нет?

Ира давно уже отметила, что из двоих главным был Борис. Он распоряжался, советовал, командовал — руководил. Но в то же время Борис был не похож на человека, любящего командовать. По какой-то непонятной Ире причине Феликс нуждался в постоянных советах. Странный парнишка…

— Разве ты сам не знаешь, что не умеешь плавать? — спросила Ира.

— Не знаю. Я никогда не плавал.

— Почему ты тогда хотел прыгать?

— Ты просила.

— Из-за моей просьбы ты согласен утонуть?

— Конечно, согласен, — сказал Феликс. Он не знал, что такое «утонуть», но подозревал, что это какое-то приятное для Иры событие.

И тут Ира подумала, что Феликс вовсе не дурачок: человек, согласный утонуть ради нее, дурачком быть не может. Не имеет права.

— Ладно, — сказала Ира, — можешь не тонуть. Придумай что-нибудь другое.

— Оборви крючок, — вмешался Борис.

— Он последний. И удочка чужая.

— Боря, — сказал Феликс, — если Ира просит, надо помочь. Ты же мне всегда помогаешь.

Борис молча отошел в сторону. Он сломал тонкое ольховое деревце, очистил его от ветвей.

— Ни за что не отвечаю, — сказал Борис.

Вершинкой деревца удалось поддеть нижний конец лески. Крючок отцепился.

— Спасибо, — сказала Ира. — За это я вас прощаю. Теперь насадите мне червяка.

— Может быть, ты хочешь, чтобы я еще и клюнул? — спросил Борис. — Попроси лучше Феликса.

— Я могу клюнуть, только не знаю — как. Ты покажи, — сказал Феликс Ире.

Феликс говорил совершенно серьезно. Но Ира восприняла все иначе.

— Не могу понять: кто из вас остроумнее? — сказала она. — Наверное, все-таки Феликс: таких я еще не видела.

— Не видела, — согласился Борис. — И никогда не увидишь. Никогда в жизни.

— Боря, — сказал Феликс, — ты опять не смешно шутишь. Она увидит меня сегодня, и завтра, и послезавтра…

Вот тут-то Феликс здорово ошибался. Он знал, что срок их кончается почти через месяц. Но он не мог знать, когда кончается его срок.

Из-за кустов вышла Тома, уже в костюме. На раскрытой книге она несла стебелек с двумя красными ягодами.

— Земляника уже поспела, — сказала она. — Мальчики, пойдемте искать землянику. Ира, ты пойдешь?

— Что-то не хочется.

— Я так и думала, — заметила Тома.

— Ира, — сказал Феликс, — мне непонятно. Если вы лучшие подруги, то должны идти вместе. А если вы не хотите идти вместе, то вы не лучшие подруги. Зачем ты обманываешь Тому?

— Чем я ее обманула?

— Ты сказала, что она твоя лучшая подруга.

— Это правда. Ты же видишь, что мы всегда ходим вместе.

— Но не сегодня. Я догадался: сегодня день отдыха, вы отдыхаете от дружбы.

Феликс был прав. Девочки и сами чувствовали, что слегка друг от друга устали. Они дружили давно, но на стадионе были соперницами.

Тома имела скверную привычку — приходить к финишу чуть раньше Иры.

Если бы она поступала так через раз, то все было бы в порядке. Но вредность характера Томы в том и заключалась, что она на каждой тренировке оказывалась на несколько сантиметров впереди Иры. Из-за этого между девочками пробежала уже, как говорят, черная кошка. Ну, не большой жирный кот, а маленький, почти симпатичный котенок. Но черного цвета. Он всегда караулил их возле финиша. Однако девочки делали вид, что никакого котенка не существует.

— Глупости, — сказала Ира. — Просто я хотела еще поудить. Но вы тут всю рыбу распугали. Можно и за земляникой.

Борис не стал спорить. Он понимал, что до обеда Феликса от девочек за уши не оттянешь. Впредь он решил быть поосторожнее, а сейчас смирился.

Ира надела свой спортивный костюм, и все четверо побрели вдоль опушки.

Как-то так получилось, что Тома и Феликс пошли чуть в стороне, а из этого уже само собой вышло, что Борис и Ира остались вдвоем.

Борису совершенно не о чем было говорить с Ирой. Он даже немного побаивался ее; вместе с прекрасным спортивным костюмом Ира как будто надела на себя маску неприступной спортивной девочки. В компании, за столом Борис ее не боялся. Наедине все выглядело по-другому.

Они шли молча. Оба ощущали, что в молчании этом есть какая-то неловкость. От молчания они молчали еще молчаливее, а от неловкости без нужды окликали Тому и Феликса. При этом Борис, разумеется, обращался к Феликсу, а Ира — к Томе.

Земляники попадалось очень мало. Видно, кто-то шустрый уже прешел здесь до них: некоторые кустики были вырваны с корнем, с других сняли ягоды.