Брайан Джейкс - Остров Королевы
— Вон отсюда, бандит! Убирайся, разбойник!
Баклан повернул шею и клюнул Гирри в ухо. На помощь другу бросился Бринти. От неожиданности птица отпрянула и оказалась за воротами. Бринти, внутренне содрогаясь, но изумляясь собственной отваге, повернулся к застывшим в воротах рэдволльцам.
— Рэдво-о-о-олл! Победа!
И тут случилось то, чего никто не ожидал. Из канавы позади Бринти выскочила крыса с кривым клинком. Сталь зловеще сверкнула и вонзилась в спину Бринти.
— Получай сдачу, гадёныш!
Хриплый Обжора, атаман шайки речных крыс, выполнил своё обещание. Он выдернул клинок из спины своей жертвы, повернулся к канаве — но не успел сделать ни шагу. Командор метнул копье Корама, и крыса изумлённо уставилась на острие, высунувшееся из ее груди. Хриплый Обжора, не издав больше ни звука, рухнул наземь.
Баклан спрыгнул в канаву, и оттуда сразу донеслись вопли ужаса и боли. В канаве пряталась шайка Хриплого Обжоры. Ёж Кромка первым добежал до Бринти, поднял его и побежал обратно, к сторожке привратника. Командор подошёл к убитой крысе, чтобы вытащить копье, и обнаружил, что оружие снова сломалось. Неудачно упал убитый бандит, неуклюже. Подобрав половинки копья, Бандж столкнул мёртвую крысу в канаву. Тело атамана свалилось на трупы двух его подданных, Пробкохвоста и Жабьего Глаза. Баклан недовольно уставился на Командора, прервавшего трапезу нежданной добавкой.
— Гм… Приятного аппетита. Вот тебе ещё порция, приятель… Обожрись! Только в аббатство больше не лезь!
Командор отвернулся от кошмарного пиршества, а баклан, удовлетворённо буркнув что-то себе под нос, принялся разделывать крысятину.
Командор обогнул сторожку, у дверей которой толпились обитатели аббатства. Он подошёл к Кромке, который плакал, не стесняясь слез, сидя на западной крепостной лестнице.
— Бедняга Бринти. Такой молодой…
Командор уселся рядом. Жаль Бринти, но чему словами поможешь? Он повертел в лапах половинки копья и сунул их ежу.
— Но тот гад, который нашего Бринти убил, от меня не ушёл. Копье вот сломалось. Починить-то можно? Ты у нас знатный столяр и плотник.
Кромка всхлипнул, протёр глаза и ухватился за деревяшки. Внимательно оглядев сломанные концы, он обнадёжил Командора:
— Отремонтируем, эту же втулку и используем. Ой, смотри, там что-то зажато внутри! Ну-ка придержи…
Они поковырялись во втулке и извлекли из неё кусок жёлтого металла.
Поскольку Корама копьёКорону кланов съело.
Ёж и Командор подняли головы. Над ними стоял Дед Квелт.
— Вы обнаружили корону Королевы Зелёного острова, друзья мои.
Через некоторое время аббатиса велела всем посторонним покинуть сторожку. Бринти облачили в чистую одежду и приготовили к погребению. Тем временем весть о находке облетела аббатство, и нашлось много желающих посмотреть, как Кромка реставрирует королевскую регалию.
Ликиана обняла за плечи Гирри и Трибси.
— Перестаньте плакать. Что бы Бринти сказал, увидев вас в слезах? Пойдёмте посмотрим, как мастер Серая Иголка чинит корону для Тайры.
Кромка обвязал мягкой тканью небольшой деревянный молоток. Надев корону на шпору наковальни, он поворачивал ювелирный шедевр, осторожно постукивая по нему молотком.
— Золото — металл мягкий, если не спешить, то и не сломаешь. Вот так, потихоньку-полегоньку.
Скоро ёж продемонстрировал всем восстановленную в прежнем блеске королевскую корону.
— Достойное украшение для нашей Тайры!
Все молча восхищались красотой короны и мастерством умельца-ежа.
Ёж Кромка откупорил один из многочисленных бочонков. Аббатиса Ликиана произнесла краткую речь:
— Дорогие мои рэдволльцы, мы потеряли сегодня прекрасного товарища. Всегда печально терять друга, да к тому же ещё и такого юного, как Бринти. Мы никогда не забудем Бринти. Выпьем за его светлый образ. За Бринти!
Все повторили это имя и выпили. Последовала пауза, которую прервал Командор:
— Прекрасный парень Бринти, настоящий друг, лучший друг дочери моей, Тайры.
— Он меня спас от птицы, — добавил Гирри. — Храбрый был парень! — Гирри потрогал повязку на ухе и замолк.
— Хурр, бедняга Бринти, — сквозь слезы выдавил из себя Трибси, — нам его всегда будет не хватать.
26
Первое погружение в морские воды. Тишь и таинственный простор, только иногда булькнет случайный пузырёк воздуха. Полупрозрачную зелень пронизывает рассеянный свет. Тайра спускается, одной лапой отталкиваясь от грубой скалы, другой перехватывая верёвку. Вода в глубине холоднее. Быстро темнеет. Наконец хвост упёрся в дно. Крупный песок, водоросли, камни… Слегка разочарованная тем, что не опустилась на палубу затонувшего судна, Тайра напряжённо всматривалась в окружающую мглу. Возможно, судно сдвинуло какое-нибудь подводное течение, подумала она. Или оно полностью развалилось, а обломки затянуло песком. Нога зацепилась за какой-то предмет. Наклонившись, она поняла, что из песка торчит толстый обломок какого-то корабля. Рядом ещё что-то непонятное. Тайра подняла странный предмет, поднесла к глазам. Гладкий, беловатый, с отверстиями. Изо рта молодой выдры вырвался пузырь воздуха. Череп выдры! Она стоит на могиле. Куча скопившегося возле подошвы рифа песка — могильный курган, устроенный милосердной Матерью-Природой над останками команды погибшего корабля. Найти здесь что-либо невозможно, поняла Тайра. Какое горькое разочарование!
Что-то тяжёлое ударило ее в спину, и тут же тело выдры как будто сжали мощные тиски. Тайра попробовала отбиваться, но чудовище набрасывало на неё петлю за петлёй. Сверкнули перед глазами его острые зубы. Тайра увернулась, отпихнула голову монстра. Не хватало воздуха. Выдра, движимая энергией ужаса, накинула на страшную голову верёвку, быстрым движением обернула ее вокруг зубастых челюстей и дёрнула дважды.
Почти без сознания, отчаянно колотя и царапая мощного противника, Тайра вынырнула на поверхность.
— Еулалиа-а-а-а-а-а-а! — раздался громовой клич лорда Мондриала.
Он выдернул из воды и плюхнул на палубу сцепившихся поединщиков, и вот уже Катберт и его команда колотят, кусают и царапают монстра. Ударом хвоста чудище отбросило Квортла и Портана, но тяжёлая лапа барсука уже придавила его голову к палубе, а Катберт мёртвой хваткой вцепился в хвост. Лорд Мондриал спихнул страшную голову в воду, и побеждённый угорь заскользил вслед за нею.
— Ч… ч… что это такое? — задыхаясь, спросила Тайра.
Лорд Мондриал пожал плечами и покачал полосатой головой.
— Похоже на какую-то подводную змею.
— Повезло тебе, Тилли! — подошёл к выдре Катберт. — Это, правда, не змея, а гигантский морской угорь. С ним никому никак…
— Кроме лорда Мондриала и славного капитана Кровавая Лапа, во! — воскликнули дуэтом Кворти и Порти.
— Абсолютно точно! — охотно согласился Катберт. — Виват лорду Мондриалу и капитану Кровавой Лапе… то есть майору Бландейлу Франку! Гип-гип…
— Кк-ур-р-р-р-ра-а-а-а-а! — завопил с реи Пандион.
Вернувшись в гору, уставшая, подавленная Тайра уединилась в отведённой ей комнате. Она рухнула в кровать. Опозорилась! Корону не нашла, угорь чуть не сожрал… Еле спасли. Горевала она недолго, усталость слепила веки, и выдра крепко заснула.
Ближе к вечеру ее разбудил стук в дверь. Она уселась на кровати, потянулась, зевнула.
— Входите, пожалуйста.
Капитан Раф Гранден внёс и положил на столик свёрток вещей, приготовленных для Тайры лордом-барсуком.
— Наилучшие пожелания от лорда Мондриала, мисс. Он просит вас присоединиться к нему за его столом сегодня вечером. Вот ваше облачение по этому случаю, во.
Тайра кисло скосилась на кучу вещей.
— Я бы, пожалуй, осталась здесь, капитан Раф. Передайте лорду мои извинения.
Капитан как будто ее не услышал.
— Я пришлю за вами Квортла и Портана. Они вас проводят.
— Но я ведь сказала… — начала Тайра.
Капитан Гранден перебил ее:
— Я должен довести до вашего сведения, мисс, что отказ равносилен оскорблению лорда-правителя Саламандастрона. Лорду не отказывают. Никто. Прошу вас приготовиться. Ваш покорный слуга!
Капитан склонил голову, отсалютовал и удалился, печатая шаг.
Тайра вздохнула и принялась натягивать новые одёжки. Едва она подготовилась, как появились оба ее провожатых. Они охнули, увидев ее в новом облачении. Квортл кланялся как заведённый, а Портан споткнулся о собственную лапу, пытаясь завинтить особо изящный и изысканный поклон.
— Дак… во-во-во… ишь ты… фу-ты ну-ты… — ухмылялся Портан.
— Во-во, съесть мне бабушкин передник, за жизнь свою многосезонную такого великолепия не видывал! — вторил ему Квортл.
