Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Принц-полукровка (человечий перевод)
– Но ты сделал то, что указано?
– Просто воспользовался подсказками на полях, Джинни, самыми обычными…
– Джинни права, – Гермиона сразу напряглась. – Это еще надо проверить. Какие-то странные примечания… Кто знает?
– Эй! – возмущенно крикнул Гарри, увидев, что она выхватила из его рюкзака «Высшее зельеделие» и занесла над ним волшебную палочку.
– Специаль ревелио, – сказала Гермиона и быстро постучала по обложке.
Ничего не произошло. Книга спокойно лежала на столе, старая, грязная, потрепанная.
– Все? – раздраженно поинтересовался Гарри. – Или будешь ждать, пока она перекувырнется через голову?
– Вроде бы все в порядке, – пробормотала Гермиона, не сводя с книги подозрительного взгляда. – В смысле это, кажется, действительно… просто учебник.
– Отлично. Тогда я возьму? – Гарри схватил книгу со стола, но она выпала у него из рук на пол и раскрылась.
Никто не обратил на это внимания. Но Гарри наклонился за книгой и заметил внизу на заднем форзаце короткую надпись. Она была сделана тем же мелким, тесным почерком, что и примечания, благодаря которым Гарри выиграл фортуну фортунатум (сейчас зелье было надежно спрятано в носках, в его сундуке). Надпись гласила:
Владелец этого учебника – Принц-полукровка.
Глава 10
МИСТЕР МОНСТЕР
До конца недели Гарри продолжал следовать советам Принца-полукровки там, где они отличались от указаний Возлиянуса Сенны, и к четвертому уроку зельеделия Дивангард объявил, что у него никогда еще не было такого талантливого ученика. Увы, Рона и Гермиону это совсем не радовало. Гарри предлагал им свой учебник, но Рон плохо разбирал каракули Принца, а переспрашивать у Гарри во время урока не мог – это выглядело бы подозрительно. Гермиона упрямо придерживалась, как она говорила, «официального варианта» и страшно злилась, неизменно получая худшие результаты.
Гарри иногда задумывался, кто же такой этот Принц. Из-за огромного объема домашних заданий он еще не прочитал свое «Высшее зельеделие» целиком, но пролистал достаточно, чтобы понять: в книге нет практически ни одной страницы, где бы загадочный бывший владелец не оставил каких-либо замечаний. Не все они касались приготовления зелий. Местами попадались методики заклинаний, которые, похоже, Принц изобрел сам.
– Или сама, – недовольно бросила Гермиона, случайно услышав разговор Гарри и Рона. Был субботний вечер, и они сидели в общей гостиной. – Может, это девочка. Почерк, по-моему, скорее женский.
– Он же Принц-полукровка, – возразил Гарри. – С каких это пор девочек называют «Принц»?
Гермиона не нашлась, что ответить, надулась и резко отдернула свое сочинение «Принципы рематериализации» от Рона, который пытался читать его вверх ногами.
Гарри посмотрел на часы и поскорей сунул свое потрепанное «Высшее зельеделие» в рюкзак. – Без пяти восемь, пора, а то опоздаю к Думбльдору.
Гермиона сразу подняла глаза и шумно выдохнула:
– О-о-о-о! Счастливо! Мы тебя подождем; интересно, чему он будет тебя учить!
– Желаю удачи, – сказал Рон. Они с Гермионой проводили Гарри глазами до самого отверстия за портретом.
В коридорах было безлюдно; правда, один раз Гарри пришлось спрятаться за статуей, когда из-за угла навстречу ему вдруг вышла профессор Трелани. Она тасовала грязноватую колоду игральных карт и, гадая на ходу, ворчала что-то себе под нос.
– Двойка пик: конфликт, – бормотала она, проходя вблизи от места, где притаился Гарри. – Семерка пик: дурное предзнаменование. Десятка пик: насилие. Валет пик: темноволосый молодой человек, неспокойный, враждует с дознавателем…
Она внезапно остановилась прямо перед статуей, за которой, согнувшись, стоял Гарри.
– Ерунда какая-то, – раздраженно буркнула Трелани и зашагала дальше, энергично перетасовывая колоду и оставляя в воздухе запашок кулинарного хереса. Гарри дождался, когда она уйдет, и поспешил на седьмой этаж, к горгулье, стоявшей у стены в коридоре.
– Кислотные леденцы, – сказал Гарри. Горгулья отпрыгнула; стена скользнула в сторону, и за ней открылась движущаяся винтовая лестница. Гарри ступил на нее и, плавно вращаяясь, поднялся к двери с медным молоточком, ведущей в покои Думбльдора.
Гарри постучал.
– Войдите, – раздался голос Думбльдора.
– Добрый вечер, сэр, – поздоровался Гарри, входя в кабинет директора.
– А, Гарри, добрый вечер. Садись, – улыбнулся Думбльдор. – Надеюсь, первая неделя в школе прошла успешно?
– Да, спасибо, сэр, – ответил Гарри.
– Видно, ты времени даром не терял – успел заработать взыскание!
– Э-э… – неловко замычал Гарри. Впрочем, Думбльдор смотрел на него не слишком строго.
– Я договорился с профессором Злеем, что ты отработаешь положенное в следующую субботу.
– Ясно, – кивнул Гарри. Его сейчас занимали куда более насущные вопросы; он ждал хоть какого-то намека на то, чем они будут заниматься. В круглой комнате все было как обычно: изящные серебряные приборы на тонконогих столиках спокойно жужжали, испуская клубы пара; бывшие директора и директриссы дремали на своих портретах; роскошный феникс Янгус сидел на шесте за дверью и с живым интересом наблюдал за Гарри. В общем, было непохоже, чтобы Думбльдор расчистил здесь место для тренировочной дуэли.
– Итак, Гарри, – деловым тоном заговорил Думбльдор. – Уверен, тебе не терпится узнать, что я запланировал для нашего – за неимением лучшего слова – урока?
– Да, сэр.
– Тогда слушай. Я понял, что теперь, когда ты знаешь, почему лорд Вольдеморт пятнадцать лет назад пытался тебя убить, пришло время поделиться с тобой кое-какой информацией.
Повисла пауза.
– В конце прошлого года вы утверждали, что рассказали все, – не удержался от упрека Гарри. – Сэр, – прибавил он.
– Действительно, – безмятежно согласился Думбльдор, – все, что я знаю. Однако с этого момента мы, так сказать, покидаем твердую почву фактов и отправляемся в путешествие по зыбким болотам воспоминаний, в дебри смелых догадок. Отныне я настолько же не гарантирован от прискорбных ошибок, как Хамфри Икотс, посчитавший, что настала пора создать сырный котел.
– Но вы считаете, что правы? – спросил Гарри.
– Естественно, но… один раз я уже доказал, что могу ошибаться, как любой другой человек. А поскольку я – уж извини – значительно умнее многих, то и ошибки мои могут иметь значительно более серьезные последствия.
– Сэр, – осторожно начал Гарри, – а то, что вы собираетесь мне рассказать, имеет какое-то отношение к пророчеству? Оно поможет мне… выжить?
– Имеет, причем самое непосредственное, – ответил Думбльдор настолько спокойно, как будто Гарри спросил о погоде на завтра, – и мне представляется, что это непременно поможет тебе выжить.
Думбльдор встал, обогнул письменный стол и прошел мимо Гарри к двери. Тот, развернувшись на стуле, с любопытством следил за действиями директора. Думбльдор склонился над шкафчиком, потом выпрямился, держа в руках знакомую каменную чашу с загадочными письменами по краям. Думбльдор поднес дубльдум к письменному столу и поставил его перед Гарри.
– У тебя встревоженный вид.
Гарри и правда смотрел на дубльдум с опаской, зная по предыдущему опыту, что этот предмет, хранилище мыслей и воспоминаний, не только полезен, но и опасен. Последний раз, проникнув в его содержимое, Гарри узнал намного больше, чем хотелось бы. Думбльдор улыбнулся.
– На сей раз ты пойдешь со мной… и, что еще более необычно, с моего разрешения.
– Куда, сэр?
– В воспоминания Боба Огдена, – Думбльдор достал из кармана хрустальную бутылочку с клубящейся серебристо-белой субстанцией.
– Кто это?
– Работник департамента магического правопорядка, – ответил Думбльдор. – Он некоторое время назад умер, но перед смертью я успел с ним побеседовать и убедил поделиться своими воспоминаниями. Мы присоединимся к нему в тот момент, когда по долгу службы он должен был нанести один визит… Погоди минуту, Гарри…
Но Думбльдор никак не мог вытащить пробку из бутылочки; больная рука не слушалась, явно причиняя ему боль…
– Позвольте… позвольте мне, сэр?
– Пустяки, Гарри…
Думбльдор направил на бутылку волшебную палочку; пробка моментально вылетела.
– Сэр… как все-таки вы повредили руку? – снова попытался узнать Гарри, с брезгливым состраданием глядя на почерневшие пальцы.
– Нет, Гарри, сейчас не время для этой истории. Пока не время. Нас ждет Боб Огден.
Думбльдор вылил содержимое бутылочки в дубльдум. Вещество, не газ и не жидкость, закружилось, тускло мерцая.
– После вас, – любезно сказал Думбльдор и повел рукой в сторону чаши.
Гарри наклонился, глубоко вдохнул и опустил лицо в серебристую мглу. Его ноги оторвались от пола, и он стал падать, падать сквозь кружащуюся тьму… Внезапно его что-то ослепило; он часто заморгал и еще не успел привыкнуть к яркому солнцу, как рядом возник Думбльдор.
