Алькатрас и рыцари Кристаллии - Сандерсон Брендон
Я отложил свою стопку книг и помчался обратно.
— Кто знает, какие богатства мы могли потерять в этих завалах? — рявкнула она, размахивая руками. — Книги могут погибнуть из-за плесени. Их могут сгрызть мыши. О них нужно заботиться, их надо ценить. Кто-то должен отслеживать вашу коллекцию, чтобы вы сами понимали ее ценность!
Фолсом встал рядом со мной; его брови вымокли от пота. Он восторженно смотрел на Гималайю с широкой улыбкой на лице.
— Почему я должна отказываться от того, кто я есть? — гневно восклицала она. — Почему я не могу быть собой, оставаясь на вашей стороне? Я не хочу душить свободу информации, но хочу заниматься ее организацией! Не хочу править миром, но хочу его упорядочить! Не хочу, чтобы все было одинаковым, но очень хочу расширять границы познания.
На мгновение она умолкла.
— Я хороший Библиотекарь! — триумфально заявила она, хватая громадную стопку неупорядоченных книг. Она тряхнула их всего раз — примерно так, как встряхивают перечницу, но книги каким-то образом тут же выстроились по порядку согласно теме, размеру и автору.
— Ух ты, — выдохнул Фолсом.
— А ты и правда ее любишь, — заметил я.
Фолсом покраснел и взглянул на меня.
— Это так заметно?
Лично для меня — нет. Но я все равно улыбнулся ему в ответ.
— Последние шесть месяцев были просто чудесными, — поделился он, и его голос приобрел тот отвратительный, мечтательный тон, к которому зачастую прибегают влюбленные. — Сначала я просто наблюдал, чтобы выяснить, не шпионит ли она в пользу Библиотекарей, но когда понял, что она нам ничем не угрожает… в общем, мне хотелось и дальше проводить с ней время. Вот я и предложил познакомить ее с нальхаллскими обычаями.
— А ты ей самой об этом говорил? — спросил я, пока вокруг сновали солдаты со стопками книг в руках.
— Ох, да разве я могу? — ответил Фолсом. — Ты взгляни на нее. Она такая необыкновенная! А я самый обычный парень.
— Обычный парень? — удивился я. — Фолсом, ты же Смедри. Член знатного рода!
— Ну да, — согласился он, опуская взгляд. — Но это ведь просто имя. Если говорить по сути, то я просто зануда. Разве кого-то интересуют критики?
Я сдержался и не стал говорить, что и Библиотекарей душой компании не назовешь.
— Слушай, — сказал я. — Я в этих вещах не очень-то разбираюсь, но сдается мне, что если ты и правда ее любишь, то должен ей признаться. Я…
В этот момент к нам подошел принц Райкерс.
— Эй, вы только поглядите! — воскликнул он, протягивая какую-то книгу. — Здесь есть один из моих романов! Его сберегли для потомков. Даже музыка до сих пор играет. Послушайте!
Он перелистнул обложку.
И Фолсом, понятное дело, тут же зарядил мне в лицо.
Глава 16
Так вот, хочу четко прояснить один момент: в большинстве случаев насилие — не лучший способ решать проблемы.
К примеру, когда на вас в следующий раз нападет шайка разъяренных ниндзя, можно, конечно, пнуть их главаря, забрать его катану, а потом покрошить всех остальных, продемонстрировав феноменальную авторскую ярость. Возможно, это принесет вам удовлетворение — и даже капельку радости, — но результат выйдет, мягко говоря, неэстетичным, а вы вдобавок навлечете на себя гнев всего клана ниндзя. Всю вашу оставшуюся жизнь они будут посылать за вами наемных убийц. (Необходимость отбиваться от ниндзя прямо на свидании может поставить вас в довольно-таки щекотливое положение.)
Так что можно не драться, а просто подкупить ниндзя соевым соусом и вместо себя натравить их на ваших братьев или сестер. Так вы еще и от ненужного соевого соуса избавитесь. Видите, как легко избегать насилия?
И все же бывают и такие случаи, когда насилие приходится к месту. Обычно это те моменты, когда вы хотите кого-нибудь избить до полусмерти. К несчастью, на сей раз этим «кем-то» оказался я сам. Удар Фолсома застал меня врасплох и угодил аккурат по лицу.
Именно в тот момент мне в голову пришла одна любопытная мысль. По мне впервые заехали кулаком. Для меня это был особенный момент. Надо сказать, что по ощущениям это немного напоминало пинок, только с кулаками и привкусом лимона.
Допускаю, лимон мог появиться из-за того, что мой мозг закоротило, когда меня с силой швырнуло на стеклянный пол. От удара я растерялся, и когда, наконец, пришел в себя, передо мной уже разворачивался настоящий хаос.
Солдаты как могли пытались скрутить Фолсома. Они не хотели причинять ему вреда, ведь он как-никак принадлежал к знатному роду; им ничего не оставалось, кроме как пытаться схватить его и повалить на землю. Впрочем, получалось у них не очень. Стиль боя Фолсома каким-то непонятным образом сочетал выверенную точность с полнейшим отсутствием контроля. Он был похож на марионетку, за нитки которой дергал мастер кунг-фу. А может, и наоборот. Где-то на заднем плане играла избитая мелодия — судя по всему, моя музыкальная тема.
Фолсом носился между солдатами, как размытое пятно, нанося неуклюжие (и в то же время на удивление точные) удары кулаками, ногами и головой. Он уже отправил в нокаут добрый десяток человек, и оставшиеся десять справлялись немногим лучше.
— Это так захватывающе! — воскликнул принц. — Надеюсь, кто-нибудь делает заметки! Почему я не взял с собой писцов? Надо послать за кем-нибудь из них! — Райкерс стоял неподалеку от самого центра побоища.
«Пожалуйста, ударь его, — подумал я, вставая с трясущимися коленками. — Хоть разочек».
Но чему не бывать, тому не бывать — Фолсом был сосредоточен на окружающих солдатах. Гималайя кричала, чтобы они попытались закрыть Фолсому уши. Куда делась Бастилия? Она должна была примчаться при первых звуках драки.
Бодрая мелодия «Темы Алькатраса Смедри» продолжала играть где-то рядом с принцем.
— Принц Райкерс! — завопил я. — Книга! Где она? Ее нужно закрыть!
— О, что? — Он повернулся ко мне. — Эм, кажется, я уронил ее, когда началась драка.
Он стоял у груды неотсортированных томов. Я выругался и стал пробираться в его сторону. Если я смогу остановить музыку, Фолсом перестанет танцевать.
В этот момент битва начала смещаться в мою сторону. Фолсом — с бешеными и широко раскрытыми от беспокойства глазами — пронесся через группу солдат, подбросив в воздух сразу четверых.
Я стоял прямо перед ним. Я не рассчитывал, что он причинит мне серьезный вред. Ведь при всей своей непредсказуемости Таланты Смедри редко калечат людей.
Вот только… разве я не использовал свой Талант, чтобы ломать руки и убивать монстров, заставляя их падать с большой высоты?
«Чушь», — подумал я. Фолсом занес кулак и уже приготовился засадить его мне прямо в лицо.
И тут в дело вступил мой собственный Талант.
Одна из странностей Талантов Смедри, и моего в частности, заключается в их способности время от времени действовать на упреждение. Мой, к примеру, ломает оружие на расстоянии, если кто-нибудь пытается меня убить.
В этот раз из меня будто выплеснулось что-то темное и необузданное. Видеть его я не мог, но чувствовал, как оно разъяренно рвануло в сторону Фолсома. Его глаза широко раскрылись, и он споткнулся, будто его на мгновение подвело грациозное владение боевыми искусствами. Как если бы Фолсом вдруг лишился своего Таланта.
Он рухнул на землю прямо передо мной. В ту же секунду одна из книг в куче неподалеку взорвалась, разбросав в разные стороны ошметки бумаги и стекла. Музыка прекратилась.
Фолсом застонал. Из-за падения он приземлился передо мной на колени, и теперь кусочки бумаги падали вокруг нас, как конфетти. Зверь внутри меня успокоился, снова затаившись в глубине, и все стихло.
В детстве я считал свой Талант настоящим проклятием. Теперь же я все чаще видел в нем какую-то необузданную суперсилу. Но в тот раз я впервые подумал о нем, как о чем-то чуждом, живущем внутри меня.
