Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и узник Азкабана

Медленно, она потянулась за мешочком, стоявшим у её ног, и вывернула его наизнанку. На кровать высыпалось примерно с дюжину мелких щепок и хворостинок — всё, что осталось от верной, теперь уже навеки побеждённой, Гарриной метлы.

Глава 10. Карта Мародера

Мадам Помфри настояла на том, чтобы Гарри остался в больнице до конца выходных. Он не спорил и не жаловался, но не разрешил ей выбросить останки «Нимбуса 2000». Он понимал, что ведёт себя глупо, знал, что метлу починить не удастся, но ничего не мог с собой поделать; он чувствовал себя так, словно потерял одного из самых близких друзей. К нему потоком шли посетители. Все старались как-то его развеселить. Огрид прислал букет цветов, похожих то ли на уховёрток, то ли на жёлтые кочанчики капусты; Джинни Уэсли, отчаянно краснея, вручила самостоятельно изготовленную открытку с пожеланием выздоровления. Открытка распевала что-то пронзительное до тех пор, пока Гарри не засунул её под вазу с фруктами. В воскресенье утром снова явилась гриффиндорская команда, на сей раз вместе с капитаном. Древ заверил Гарри (пустым, безжизненным голосом), что не винит его «ни вот столечко». Рон с Гермионой покидали свой пост у Гарриной постели только на ночь. Но ничто не могло улучшить настроения больного, никакие слова или поступки друзей — ведь им была известна лишь половина его тревог. Он никому, даже Рону с Гермионой, не рассказал о Сгубите, потому что знал, что Рон впадёт в панику, а Гермиона начнёт его высмеивать. Так или иначе, Сгубит являлся ему уже два раза, за обоими появлениями следовали происшествия с почти смертельным исходом; первый раз его чуть не переехал «ГрандУлёт»; а во второй он упал с метлы с высоты пятьдесят футов. Будет ли Сгубит преследовать его до тех пор, пока он и в самом деле не умрёт? Предстоит ли ему провести остаток жизни, оглядываясь через плечо, нет ли за спиной этого чудовища?

А самое ужасное — дементоры. Всякий раз, думая о них, Гарри чувствовал тошноту и глубокое унижение. Все признавали, что дементоры внушают неконтролируемый страх, но никто, кроме Гарри, не падал в обморок при их приближении. Ни у кого в голове не звучало эхо криков погибающей матери. На счёт того, кому принадлежал голос, у Гарри не было сомнений. Крик этой женщины возвращался к нему снова и снова, когда он лежал по ночам без сна, созерцая на потолке полосы лунного света. Когда дементоры приблизились, перед ним пронеслись последние мгновения жизни его матери, её попытки спасти сына от Лорда Вольдеморта, он слышал хохот Вольдеморта перед тем, как тот убил её… Гарри ненадолго погружался в беспокойный сон — скользкие, разлагающиеся руки, жалобные мольбы — и, вздрогнув, просыпался, чтобы вновь и вновь вспоминать голос своей мамы. Он испытал облегчение, когда в понедельник вернулся к шумной суете школьной жизни, отвлекавшей от неприятных мыслей, пусть даже ему приходилось сносить издевательства Драко Малфоя. Малфой был вне себя от счастья по случаю поражения «Гриффиндора». Он наконец-то снял с себя повязки и праздновал возможность пользоваться обеими руками, весьма оживлённо изображая, как Гарри падает с метлы. На первом же занятии по снадобьям Малфой полурока расхаживал по подземелью, представляя дементора; Рон в конце концов не выдержал и швырнул в Малфоя большим, скользким крокодильим сердцем. Оно попало прямо в лицо обидчику, но в результате Злей вычел у «Гриффиндора» пятьдесят баллов.

— Если на защите от сил зла снова будет Злей, я прогуляю, — заявил Рон после обеда на подходе к кабинету Люпина. — Посмотри, кто там, Гермиона. Гермиона заглянула в кабинет.

— Всё в порядке! Профессор Люпин вернулся к работе.

По нему было видно, что он действительно тяжело болел. Поношенная роба болталась как на вешалке, под глазами пролегли глубокие тени; тем не менее, он ласково улыбнулся ребятам, когда те расселись по местам. Все тут же принялись жаловаться на то, как с ними обращался Злей, пока Люпин болел.

— Это нечестно, он только заменял, почему он задал нам домашнее задание?

— Мы ничего не знаем про оборотней…

— … два свитка!

— А вы объяснили профессору Злею, что мы их ещё не проходили? — чуть-чуть нахмурившись, спросил Люпин. Снова поднялся галдёж.

— Да, но он сказал, что мы очень отстали…

— … он не слушал…

— … целых два свитка! Профессор Люпин улыбнулся, увидев столь дружное возмущение.

— Не переживайте. Я поговорю с профессором Злеем. Вы не должны писать это сочинение.

— О, нет, — расстроилась Гермиона, — я уже написала! Урок был очень интересный. Профессор Люпин принёс в класс аквариум с финтиплюхом, маленьким одноногим существом. При взгляде на него можно было подумать, что он сделан из дыма, и вообще, вид у этого создания был хрупкий и безобидный.

— Заманивает путников в трясину, — рассказывал Люпин, а ребята делали записи, — видите, у него на руке фонарик? Он прыгает впереди — люди идут следом — а потом Финтиплюх за стеклом издал пронзительный вопль. Когда прозвонил колокол, все собрали вещи и направились к двери, Гарри среди остальных, но…

— Подожди минутку, Гарри, — позвал Люпин, — мне нужно с тобой поговорить. Гарри вернулся и стал наблюдать, как профессор Люпин накрывает тряпкой аквариум с финтиплюхом.

— Мне рассказали о матче, — профессор Люпин снова повернулся к столу и начал складывать книжки в портфель, — мне очень жаль, что твоя метла… Есть надежда её починить?

— Нет, — ответил Гарри, — дерево разнесло её в клочки. Люпин вздохнул.

— Дракучую иву посадили в тот год, когда я поступил в «Хогварц». Мы тогда играли в такую игру — кто сумеет подобраться к дереву и потрогать ствол. Кончилось тем, что один мальчик, Дэйви Просстак, чуть не лишился глаза, и тогда нам запретили приближаться к дереву. Никакая метла, безусловно, не выдержала бы столкновения.

— А про дементоров вы слышали? — через силу спросил Гарри. Люпин кинул на него быстрый взгляд.

— Да, слышал. Думаю, никто из нас ещё не видел профессора Думбльдора в таком гневе. Дементоры последнее время стали очень беспокойны… рассержены, что их не пускают на школьный двор… Ты, видимо, упал из-за них?

— Да, — признался Гарри. Он поколебался мгновение, но вопрос, который ему так хотелось задать, выскочил раньше, чем мальчик успел остановить себя. — Почему? Почему они на меня так действуют? Я что, просто?…

— Это не имеет ничего общего с трусостью, — резко ответил профессор Люпин, как будто прочитав мысли Гарри. — Дементоры действуют на тебя так сильно, потому что в прошлом ты пережил такие ужасные события, которых не пережили остальные. Луч зимнего солнца проник в класс, осветив седину Люпина и морщины на его молодом лице.

— Дементоры — одни из самых отвратительных созданий, населяющих нашу землю. Они наводняют самые тёмные, самые омерзительные места, они процветают там, где царит упадок и отчаяние, они высасывают мир, надежду, счастье из окружающего их пространства. Даже муглы ощущают их присутствие, хотя и не могут их видеть. Подойди к дементору слишком близко, и очень скоро в тебе не останется ничего светлого, ничего доброго, никаких радостных воспоминаний, ничего. При возможности дементор будет питаться твоими эмоциями до тех пор, пока ты сам не станешь таким же, как он… лишённым души, полным злобы. С тобой останутся лишь самые худшие воспоминания твоей жизни. А самого худшего из того, что случилось с тобой, Гарри, поверь, достаточно, чтобы упасть с метлы. Тебе абсолютно нечего стыдиться.

— Когда они приближаются, — Гарри уставился в стол, и его горло сжалось. — я слышу, как Вольдеморт убивает мою маму.

Люпин вдруг потянулся к Гарри, как будто хотел взять его за плечо, но передумал. После минутного молчания Гарри сказал горько:

— Зачем только им понадобилось приходить на матч?

— Они проголодались, — холодно объяснил Люпин, с шумом захлопывая портфель. — Думбльдор не пускал их в школу, запас человеческих жертв постепенно истощается… Думаю, они просто не удержались от искушения — на стадионе собралась такая огромная толпа. Столько эмоций, столько возбуждения… это для них пир.

— Должно быть, в Азкабане невыносимо, — пробормотал Гарри. Люпин мрачно кивнул.

— Крепость находится на крошечном островке посреди моря, но на самом деле, чтобы удержать преступников, не нужны ни стены, ни вода. Если они где и заперты, так это в своих собственных страданиях, неспособные подумать ни о чём радостном. Большинство сходит с ума в первые же недели.

— Но ведь Сириус Блэк сбежал от них, — медленно протянул Гарри, — сбежал… Портфель соскользнул со стола; Люпину пришлось быстро нагнуться, чтобы поймать его.

— Да, — сказал он, выпрямляясь, — Блэк, судя по всему, нашёл способ им противостоять. Не думал я, что такое возможно… Считается, что дементоры лишают колдуна силы, если тот остаётся рядом с ними чересчур долго…