Улисс Мур - Лабиринт теней
— О, нет, нет, просто я вслух подумал кое о чём, — ответил Войнич. — Личный вопрос. Сбросил со своих плеч огромный груз.
Заказали две порции запечённой рыбы и один отвар ревеня.
— Нет, — внёс поправку в заказ Войнич. — Мне тоже рыбу! С картофелем!
И пока ожидали блюда, Войнич вспомнил события недавних дней: звонки Эко и братьев Ножницы, ужасные подозрения, которые вызывали у него их донесения, тысячи взаимосвязей, которые он выстраивал между Разрисованным домом, Морисом Моро, семьёй Мур и этим совершенно безопасным городком.
— Мы говорили о записной книжке, господин Войнич… — Господин Бултон прочистил горло. — Наверное, для большей точности её следовало бы назвать «Дневником путешественника».
Войнич кивнул. Не знает, конечно, этот весёлый господин Бултон, сколько лет лишала его покоя эта книжка, сколько бессонных ночей провёл он в безнадёжных попытках объяснить её существование, и как небольшой бунт возвратил ему ясное понимание вещей… то есть, что книжка эта настолько необыкновенная, что её место в музее.
— Этот «Дневник путешественника» сводил меня с ума, — признался он, и чтобы хоть что-то понять, я даже приобрёл Разрисованный дом в Венеции через один фонд недвижимости… и пригласил специалистов, чтобы его привели в порядок.
— В самом деле? — спросил господин Бултон, еле заметно вздрогнув.
— Единственное, что известно о Морисе Моро, так это его разрушающийся особняк. Проклятое место, говорят, похоже, в прошлом веке его подожгли, и он наполовину сгорел…
— Надеюсь, не стараниями вашего клуба… — пошутил господин Блэк, у него, что называется, сорвалось с языка.
— О нет, нас тогда ещё не было, формально, — тоже шутя ответил Войнич, у него это тоже сорвалось языка, и он ощутил лёгкую тревогу.
— На самом деле нам повезло, потому что реставраторша представила поразительную смету. Половину того, что я собирался потратить!
— Действительно, повезло… — промямлил господин Бултон, задумав побеседовать кое о чём со своей женой.
— Я думал найти в этом доме ответ. Отчаянная попытка поймать что-то неуловимое. И по иронии судьбы, это лишь усложнило всё дело…
— Потому что как раз во время реставрационных работ обнаружился ещё один экземпляр этой записной книжки, — закончил его мысль господин Бултон. — И его нашла моя д… я хочу сказать… одна девочка.
— Маленькая Анита Блум. Совершенно верно.
— Но вернёмся к книге и нашему проекту музея, — вмешался господин Блэк, чтобы разговор не перешёл на слишком скользкие рельсы… — Вы сказали, что поддерживаете идею создания музея. И мне кажется готовы… передать нам свой экземпляр записной книжки.
Войнич представил ещё одну табличку:
ЛЮБЕЗНО ПОДАРЕНА
МАРИУСОМ ВОЙНИЧЕМ,
ЛОНДОН
И представил посетителей, которые читают его имя. Ему казалось, он слышит как они спрашивают: «Кто такой этот Мариус Войнич? Кто этот важный человек?» Мариус Войнич. Не Вивиана. И он улыбнулся.
Рыба оказалась отличной. С хрустящей корочкой.
И картофель отварен что надо.
— Короче, — проговорил господин Блэк, — я понимаю, что за таким изысканным обедом не принято вести деловые разговоры, но если бы мы договорились о цене…
— О цене? — вздрогнул Войнич.
— Да… Чтобы приобрести вашу записную книжку.
В воображении Войнича табличка ЛЮБЕЗНО ПОДАРЕНА внезапно превратилась в куда менее привлекательную С БОЛЬШИМ ТРУДОМ ПРИОБРЕТЕННАЯ У, как всё его представление о музее тотчас изменилось.
— О нет! — воскликнул он, энергично качая головой. — Об этом не может быть и речи!
— Видите ли, мы готовы вложить определённую сумму, лишь бы…
«Избавиться от тебя» — хотелось мысленно закончить эту фразу Блэку Вулкану.
— Дело не в цене, — недовольно продолжал Войнич. — Записную книжку я не продам. Это решено. Разговор окончен.
Мужчины встревоженно переглянулись.
— Я думал подарить её вам, — добавил он с улыбкой.
Господин Блэк и господин Бултон испустили вздох облегчения.
— Ох, но… но… это и в самом деле великодушно с вашей стороны, господин Войнич, — в один голос ответили оба.
— Как только музей будет готов, естественно, — закончил он, и его собеседников словно холодным душем окатило.
Последовало легкое замешательство, во время которого господин Бултон и господин Блэк пытались каждый по-своему убедить Войнича передать им записную книжку ещё ДО открытия музея, а он возражал, что это окажется ещё одним хорошим поводом встретиться.
И тут, в самый разгар этого волнующего разговора…
— Простите, — обратился к ним человек, сидевший за соседним столом в полном одиночестве, попивая какой-то напиток.
— Добрый день всем. Привет, Блэк. Извините, что прерываю вашу беседу… Меня зовут Боуэн. Доктор Боуэн.
Блэк Вулкан коротко поздоровался с ним и стал искать глазами Томмазо. Куда же он подевался, почему не держит доктора Боуэна на расстоянии?
— Я слышал невольно кое-что из вашего разговора… — продолжал доктор Боуэн… — И когда произнесли ваше имя, господин, я удивился: «Войнич? Неужели это он? С такой фамилией может быть только он!»
Мариус Войнич на мгновение выпрямился на стуле. Этот человек его знает? Запомнил его имя и захотел поздороваться, как со знаменитостью?
Ах, как же ему нравится этот очаровательный морской городок.
— Поэтому я решил подключиться к вашему разговору, — с живейшим расположением продолжал доктор Боуэн. — Я ближайший друг Вивианы Войнич. Доктора Войнич. Вот и спрашиваю себя: «Вы, случайно, не родственник ли её?»
Глава 29
ХОРОШИЕ КНИГИ, СПАСЁННЫЕ ОТ МОРЯ
Оставшись один, Томмазо стал всячески изворачиваться, стараясь высвободить руки. Но самое главное, он смог встать, поскольку эти хитрецы Флинты не догадались связать ему ноги.
Пинками открыл дверь, поднялся по лестнице, вышел на улицу и побежал, пытаясь понять, где оказался. Наконец, он увидел недалеко колокольню церкви отца Феникса… и сообразил, что книжная лавка Калипсо находится на другом конце города.
И тогда он побежал туда, ни о чём больше не думая.
Бежать с кляпом во рту, конечно, очень трудно, но он терпел, боясь опоздать, и не обращал внимания на удивлённые взгляды прохожих, пока не домчался до площади с фонтаном, где с одной стороны находилось почтовое отделение, а с другой — небольшая книжная лавка Килморской бухты. Вывеска у входа гласила:
КАЛИПСО
ХОРОШИЕ КНИГИ,
СПАСЁННЫЕ ОТ МОРЯ
Томмазо влетел в лавку, и колокольчик над дверью отчаянно зазвенел. Мальчик огляделся. В углу лежала стопка возвращённых книг. Он почему-то заметил белую с золотом обложку с названием «Народ Таркаана». Нет, не за этой книжкой он примчался сюда.
Из-за высокой стопки книг выглянула славная девочка, посмотрела на него, и, увидев кляп, майку в крови, закричала.
А он не мог даже руки вытянуть вперёд и показать ей, что они связаны.
— Мммггххх… — только и мог произнести он, надеясь, что этого достаточно, и девочка поймёт, в чём дело. Какое-то бесконечно долгое мгновение он ещё надеялся, что не опоздал. Решил, что братья Флинт не отважились войти в книжную лавку, стоят где-нибудь на улице и обсуждают ещё какие-нибудь свои преступные планы.
Девочка, которая заменяла Калипсо, убежала, продолжая кричать, за занавеску, должно быть, к телефону.
Томмазо хотел было пойти, но тут занавеска взлетела, и появился младший Флинт, сияя, как школьник, узнавший, что его перевели в следующий класс.
— Вот так сюрприз! — воскликнул негодяй.
Томмазо, не долго думая, дважды ударил его головой в грудь.
Схватившись, они опрокинули несколько стопок книг, а перепуганная Синди кричала:
— Ребята! Прекратите! Перестаньте!
Младший Флинт отскочил в сторону, а у Томмазо во время драки вылетел изо рта кляп.
— Не открывай дверь этим ключом! — закричал мальчик из Венеции.
— А то что?
Из-за занавеси послышался какой-то подозрительный шум.
Раздался щелчок, от которого у Томмазо зашевелились волосы на голове.
— Этот ключ не подходит, — пожаловался старший Флинт своим обычным унылым тоном.
— Перевернуть не догадался? — упрекнул его средний Флинт.
Томмазо успел заметить ножницы на прилавке. Он подбежал к нему и повернувшись спиной, взял их и разрезал верёвку, которая связывала ему запястья.
— Немедленно прекратите! — потребовал он. — Это очень опасно!
— Для тебя, наверное! — огрызнулся младший Флинт, отступая.
— Я говорю — хватит! Прекратите, иначе…
Тут с грозным видом подошла Синди, высоко подняв какую-то толстую книгу.
Ключ в дверях за занавеской звякнул ещё раз.
